Древние викинги подвергали предателей наказанию, которое называлось «Кровавый орел». Они вырубали у человека задние ребра, вытаскивали через дыры его легкие и делали из них кровавые крылья. Это была неприятная смерть, но плохие парни из Ада придумали более жуткий способ для пыток. Они назвали его Кровавой сетью. Я не буду вдаваться в подробности, но метод имеет отношение к поэтапному и аккуратному извлечению нервных узлов и кровяных сосудов жертвы — естественно, пока она еще жива. Превратив тело в сеть истерзанных болью тканей, палачи развешивают ее на опорах и посыпают волокна маленькими мерзкими тварями — нервоглотами, которые грызут куски плоти до тех пор, пока «счастливчик» наконец не умирает в адских муках. Я слышал об этом, но, честно говоря, не думал, что такое возможно. Мне не верилось, что бессмертное тело ангела или демона может быть убито. Однако, черт возьми, эти парни добились своей цели.

Реальный Трававоск был превращен в окровавленную сеть волокон, развешенную между двух деревьев на противоположных концах двора. Он висел в воздухе, как провисший красный гамак. Основные важные части — не забывайте, что это было настоящее «бессмертное» тело Трававоска, — покачивались на растянутых тканях. Мне никогда не забыть выражения на уцелевших фрагментах его лица. Прежде я не чувствовал жалости к слугам Ада. Но теперь почувствовал. С учетом того, что обвинителя пытали в пространстве вне времени, он мог умирать на протяжении нескольких дней или даже недель.

— Проклятье, — произнес я шепотом.

Посланник, стоявший за моей спиной, невозмутимо смотрел на страшное месиво — возможно, в свое время он видел кое-что похуже. Скорее всего, видел. Подумав об этом, я вычеркнул его должность из моего списка будущих карьерных достижений.

— Помни, Что Мы Сказали Тебе, — протрубило существо в белой маске. — Отвечай На Вопросы Только После Того, Как Мы Дадим Разрешение.

Я едва понял смысл его слов, потому что в это мгновение из дома Уолкера вышло, покачиваясь, высокое и отвратительное чудовище. Своим бледным брюшком и блестящей спиной оно напоминало жука. С каждой из нескольких лап свисали липкие черные волокна. Его глаза выглядели сиявшими изнутри сгустками крови. Я подумал, что это были глаза, поскольку они венчали край глыбы на верху его тела. В целом они тоже создавали неприятное впечатление, потому что их алые зрачки двигались сами по себе и почти по-человечески. Почти.

— Это-зз адвокат-зз Долориэль-зз? — спросило оно.

Если вы запишете на диктофон визг цепной пилы, а затем замедлите запись так, чтобы она звучала, будто через вязкий сироп, у вас получится похожий голос. Его жужжание вибрировало в моих костях. Одна лишь близость к этому монстру заставляла мой желудок подбираться к пищеводу в надежде убежать куда-нибудь подальше. Я имею в виду, что демон вызывал плохие чувства. Он не был обычным слугой Ада.

— Да, Канцлер.

Наш посланник говорил с ним вежливо, хотя я не думаю, что ему нравилось превосходство ранга у представителя Оппозиции.

— Мы Рады Помочь Вам В Вашем Расследовании. Вы Можете Задавать Свои Вопросы.

Голос министра зазвучал в моей голове:

— Это Канцлер Аджалап Из Второй Иерархии. Он Расследует Убийство Обвинителя. В Общении С Ним Мы Должны Проявлять Профессиональную Вежливость.

Честно говоря, я не запомнил всего того, о чем жужжавший демон расспрашивал меня. Общение с ним было одним из самых неприятных переживаний в моей жизни (а я, поверьте, повидал немало мерзостей). Впрочем, многие вопросы казались довольно обычными и почти не отличались от тех, которые задавал мне наш посланник. Перед тем как отвечать, я каждый раз смотрел на министра, и тот едва заметно кивал головой — что означало: «Можешь говорить». Лишь после одного вопроса он с неохотой дал свое разрешение.

