Швырнув кинжал в первого разбойника, Люсьен выхватил меч, подскакал ко второму негодяю и с размаху полоснул его клинком по шее. Кровь фонтаном брызнула во все стороны, и Джилли рухнул на землю, словно тряпичная кукла. В установившейся вслед за тем мертвой тишине Люсьен подъехал к Адриенне и некоторое время в полном молчании смотрел на нее. Адриенна, в свою очередь, подняла голову и в изумлении уставилась на всадника. Потом она взглянула на лежавшие неподалеку трупы и издала вопль такой силы, что у Люсьена кровь застыла в жилах. Соскочив с коня, рыцарь склонился над Адриенной, подхватил ее на руки и крепко прижал к себе.

– Не бойся, Адди, это я, Люсьен!

Вновь и вновь он повторял свое имя, пытаясь хоть как-то успокоить девушку. Наконец пронзительные вопли, которыми Адди оглашала воздух, стали стихать и уступили место негромким рыданиям.

– Ты вся дрожишь. – Он снял свой плащ и закутал девушку.

Адриенна понемногу пришла в себя и огляделась, пытаясь отыскать Шарлотту и горбуна жестянщика.

– Как там Уиллз? Ты его видел? Он в самом деле мертв? – Жестянщик шевельнулся и поднял голову. Адриенна и Люсьен разом повернулись на звук.

– Нет, девушка, я жив, – слабым голосом произнес горбун, касаясь рукой кровоточащей на голове раны. – Череп у меня крепкий, и пробить его негодяям не удалось. – Через минуту, окончательно придя в себя, горбун осведомился: – Где мои деньги? Неужели эти негодяи добрались до моей мошны?

Адриенна покачала головой, вытерла слезы и указала на валявшуюся у костра деревянную, окованную медью шкатулку.

– Не расстраивайся, Уиллз, твои деньги никуда не делись.

Люсьен поднял шкатулку и вручил жестянщику, тот, превозмогая боль, благодарно ему улыбнулся.

– Адди, ты жива? – едва слышно спросила Шарлотта. Она поднялась и, пошатываясь, подошла к Адриенне. Сестры обнялись так крепко, будто не виделись несколько лет.

– Извини меня, Адди, – зарыдала Шарлотта, пряча лицо на груди у сестры. – Похоже, я тебя подвела.

– Ничего подобного. Разве ты могла справиться с этими негодяями?

– Но я даже не попыталась тебе помочь. Валялась на земле, как куль с мукой…

– Перестань себя корить, Лотти. Слава Богу, все обошлось. Только бедняга Уиллз пострадал, – сказала Адриенна, отстраняясь от Лотти. – Не могла бы ты дать мне другое платье? От моего остались одни лохмотья.

– Сейчас принесу. – Шарлотта побежала к фургону и через минуту вернулась со свертком в руках. Адриенна взяла сверток и двинулась в сторону росших у обочины кустов, чтобы переодеться, но Люсьен остановил ее.

– Не надо, мистрис.

Сестры с удивлением посмотрели на своего спасителя.

– Но мне необходимо переодеться, разве не понятно? – удивилась Адриенна.

– Думаю, тебе не следует никуда отлучаться, пока мы не доедем до твоего дома.

– Но… – запротестовала было Шарлотта. И Люсьен повернулся к ней.

– Думаешь, кроме этих двоих, в лесу никого нет? – Люсьен кивком указал на лежавшие неподалеку трупы. – Эти негодяи обычно сбиваются в шайки. Очень может быть, что их приятели скрываются неподалеку.

Шарлотта затрепетала от страха, а Адриенна согласно кивнула. Зачем, в самом деле, идти в кусты переодеваться, если Люсьен только вчера видел ее совершенно голой? Кроме того, в глазах рыцаря не было и намека на похоть – только тревога за ее жизнь.

– Не надо преувеличивать опасность, – прошептала она на ухо Шарлотте. – Однако Люсьен прав: осторожность не помешает.

Лотти задумчиво кивнула, подошла к сестре и встала между ней и рыцарем. Стащив с плеч сестры рыцарский плащ, она заслонила им Адриенну.

В лесу заметно посветлело. Солнце еще не взошло, но небо из темно-синего стало серым, а звезды и луна побледнели.

Люсьен смотрел в лицо Адриенны, стараясь запечатлеть дорогие черты: прямой, словно точеный нос, черные, горделиво изогнутые брови, голубые глаза, сверкавшие, словно драгоценные камни. Сейчас Адди казалась еще прекраснее, чем на ярмарке в Фортенголле. Ради этой женщины Люсьен был готов биться не только со всеми на свете разбойниками, но даже с драконами и прочими силами зла, если, конечно, они существуют.

К немалому его удивлению, он вдруг подумал, что должен сохранить Адди для себя. И не для редких встреч под покровом тьмы, а навсегда, на всю жизнь. Сама судьба свела их этой ночью. Адриенна, разумеется, уже поняла, что он не какой-нибудь йомен или лучник, но опоясанный рыцарь – слуга короля и, согласно обету, защитник бедных, сирых и угнетенных. И конечно же, любовь рыцаря, особенно с перспективой длительной связи, ока воспримет с куда большей благосклонностью, нежели любовь простолюдина.

Переодевшись, Адриенна стала рассматривать Люсьена с таким вниманием, будто видела его впервые в жизни. Его лицо, глаза и стать были точно такими же, что и вчера, только одежда совсем другая, и в ней он нисколько не походил на простолюдина. Вместо грубой куртки и коротких, штанов он носил тонкую стальную кольчугу, облегавшую торс, и кожаные штаны зеленого цвета, как и суконный плащ, который Адриенна держала в руках, намереваясь передать Люсьену. На поясе висел длинный меч, которым, по ее разумению, он владел с ловкостью опытного фехтовальщика. К седлу гнедого коня был приторочен небольшой круглый шлем, а сам конь – огромный, прекрасно объезженный и очень сильный – мог принадлежать только прирожденному воину.

– Люсьен… – тихо произнесла она.

– Люсьен? – воскликнула Шарлотта, устремив на их спасителя изумленный взгляд своих темных глаз.

Адриенна, в свою очередь, тоже пристально посмотрела на воина:

– Ты, Люсьен, не крестьянин и не йомен. Ты – рыцарь, вот ты кто!

– Да, это так, – кивнул Люсьен. – Я рыцарь и служу королю Генриху и королеве Элеоноре…

Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент Шарлотта пошатнулась и упала на землю.

Когда Адриенна и Люсьен присели на корточки возле нее, оказалось, что девушка в глубоком обмороке.

Хотя Шарлотта довольно быстро пришла в себя и с помощью Адриенны поднялась на ноги, Люсьен, не обращая внимания на протесты, отнес ее на руках в фургон и уложил на матрас. К тому времени воспрянувший духом Уиллз перевязал себе голову и кинулся запрягать пасшихся у обочины мулов. Люсьен хотел, чтобы Адриенна тоже ехала в фургоне, и уже протянул к ней руки, чтобы ее туда отнести, но девушка неожиданно воспротивилась.

– Я бы хотела с тобой поговорить, – прошептала она ему на ухо, когда его руки сомкнулись у нее на талии.

– Сейчас не время. Скоро станет совсем светло. А я, когда говорил о других разбойниках, вовсе не пытался вас напугать. Нам необходимо тронуться в путь сию же минуту.