— Еще один вечер, когда я обошелся без «ящика».

— От гостиницы — наш снайпер находился на крыше — осталась огромная воронка. Никто не знает, что и как произошло. Ракета? Сомнительно, поскольку у нас в тех местах не было «Потрошителей»…

— Беспилотными самолетами-разведчиками занимаемся мы, — объяснила Окада. — В тот день никаких ракет никто не запускал. Я очень тщательно проверила все архивы… Фу, подумать только, я, вся из себя навороченная принцесса, отправилась туда и беседовала с обслуживающим персоналом.

— Возможно, в вашей конторе есть секреты и от тебя.

— Свэггер, это тебе не «Идентификация Борна», — гневно промолвила Сьюзен.

— Это еще что такое?

— Не бери в голову.

— Взрыв магистрального газопровода, террорист-смертник, — продолжал Ник, — тайник с боеприпасами, подпольная оружейная мастерская — это могло быть все, что угодно. А наших экспертов-криминалистов осмотреть руины не пригласили. Голландцы провели расследование, но я его видел, оно выполнено из рук вон плохо. Судя по всему, они чувствовали себя весьма неуютно за пределами своей охраняемой базы. Это дикое, суровое место. Может быть, с взрывом все было чисто — в афганской провинции постоянно что-нибудь взрывается.

— И этот Рей… его разнесло в клочья?

— Все указывало на то.

— Как жаль! Напомните мне еще раз, что мы получили из всего этого?

— Никакой политики. Одна уголовщина. И вот здесь начинается самое интересное, — сказал Ник. — Похоже, взрыв здорово потряс предполагаемую цель — типа по имени Ибрагим Зарси, известного также как Палач. Он покинул город — это был Калат — и перебрался в Кабул. Зарси — потомственный аристократ, получил отличное образование, космополит, у него есть деньги, много денег, и не спрашивай, откуда они. Так или иначе, приблизительно в это самое время ситуация в провинции Забуль улучшилась, никаких больше засад и взрывов. Второй разведывательный батальон возвратился домой без новых боевых потерь. Все получили повышение.

— Ну а этот Зарси, — продолжила Сьюзен, — вдруг становится в Кабуле агрессивно настроенным проамериканским игроком. Начинает заигрывать с Госдепом, оттуда нас просят посмотреть, что к чему, и мы шерстим его вдоль и поперек. И получается, что он теперь чист, порвал со всеми своими прежними дружками и отошел от источника своего богатства.

— Наркотики?

— У него было рыльце в пушку. Теперь же он чист как стеклышко. Мы продержали его целую неделю в нашем центре в Кабуле, по его собственной просьбе. Проверили на детекторе лжи, давали «сыворотку правды», допрашивали на английском и пушту — наша контора, ФБР, Управление по борьбе с наркотиками, Госдеп, все кто угодно. Его вывернули наизнанку, и он все равно вышел чистым. Очень обаятельный тип и, вполне вероятно, кандидат на предстоящих президентских выборах. Мы рассматриваем эту возможность как крайне благоприятную и втихую работаем над тем, чтобы она воплотилась в реальность.

— Такому типу нельзя доверять.

— Люди меняются. Такое случается. Мы плотно поработали с этим фруктом и пришли к выводу, что он говорит правду. Не представляю себе, как еще он смог бы пройти через все то, на чем мы его проверяли. Так что наша нынешняя политика такова: ему можно доверять. От этого зависит будущее.

— Быть может, вы видите то, что хотите увидеть?

— Боязнь этого маловероятного исхода не должна помешать нам использовать в полной мере такое развитие событий, — возразила Сьюзен. — Доверие должно же где-то начинаться, иначе твоя дочь Мико отправится служить в Кабул.

Свэггер проворчал что-то невнятное, показывая, что остался при своем мнении. Однако не стал на этом задерживаться.

— Так какое отношение все это имеет ко мне?

— В рамках программы Госдепа по повышению рейтинга Зарси к предстоящим этой осенью выборам он через пару недель приезжает в Вашингтон. Можно назвать это чем-то вроде нового теста: мы хотим посмотреть, как он поведет себя под давлением большой политики. Запланировано немало всего. Встречи в Госдепе и Управлении, пресс-конференции, выступление перед Советом национальной безопасности, интервью с корреспондентами ведущих телеканалов и, наконец, прием в Белом доме, на котором будут присутствовать все большие шишки. Там Зарси объявит о своем намерении бороться за президентский пост, и крупная фирма с Безумной авеню[16]займется выборами. Конечный итог — он наш человек в Кабуле.

— Ну и что?

— А то, что Рей Крус не погиб при взрыве. Он жив. Он вернулся. И настроен по-боевому. Рей Крус заявил, что доведет дело до конца. Уничтожит цель и завершит задание, поставленное перед группой Виски-два-два. Убьет Зарси.

— Откуда вам все это известно?

— Он сам сказал.

Отряд контрактников,

бассейн гостиницы «Ритц»,

Майами-Бич,

16:00

Пабло бесшумной походкой обогнул бассейн, держа на подносе радиотелефон. Он был в пестрой рубашке с коротким рукавом, шортах и солнцезащитных очках.

Парень оказался просто находкой. Он познакомил Мика с несколькими первоклассными шлюхами, поставлял дешевые «калики», и благодаря ему каждая третья выпивка проходила мимо кассы гостиницы.

Бирюзовое стекло и изогнутый полумесяцем корпус гостиницы защищали от дующих со стороны Атлантики ветров, так что пальмы даже не колыхались. На гладкой синеве воды бассейна плясали солнечные блики. Несколько молодых девиц в бикини размером с отпечаток большого пальца нежились на шезлонгах, то и дело украдкой поглядывая на Мика. И неудивительно. Он обладал атлетическим телосложением игрока в американский футбол — сплошные мышцы без капли жира, накачанные и твердые, как сталь. Татуировка, профессиональная, красивая, на военную тематику, а не тюремное дерьмо с грубыми изображениями Иисуса, истекающего кровью на кресте, или какой-нибудь красотки по имени Эсмеральда, оплетенной сердечками и фиалками. Мик отхлебнул еще один глоток виски со льдом как раз в тот момент, когда Пабло приблизился к нему, протягивая аппарат.

— Сеньор?

— Ты не мог бы просто выбросить его в бассейн? — спросил Мик.

— Наверное, это не слишком хорошая мысль.

— Проклятие, — пробормотал Мик.

Кто знает, что он здесь? Никто. То есть это был кто-то с нужными связями.

— Алло? — произнес Мик, принимая телефон.

— Привет, Боджер. Наслаждаешься пейзажем?

Макгайвер. Мик думал, что навсегда распрощался с этим козлом. Все прошло как по маслу, и обговоренную кругленькую сумму перевели на счет Мика. После чего тот решил, что пришло время убраться из Кабула, на тот случай, если кто-нибудь что-то пронюхает и его начнут искать морские пехотинцы. Поэтому он наградил себя свободой. Быть может, это позволит отделаться от постоянного звона в ушах.