– Когда-то я предпочитала красивых легкомысленных мужчин. Они погибли. Когда это происходит в достаточно быстрой последовательности, полагаю, что-то умирает вместе с ними. Но больше всего я не хотела детей и родов.

– Думаю, я понимаю вас, – сказал я.

– Что ж, а лондонское общество не понимает, Чарли. Полагается, чтобы женщина, вернувшись из Франции, вышла замуж за подходящего джентльмена и разродилась четырьмя ребятишками. Это бы убило меня – я бы убила себя!

– И вы поговорили с Фредди.

– Точно. Он получал молодую жену – на двадцать пять лет моложе себя. Я получала богатого мужа ~ такого же богатого, как и я сама, – достаточно серьезный повод. У нас была пышная свадьба. Слухи о Фредди прекратились. Мужчины перестали назначать мне свидания. Друзья перестали устраивать мою судьбу.

Эта история не очень-то объясняла ее недавнее поведение, но больше ей было нечего добавить, поэтому я спросил:

– А что вы делаете здесь, Адриана? Что вы делали вчера, когда пришли ночью ко мне?

– Не знаю, – сказала она; промокая глаза. – Я провожу большую часть уик-эндов одна, ведь я жена-ширма Иногда мне становится грустно и одиноко. У моих старых подруг теперь своя жизнь, мужья, семьи. Будучи состоятельной женой пожилого члена парламента, я больше не подхожу им. Но я не принадлежу и к компании Фредди – я даже еще целый год не могу голосовать: женщины до тридцати не обладают правом голоса. Они смотрят на меня как на ценное приобретение Фредди.

– Я смотрю по-другому, – сказал я. – Хотя полагаю, что следовало бы тоже так.

– Вот именно. С тех пор как я встретила вас, у меня появился друг. Вы знаете, что вы единственный близкий мне человек одного со мной возраста, с которым я познакомилась после свадьбы? Нам было так хорошо, Чарли, просто гулять и разговаривать. Но я не часто вас вижу.

– Некоторые говорят, что, напротив, мы видимся слишком часто, Адриана. Мне-то так не кажется: всего-то пара обедов в неделю, иногда чай, – сказал я.

– Мы ни разу не ходили ни на концерт, ни в кино, ни на настоящий ужин. А кто это говорит, что мы часто встречаемся? – спросила она, словно защищаясь.

– Хорошие друзья предупредили меня, что такое поговаривают, – ответил я. – Вы замужняя особа. Если послушать их, то вас видят со мной чаще, чем с собственным мужем.

Она посмотрела на меня и помолчала.

– А я действительно появляюсь на людях с вами чаще, чем с Фредди. Вот и сейчас я с вами. Но это первый субботний вечер с Рождества, который я не провожу дома в одиночестве.

– А вы не просили Фредди чаще оставаться дома? – спросил я.

– Ну, это нечестно с моей стороны, потому что я и вышла за него, чтобы быть одной. Но когда он остается, мы сильно надоедаем друг другу, Чарли. – Она посмотрела на меня и пожала плечами.

– А вы не подумывали о разводе?

Долгое молчание свидетельствовало, что подумывала, но ответила она так:

– Нет. Это было бы нечестно по отношению к Фредди. С тех пор как Ллойд Джордж ушел в отставку, Фредди и компании удается кое-чего достигнуть. Я бы не удивилась, если бы после следующих выборов он получил пост министра. Кроме того, развод – это дикость как для моей, так и для его семьи. В Англии получить развод нелегко. Какие мы сможем предъявить основания?

– Как, а тот факт, что он…

– Не говорите такого, Чарльз. Не говорите. Фредди мой хороший друг и был им, сколько я его помню. Он не сделал мне ничего дурного и никогда не нарушал обещания. А если бы я была не замужем, снова началось бы то, чего я не хочу. Каждый знакомый, черт его подери, предлагал бы мне подходящих холостяков. – Она снова посмотрела на меня. – И вы бы не входили в их число Чарли. – Она помедлила и добавила: – Я не хотела, чтобы это прозвучало так, как прозвучало.

Я прекрасно ее понял.

– Американец с результатом в шесть с половиной баллов, – сказал я.

– Слишком верно, друг мой, – мягко сказала она. – Вы бы никому не показались подходящим кандидатом, если бы я надумала выйти замуж. Иногда мне бы так хотелось… Вы не понимаете до конца здешних правил, Чарльз.

Я помолчал, обдумывая, говорить или промолчать Потом все-таки сказал:

– Англия не единственное место, где можно жить.

– О боже! – сказала она. – Лучше не начинайте Думаете, я мечтаю завести домик и кучу детишек где-нибудь в колонии? Безусловно нет!

Она встала, подошла к моему креслу и взяла меня за руки.

– Так чего же вы хотели прошлой ночью? И чего хотите теперь? – спросил я.

– Прошлой ночью я хотела быть дерзкой. Я хотела взять ситуацию в свои руки и провести уик-энд с другом. А это вы, Чарли. Потом я обнаружила, что вы с Артуром тайно затеваете что-то интересное. Вы не можете представить себе, как давно у меня в жизни не было ничего интересного. Мне просто необходимо участвовать в этом. Понимаете?

– Понимаю, и мне самому нравится ваша компания, но мы должны подумать о том, как это выглядит, – ответил я. – Мы можем оказаться в чрезвычайно затруднительном положении, Адриана, – затруднительном для всех троих.

Она выпустила мои руки и вернулась в кресло.

– А ведь уже сейчас мы отчасти в затруднительном положении, не так ли?

– Давайте подумаем. Мы в отеле в Крауборо. Мой номер находится прямо рядом с вашим, а ваш муж не имеет представления о том, где мы.

– Но номера не соединены дверью, – пошутила она. – Об этом следует упомянуть на суде.

Я почувствовал себя влюбленным подростком и представил глупое выражение своего лица.

– Это не смешно, Адриана.

– Нет, смешно. Я настаиваю на том, что смешно. А теперь давайте решим, что делать с призраком доктора. Расскажите мне об этой Уикем.

Не зная, что еще делать в самой странной ситуации из всех, в которых я когда-либо оказывался, я послушно начал рассказ о стычке между приговоренной женщиной и супругой ее обожателя.

– А муж, случайно, не присутствовал при этом? – спросила она.

– Нет. Уикем сначала разыграла оскорбленную невинность. Она заявила, что даже не понимает, о чем говорит та женщина. Потом обе удалились от любопытных взглядов, скрывшись в доме. Через несколько минут Хелен Уикем выскочила из дому, заперла дверь и побежала по улице. Свидетели говорят, что лицо ее было расцарапано.

– И что же зеваки? – спросила Адриана. – Они не задумались о том, что случилось со второй женщиной?

– Конечно задумались, но никому не могло прийти в голову, что та могла серьезно пострадать от рук Хелен, – ответил я. – И все же, когда через два часа Уикем не вернулась, а вторая женщина не вышла из квартиры, призвали домовладелицу, и та открыла дверь.

– И, держу пари, обнаружила труп.

Я кивнул и улыбнулся. Потом поймал себя на мысли, что не понимаю, почему улыбаюсь, рассказывая об убийстве.