— Ты рассказывал об этом деле-зз кому-то из своих начальников-зз или коллег?

Небесный посланник напрягся. Я тут же почувствовал это. Через секунду он расслабился, но зато теперь я озаботился. Мне не хотелось навлекать опасность на других ангелов — и уж точно не на Сэма с его «хвостиком».

— Еще не успел. Я отчитался только перед инспектором Темюэлем.

Во-первых, было бы странно, если бы я не обсудил происшествие с Мулом. Во-вторых, защита боссов среднего звена не входила в перечень моих обязанностей.

Канцлер пристально посмотрел на меня своими раздавленными неоновыми ягодами. Похоже, он почувствовал мою неискренность. Затем он повернулся и, покачиваясь, зашагал к особняку. Я не заметил, как демон открыл «молнию». В какой-то момент существо, напоминавшее гигантского жука, поднялось на патио рядом с бассейном, а в следующий миг оно пропало из виду. Я не могу описать вам облегчение, которое пришло ко мне после его исчезновения.

— Благодарю За Помощь, Ангел Долориэль, — сказал посланник в птичьей маске. — Как Ты Понимаешь, Мы Вынуждены Сотрудничать С Оппозицией В Данном Вопросе. Если Кто-то Начнет Расспрашивать Тебя О Происшествии Или Проявит Неуместный Интерес, Ты Должны Тут Же Сообщить Нам Об Этом. Бог Любит Тебя. Ты Можешь Идти.

И я ушел. Отвратительная сеть с искалеченным телом Трававоска по-прежнему висела между деревьями, и незрячие глаза обвинителя смотрели на меня с немым разочарованием.

Не знаю, что ты ожидал, братишка-демон, подумал я, выходя в мир обычного времени. Но мне не хочется связываться с большим начальством — ни с моей стороны, ни с твоей.

Подъезжая к дому Уолкера, я был уверен, что по пути назад заеду в «Циркуль». Однако теперь мое тело чесалось от макушки до пяток, и мне не терпелось вернуться домой, чтобы как следует выкупаться в святой воде. Поскольку святой воды у меня не было, ее могла заменить водка (просто ванна стала бы не внешней, а внутренней). Для таких экстремальных случаев я держал в холодильнике бутылку «42 Below».

* * *

Моника прислала эсэмэску. Ей хотелось узнать, как прошла моя встреча с боссами. Второе сообщение было от Сэма. Он напоминал, что завтра после работы у нас намечался ежемесячный ужин (наш старый обычай, о котором я расскажу вам позже). Но мне не хотелось ни с кем говорить. Я жаждал быстро напиться до забвения, потому что чувствовал себя, как в подземном гараже после мощного землетрясения, когда все пространство вокруг наполнено автомобильными гудками и тревожными сиренами.

Переступив порог квартиры, я вытащил бутылку из холодильника, с треском открыл крышку, налил себе на пару пальцев в широкий бокал и поставил для размышлений музыку какого-то Майлза Дэвиса. Когда его мелодия «Ну, так что?» начала кружиться по моей гостиной, словно сигаретный дым, я сделал первый жадный глоток и попытался осмыслить события дня — все от беспрецедентного исчезновения души Эдварда Уолкера и до внезапной кончины обвинителя Трававоска (причем в самой омерзительной манере, которую только можно представить себе).

Мой прежний босс Лео предупреждал меня, что, когда ты работаешь на гигантскую коррупционную бюрократию, будь то «Ост-индская британская компания», Политбюро или «Национальная спортивная студенческая ассоциация», тебе следует выучить главный урок. Не теряй времени и не пытайся узнать, как именно тебе могут свернуть шею. Начинай защищаться при первых признаках проблемы. Все дело Уолкера было дырявым, как сито, и по долгому опыту я знал, что вскоре из дырок посыплются дикие неприятности.