Она не могла сдержать дрожь.

Саттон посмотрел на нее:

– Вам холодно, моя дорогая?

– Нет-нет, – поспешила ответить она.

– Я позабочусь, чтобы вы согрелись, – пообещал он, и легкая улыбка появилась на его лице.

Снова по ее телу пробежала дрожь, и ее губы раскрылись.

Думая о том, что он мог иметь в виду, говоря это, она увидела, что они подошли к двери, ведущей, вероятно, в его спальню. Граф распахнул дверь и пропустил Лорен вперед.

С сильно бьющимся сердцем она переступила порог. Его спальня была большой и богато обставленной. С мебелью из лакированного темного дерева и с обивкой глубоких синих и красных тонов, комната явно предназначалась для мужчины. Горели свечи, и комната дышала теплом и радушием. Лорен, оглядевшись, увидела большой камин, пламя полыхало за блестящей медной решеткой – нет, здесь ей не будет холодно. Перед камином лежал пушистый ковер. И еще перед ним стояли два больших кресла. Она также увидела письменный стол и стул, сундук и другую мебель, расставленную по углам.

И кровать. Кровать тоже была огромной, за раздвинутыми занавесями полога были видны мягкий матрас, застланный выглаженным бельем, и несколько одеял. Опасаясь, что краснеет, Лорен быстро отвела глаза.

Она почувствовала прикосновение его пальцев к своей шее и вздрогнула.

– Вас, возможно, что-то тревожит, моя дорогая миссис Смит?

Его голос был мягок, как хорошо выделанная кожа. Она попыталась взять себя в руки. Предполагалось, поспешно напомнила она себе, что она куртизанка, и это ее профессия. Она не должна вести себя как неопытная девушка. Ей не следует забывать, что она сама напросилась на эту роль.

– Нет-нет, – ответила она. – То есть для меня это большая честь быть вашей… вашей любовницей, ваша милость, то есть, милорд.

– Вы ставите меня слишком высоко, – усмехнулся он, – но да, давайте сойдемся на том, что это большая честь для нас обоих.

Его пальцы что-то делали, и она догадалась, что опять, как и при их первой встрече, когда она просила у него место его любовницы, он расстегивает пуговицы ее платья.

Зачем ей нужна горничная, подумала Лорен, когда у нее есть граф, который поможет ей раздеться? Она была как в тумане.

Должно быть, она покачнулась, потому что он остановился.

– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

– Да, конечно, ваша… милорд, – поспешила ответить она. – Просто я… вы… так на меня действуете.

– Надеюсь, что хорошо, – сказал он тоном, который трудно было понять.

– Конечно, – сказала она. Как она могла объяснить, что жар его пальцев опаляет ей кожу, и тепло растекается по ее телу, вспыхивая внутри ее, как молния в летнюю грозу? Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь, даже с мужем, она испытывала нечто подобное, но, может быть, она просто забыла, ведь прошло столько времени с тех пор, когда Роберт… с первых дней их страсти…

Нет, сейчас она не могла думать о Роберте. При этих воспоминаниях ей казалось, что она изменяет мужу, и сладкое пробуждение в ней страсти начало сменяться горьким сознанием своего предательства.

Она старалась вообще ни о чем не думать, давая волю лишь ощущениям. Лорен волновали прикосновения графа к ее спине, шелест по корсету шелкового платья и, наконец, скольжение по бедрам нижней юбки.

– Зачем только женщины носят все эти проклятые вещи? – проворчал граф ей на ухо. Смеясь и ворча, он с удивительной быстротой расшнуровал ее корсет.

– Чтобы нравиться мужчинам, конечно, – не задумываясь, ответила она, не для того чтобы польстить его тщеславию, а потому, что это было правдой. Хотя она не могла себе представить, как можно облачиться в бальное платье, не надев сначала полагающегося нижнего белья – без него женщина выглядела бы как бесформенный мешок.

– Я открою вам большой секрет, моя дорогая, – прошептал он ей на ухо, от его дыхания у нее по коже побежали мурашки. – Мужчины предпочли бы, чтобы вы вообще ничего не носили!

Она рассмеялась несколько истеричным смехом, представив ряд голых женщин, танцующих в бальном зале шотландский рил, к великому удовольствию их по-прежнему одетых кавалеров, затем подумала о справедливости, и когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, то, как бы она ни жаждала этого поцелуя, она уклонилась от его прикосновения.

– Всему свое время, милорд, – несколько застенчиво сказала она. – Теперь моя очередь вас… раздеть.

Она улыбнулась и занялась его шейным платком, ослабила его и осторожно развязала узел. Граф, удивленно подняв брови, с усмешкой наблюдал за ней.

– Могли бы делать это и побыстрее, – заметил он. – Вы видите, что я не тратил понапрасну времени, снимая одежду с вашего прекрасного тела.

– Вы правы, я постараюсь ускорить этот процесс, – согласилась она. Отбросив в сторону платок, она сняла с него сюртук, жилет, затем приподняла полы рубашки, чтобы он мог снять ее. Дойдя до панталон, она заколебалась и увидела, как он улыбнулся.

– Во всяком случае, мы в равной степени полураздеты, – заявила она. На ней оставались свободная и почти прозрачная сорочка, панталоны и чулки, почти столько же вещей, как и на нем. И она совсем не знала, что делать с его панталонами, что она увидит, сняв их.

Но он все же был обнажен до пояса, и, наконец, она могла дотронуться до его мускулистых рук и груди, ей так хотелось погладить такие великолепной лепки руки. Она провела по ним ладонями и почувствовала твердость его мышц. Когда ее руки скользнули к его груди, у него из горла вырвался тихий глубокий вздох.

– Вы будете дразнить меня, дорогая? Я тоже имею на это право. – И он тоже слегка прикоснулся к ее плечам, но тонкая ткань сорочки мешала ему, и он быстрым движением схватил ее, и Лорен и ахнуть не успела, как он через голову стащил ее сорочку и отшвырнул в сторону. Она еще не опомнилась, а он уже прижимал ее обнаженную грудь к своему торсу.

От соприкосновения ее податливой мягкой груди с его твердыми мышцами возбуждение волнами прокатывалось по ее телу. На мгновение она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она не знала, надо ли ей сопротивляться, или… но как она могла сопротивляться? Именно для этого она и здесь, говорила она себе.

Как бы то ни было, но ощущение было восхитительным. Она закрыла глаза и наслаждалась его близостью, ощущением восторга, охватившего ее. Он наклонился и поцеловал ее нежную шею около плеча, и она задрожала от радости.

– Это чудесно, – прошептала она. Она дрожала от силы нахлынувших чувств, пока он крепко не взял ее за плечи. Он снова поцеловал ее, касаясь горячими губами ее кожи, а она гладила его плечи и спину, прижимая его как можно ближе к себе, не желая нарушить эту чудесную близость. Она уже жаждала большего, чего-то, что могло бы соединить их.

– Вам действительно нужна, вся эта чертова одежда? – прошептал он ей на ухо. Она покачала головой. Ответом ему были невнятные звуки – слова быстро исчезали из ее головы, оставляя лишь чувства и грубую жажду удовлетворения.