колет. Его в ГУМе сыщики из спецотделения случайно выпасли, думали — карманник, но упустили. В туалете в урне нашли шприц-тюбик с остатками крови и нож вроде того, что изъяли у Мясника. Фоторобот и приметы маньяка по всем отделениям и комнатам милиции разослали, даже в вытрезвители. Вы проедете по лабораториям, где работают с кровью. Особенно по тем, где делают анонимный экспресс-анализ на СПИД. Покажите фоторобот персоналу, может быть, кто-то его опознает. Пишите адреса лабораторий, я продиктую. Поспрашивайте там как следует. Персонал в основном женский, вы это любите. К тому же маньяки — ваше хобби.

— Значит, все-таки проявился спидовый террорист? Вот здорово! — искренне обрадовался Крюков. — Диктуйте ваши адреса!

— Да? — обиделся начальник. — И чему же вы, Крюков, радуетесь? И что же здорово? С нас за этого террориста семь шкур спустят! А у нас, между прочим, своя линия работы имеется! Борьба с распространением наркотиков. И план горит!

— Учитесь радоваться предстоящим трудностям, так йоги советуют. Нам хлеба не надо — работу давай! Я вам завтра уши этого террориста подам на блюдечке с голубой каемочкой. А еще лучше — натолкаю ему полные карманы маковой соломки. Тогда он и нам, убогим, в план пойдет. Хотите? Или вы мне не верите? Почему это вы так тяжело вздыхаете? Вам плохо? Ответьте!

— Ох, Крюков, я вам верю. Потому и вздыхаю. Я все никак не решу, что же опаснее для общества? Иметь такую преступность или такого борца с преступностью, как вы? Ладно, диктую адреса лабораторий. Пишите. И не забудьте взять компьютерный фоторобот преступника.

Крюков достал ручку с блокнотом и скептически усмехнулся. Техника составления фотороботов за последнее время значительно продвинулась вперед, чего нельзя было сказать о наблюдательности свидетелей. Ее недостаток зачастую компенсировался буйной фантазией. Поэтому, как правило, фотороботы выходили на одно лицо, причем кавказской национальности. Лучше бы свидетели, да и опера, кстати, конкретные приметы запоминали, чем портреты по памяти сочинять.

В комнате милиции станции метро «Площадь Ногина» (новых названий Крюков до сих пор не знал) кроме дежурного околачивался младший лейтенант Иванашко. С Крюковым его объединяло большое взаимное чувство, они друг друга на дух не переносили. Иванашко работал в одном из центральных отделений милиции и за приличную мзду прикрывал банду пенсионеров, которые пополняли свой стариковский бюджет за счет распространения наркотиков в розницу, как другие торгуют сигаретами.

Крюков такую старость не уважал и искоренял наркоторговлю без скидки на почтенный возраст дилеров, которые, прожив жизнь, не нажили ни ума, ни совести. Иванашко платил ему тем, что в отместку старательно отлавливал среди мелких нарушителей порядка крюковских стукачей и накручивал им административные санкции на полную катушку. Его постоянно мучила совесть, оттого что он не может впаять им какую-нибудь статью уголовного кодекса.

— Чего приперся? — ласково встретил Крюкова старый недруг. — Я твоего жиденка-стукачонка, который с табличкой «Куплю золото» крутится, вчера на десять суток оформил. За «поссал в общественном месте». Я же тебе говорил — здесь моя земля. Хочет покупать рыжье в моем переходе, пусть мне отстегивает. Ваши отношения меня не кантуют. Понял?

— Заткни помойку, ****ашка, не до тебя сейчас, — отмахнулся от него Крюков и обратился к дежурному. — Где тут у тебя фотоморда спидоносца?

Тот протянул ему стопку фотороботов. Как Крюков и предполагал, это был плод коллективной фантазии, помноженной на компьютерную графику, под названием «Портрет неизвестного мужчины». Лицо, лишенное какой бы то ни было определенности. Особые приметы — усов и бороды нет, очков не носит. Крюков посмотрел на фоторобот, потом на себя в зеркало и обнаружил с разыскиваемым поразительное сходство. Потом пристально взглянул на дежурного. Тот тоже оказался похож. Крюков сличил фоторобот с личностью недруга-микромайора. Маньяк был вылитый Иванашко, ну просто как две капли воды.

— Слушай, ****ашка, а спидоносец-то на тебя смахивает! — обрадовал его Крюков. — Дашь пять долларов, тогда никому не скажу!

— А рублями не возьмешь? — нахально поинтересовался друг стариков.

— Рублями теперь даже твои старые наркопердуны не берут, — осадил его Крюков. — Значит, не дашь? Ну и хрен с тобой! Мне эта морда еще пару-тройку знакомых напоминает. Пойду их потрясу, может, раскошелятся. Не все же такое говно, как ты!

И гордо покинул комнату милиции.

— Сам ты говно! — Иванашко не сразу нашел что ответить, поэтому ему пришлось орать через весь вестибюль, к неописуемому восторгу публики.

Еще бы! Когда менты ругаются между собой, для народа это — праздник души. А уж когда дерутся!.. Но такое, увы, случается крайне редко.

Крюков остановил машину у очередного белого здания с красным крестом. В отличие от обследованных им ранее, бюджетных и убогих, это можно было считать утопающим в богатстве. Дорожки не растрескались, облицовка не выщерблена, фонари горят. Чем не роскошь по нынешним временам?

На табличке у двери значилось: «Центр исследований крови. Фонд Вагнера». Собственно, Центр исследований крови занимал небольшое боковое крыло основного, действительно роскошного здания медицинского вагнеровского комплекса.

На вахте Крюкова остановил охранник в камуфляже. На его нарукавном шевроне значилось: «РИФ-секьюрити».

— Странно, — заметил Крюков, помахав перед носом охранника своей ксивой. — Ведь вашу контору, вроде, разогнали.

— Это там проблемы, — страж неопределенно покрутил над головой пальцем, — наверху, в главном офисе. Мы к их паклям отношения не имеем.

— Смотри-ка, одно дело делаем, — удивился: — Крюков и представился. Крюков из спецухи.

Он протянул охраннику руку. Тот пожал ее и представился в ответ:

— Драгун.

Крюков на всякий случай продемонстрировал охраннику универсальный фоторобот. Но тот лишь отрицательно покачал головой.

— По такому документу и себя не узнаешь! У персонала поспрашивай. Только когда внутрь пойдешь, клевый прикид не забудь надеть.

И выдал Крюкову обязательный для прохода в помещение комплект: безразмерный белый халат и белый же поварской (на докторский он мало походил) колпак, который сразу съехал Крюкову на уши. На ноги пришлось намотать похожие на тряпичные валенки бахилы.

Приобретя столь молодцеватый вид, Крюков вяло поплелся по коридору. Он чувствовал себя пугалом и полным идиотом. Ходить по Центру и приставать с вопросами к женскому персоналу как-то сразу расхотелось. Но альтернативы не было. Крюков вздохнул и открыл первую дверь в надежде, что наткнется на мужика. Хозяйкой кабинета была женщина, молодая и красивая. За неимением шпор Крюков звякнул завязками бахил. Не получилось. При этом он особенно четко ощутил, как колпак съезжает ему на уши.

— Здрасьте, доктор, — как можно веселее сказал он. — Я ищу брата, пропавшего в годы войны в блокадном Ташкенте. Не поможете? Вот его портрет, взгляните. Видите, как мы похожи? А что вы делаете сегодня вечером?