— Итак, ты теперь мой раб! — радостно объявила чародейка, обжигая взглядом. — Я буду беречь тебя. Но предупреждаю: не вздумай замышлять коварство. Иначе отправишься под землю, в гости к пещерным демонам. Лучше покорись мне! Я сделаю тебя счастливейшим из рабов. Чего ты желаешь?

Я растерялся.

— Извините… я, право, не настаиваю… и все же, если не затруднит, я бы не отказался от чистой рубашки. И от горячего завтрака. Да! Если можно… извлеките меня из бочки. Неловко как-то…

— Акундин, любовь моя! — громко позвала фея. Вскоре у нее за спиной выросла знакомая фигура кривоногого зомби. — Принеси Штефану хлеба и соленого мяса. И, пожалуй, немного вина.

— Э… кхм-хм! Бочка… — шепотом подсказал я. Волшебница с усмешкой покачала головой:

— А вот это навряд ли, мой хитроумный Штефан. Ты останешься сидеть в бочке. На всякий случай. Как я могу видеть, пребывание в ней весьма ограничивает твои колдовские способности… И хорошо. Мне будет спокойнее.

— Что? Как в бочке? — Я оторопел от такой низости. — Хорошо. Ладно. Я предупреждал. Вы забыли, с кем имеете дело. Я — великий вебмастер, а не норвежская селедка. Так. Сейчас вы все умрете. Самое время жевать бубль-гум! Я вырву сердца у вас из грудей!

— Возлюбленный! — зашептала Маринка на ушко верзиле Акундину. — Не надо вина и мяса. Легонько ударь этого раба по затылку. Только побыстрее, пока он не обернул нас в лягушек…

Это было последнее, что я услышал в то утро.

Permettet-moi, Madame la Comlesse — de me mettre a vos pied pour…[32]

A.C. Пушкин (Из письма Неизвестной)

Судя по тряске и скрипу пыли на зубах, везли куда-то на телеге. По-прежнему в бочке. Голова звенит; в затекших согнутых ногах покалывает. Датчик здоровья замер на отметке 20 %. М-да. Немного странная игра. Я вздохнул и раскрыл глаза.

Горбатая спина — это, видимо, возница. Плюс три пассажира. Старичок с изжелта-седой бородой и артистически всклокоченной шевелюрой дремлет, прислонившись спиной к моей бочке. Розовощекий парень лет двадцати сидит на краю, у колеса — болтая ногами в облачках дорожной пыли, грызет редьку. Глаза сожмурены от удовольствия. Еще один NPC[33]громко и как-то страдальчески храпит, зарывшись в сено, — я заметил только, что голова его повязана окровавленной тряпицей.

Наиболее разговорчивым оказался розовощекий. «Вещий боян Славейко», — представился он и великодушно предложил откусить половинку редьки. Упорствуя в акте альтруизма, начал тыкать овощем в мое изможденное лицо.

— Осторожнее! — заметил я. — Это не рот. Здесь у меня глаз. Неужто не видите?

— Не-а, не вижу! Я слепой! — ответил парень, не переставая улыбаться. Только тут я понял: он не жмурится. Кто-то выколол ему глаза! Кошмар.

— И тебе выколют, это точно, — внезапно пробудившись, сурово пообещал артистический старичок, не поднимая морщинистых век. — Нашего брата баюна завсегда ослепляют. Иначе мы шибко опасные. Вон на брата Пустолея погляди! — Старик кивнул на спящего мужика с кровавой повязкой на глазах. — Его Морена только позавчера купила — на рынке в Дебрячене. А ночью пришла с кинжалом и саморучно ослепила. Так, мол, спокойнее будет…

— Спокойнее?! — Я нервно завозился в бочке. — Варварство… Зачем же глаза выкалывать?

— Для того, что баюнская наша сила весьма опасная! — задумчиво и как-то нараспев молвил старик, — В рокочущих струнах велико могучество дремлет, волшебство несказанное… И господарка Морена хорошо сие знает…

— У меня нет никаких струн! — перебил я.

— Не важно. — Старик покачал головой. — Ты мечты слагать умеешь? Умеешь. Для того тебя господарка Морена и купила. Ей теперь баюны очень нужны. Она на войну собралась, и нас тожде воевать заставит.

— Как ты будешь воевать? — нервно хмыкнул я. — Слепой и старый!

— А вот и буду, — Старик грустно поднял брови, извлекая из котомки тряпичный сверток. — Напущу десять соколов на стаю лебедей… Возрокочут тетивочки волшебныя, завьется-заколдуется по ветру песня чародейная…

— Значит, хором будем петь? — Я скрипнул челюстями. — Это и есть боевое задание господарки?

Старик улыбнулся в усы. Бережно развернул сверток… кажется, это были гусли — мутно блеснули на солнце струны, ворсистые и будто влажные.

— Сегодня у нас задание непростое, — молвил он, беззвучно поглаживая любезные струночки сухими пальцами. — Солнце будем зажигать. Разумеешь?

Я кивнул. Зажигание солнца — знакомый трюк. Так называемый «Delayed Fireball» — очень распространенное боевое заклинание. Используется в доброй сотне компьютерных игр. Требуется сорок единиц маны. Маг кастует спелл[34]и потирает ладони, будто сплетая из воздуха огненный клубочек. Закинутый в гущу враждебной тусовки, клубочек взрывается будто миниатюрное (метра три в радиусе) плазменное солнышко. Плохие парни сразу бросают все дела и начинают бегать, горя и потрескивая весело, как Дом актера. А правильные парни созерцают сие и радуются. Среди геймеров такой прием называется «Пусть всегда будет солнце».

А Маринка-то — умница. Собрала неслабую армию — полсотни бронированных латников (я уже заметил длинную колонну всадников, попарно скакавших впереди) плюс спецотряд слепых кудесников с магическими гуслями. Узнать бы еще, с кем мы воюем? Обычно «Fireball» применяют против канализационных гоблинов, ночных големов, сталагмитных мочалистых червей и проч. Против тех, кто ненавидит яркий солнечный свет.

Тут я замер в своей бочке. Ну конечно! Эта коза в парандже вздумала свалить самого Траяна! Недаром расспрашивала про его уязвимые места. Уфф… Капли хладного пота выступили на челе. Неужели мы держим путь в пещеру самого могущественного из здешних волшебников…

— Как вы полагаете, коллеги, — выдохнул я. — Ваши волшебные солнышки могут поранить кого-нибудь из серьезных парней? Например… Траяна?

Розовощекий парнишка прыснул, а старик строго покачал желтоватой бородищей:

— Эка мысль сумасбродна! Самого Траяна!

— Почему бы нет? Потратить побольше маны, запустить в него три-четыре солнышка — залпом! А?

— Навряд сработает… — ответил слепой дедушка. — К тому же… не добраться до него, до Вещего! Он в горе сидит, и пещеру знойным заклятием запечатал. На порог ступишь — вмиг подрумянишься, ровно каравай в печи…