И всё же, в доме все видели, как одиноко и плохо ребёнку без родительской любви, поэтому никто не стал запрещать нашей семье «дружить» с девочкой. Позже, поговорив с её отцом, договорился и с ним, чтобы он не препятствовал нашему общению, и тот вскоре согласился, но попросил хранить втайне от дочери то, что он, наоборот, за нашу такую «дружбу». Причин выяснять я не стал, главное — что теперь мы с Ариной могли давать девочке то, чего ей не дают родители.

Ника стала чаще бывать в нашем доме, практически двадцать четыре на семь, и мы решили выделить ей комнату. Ту самую, которую для дочери хотели оставить. У нас с Ариной должен был совсем скоро родиться мальчик и, смотря на то, как тяжело жене даётся эта беременность, решил: два сына будет достаточно. Дочь у нас тоже теперь есть. Больше не собираюсь мучить жену.

Пока меня не было, Ника помогала Арине во всём. С Тёмкой, с готовкой и даже с уборкой иногда, хотя чаще мы вызывали клининг. С появлением этой девочки в нашей жизни, я стал спокоен за Арину и Тёму, отправляясь в командировки. Девочке нравилась игра в шпионов, и по окончанию дня, я получал мини отчёты по смс: «Старший объект в порядке. Чувствует себя отлично. Младший объект накормлен и замучен до глубокого сна». Часто мне высылали даже фото, сделанные во время «шпионажа». Арина и сама звонила, присылала фото, но фото Ники мне нравились больше. Там было много, очень много, моей беременной нимфы.

Но всё же было в нашей жизни несколько неприятных моментов. Например, Виктор, который откуда-то разузнал, где мы теперь живём и несколько раз попытался наведаться к Арине, пока меня не было. Ему даже удалось пройти охрану нашего закрытого района. Но охрана Вероники не дала мужчине поговорить с моей женой больше пяти минут, о которых негодяй попросил, а Арина по доброте душевной согласилась. Лучше бы она этого не делала, ибо потом несколько дней мрачная ходила. Пересказывать мне этот разговор жена отказалась, чтобы я не злился, а я, наоборот, ещё больше злился, потому что не знаю, о чём они говорили. И не понимал, что могло так расстроить Арину.

Арина

— Ты! — обвиняюще кричит парень. — Это всё из-за тебя! Если бы не ты, то моя мама была бы жива!

— Я не знала, — оправдываюсь. — Я не знала, что твой отец женат, Максим. Правда не знала!

— Всё ты знала! Все любовницы отца знали, что он женат, а ты, типа такая святая, и не знала?! — кричит, привлекая к себе внимание любопытных соседей. — Ложь!

— Он не говорил мне, что у него кто-то есть, — оправдываюсь, повторяя слова, которые он уже слышал от меня же. Я думала, что тогда мы всё выяснили, и он больше не потревожит меня, но сын Вити пришёл вновь. — Я бы никогда не решилась на отношения с занятым мужчиной.

— Правда?! — театрально удивляется. — И сына бы не родила?

— Да! — тяну, устало вздыхая. — И сейчас у меня отношения с другим мужчиной. Я замуж за него вышла и его одного люблю. Я теперь сама занятая женщина и от твоего отца мне ничего не нужно. Ни-че-го!

— Конечно! Разрушила семью и теперь тебе точно ничего не нужно!

— Я этого не делала, Максим! — уже начинаю злиться на парня. — Поверь мне, я сама не рада, что когда-то начала отношения с твоим отцом, — решаю, что пора быть мягкой с практически взрослым мужчиной. — Да, за сына ему благодарна, но сейчас лучше бы мои глаза не видели твоего отца. У меня прекрасный муж, Александр, прелестный ребёнок и скоро, у нас с Сашей, родится ещё один сын. Тёма отцом называет моего нынешнего мужа, а твоего папу боится, потому что тот однажды… — готова рассказать ему правду, что его отец творил со мной и собственным сыном, которого никогда не хотел, но Максим не заслуживает того, что будет испытывать потом. Поэтому принимаю решение не говорить. — Он обманул меня, и долгое время шантажировал единственным для меня родным человеком, Артёмом, но мне удалось уйти… Уходи, Максим, и передай своему отцу, чтобы больше не приходил. Охрана отныне не впустит его на территорию нашего района. Мой муж об этом позаботился.

— Я не хочу тебя больше видеть рядом с отцом, убийца! — выкрикивает и делает шаг на меня. — Ясно тебе? Ещё раз рядом с отцом увижу,… я тебе и твоему мужу…

— Я не виновата в смерти твоей матери, Максим! Но обещаю, что больше не подойду к Вите.

— Смотри, если не сдержишь обещание,… я тебе жизнь испорчу, — прищуривается, а я рукой прикрываю живот. Хоть и знаю, что не тронет, но всё же страшно за малыша.

— Иди, Максим! С миром! — делаю шаг назад, давая понять, что боюсь его. Быстро сообразив, что переусердствовал, отходит. — И знай, что не я виновата, а твой отец, который изменял твоей матери.

— Он ещё свое получит, — зло проговаривает парень и, развернувшись, собирается уйти, но наталкивается на невысокую преграду в виде моей маленькой защитницы.

— А ну извинись! — шипит Вероника на него, выглядя при этом жутко агрессивной и недовольной. — Злой, как собака, мальчик, попроси прощение! Обижать девушек, тем более беременных — грех!

— Уйди, мелочь пузатая!

— Извинись, я сказала, — упирает руки в бока девчонка. — Иначе я тебе жизнь испорчу.

— Что ты мне сделаешь, козявка? — с усмешкой интересуется парень, который одной рукой может сдвинуть Нику.

— Найду и испорчу твою жизнь! Я могу! Я такая! — рычит, прищуриваясь, захотев походить на моего мужа, только вот в исполнении девчонки это выглядит комично. И если я воспринимаю это с улыбкой, радуясь, что у меня есть такой маленький человечек, который если нужно спасёт меня от всего, то Максим откровенно ржёт над Вероникой, зля девочку ещё больше.

— Пф-ф, иди в куклы играй, мелочь! — и, взяв Нику, мягко убирает её со своей дороги. И всё же, как бы парень ни пытался казаться грозным и равнодушным ко всему, он добрый и не навредит никому. — Шмакодявки какие-то мне тут ещё не указывали! За собой и своими игрушками следи, а то ночью приду и всем твоим куклам головы пооткручиваю.

— Проклинаю тебя! Пока вину свою не загладишь, буду во снах приходить, и все твои планы рушить буду! — кричит Вероника ему вслед, а затем, развернувшись ко мне, подходит и заботливо интересуется. — Ты в порядке, Арина? Он сильно тебя обидел? Хочешь, мы с Сашей накостыляем ему? Я его запомнила и могу фоторобот составить!

— Всё хорошо, Вероник, — улыбаюсь ей. — Он просто обижен, что в его жизни всё не гладко идёт. Мама умерла от того, что папа оказался нечестным человеком. Ему легче обвинить кого-нибудь другого в смерти матери, чем отца, потому что никого роднее у него больше нет.

— Глупый он, — изрекает девочка. — Его мама, как и моя, там, где всегда хорошо. Где не обманывают, не обижают. Его мама за ним с небес смотрит и, наверно, недовольна его поведением.

— Правильно, Ника, — хвалю девушку, погладив её по белокурой макушке. — Надо вести себя так, чтобы мама на небесах была довольна. Ты помнишь свою маму?

— Нет, — мотает головой, но подняв на меня взгляд, с улыбкой продолжает. — Но она была добрая, красивая и умная, как ты.