Собственно, именно это он и сказал за столом отцу. Как бы не было это все печально, но мы взрослеем, а наши родители далеко не молодеют. Страшно, как порой быстро утекает время.

Ну вот, стоило только об этом задуматься, как в сердце пробралась грусть. А в голову влезло то самое предложение, которое озвучила мне Таша. И решения по которому у меня до сих пор нет.

— Так что, не злись на него.

— Мелкая, когда ты успела так вырасти? — спрашивает задумчиво Макс и получает мой возмущенный вздох. Так и хочется крикнуть: глаза разуй! Но я спрашиваю только:

— Так может пора перестать звать меня “мелкой”, Стельмах?

На что в ответ мне подарили снисходительную улыбку. И я бы, наверное, так и пялилась, как дурочка, большими влюбленными глазами на манящие со страшной силой губы Сима, которые к тому же слишком близко, если бы не услышала дальше:

— Что-то я сегодня совсем разоткровенничался с тобой.

— Ну, а что поделать, если я единственная, кто способен выдержать твою нудную болтовню! — дразнюсь и тычу локотком по ребрам, чтобы хоть как-то сбросить странное наваждение, которое все больше и больше затягивает в свой плен.

— А главное, смотри-ка, сама прибежала. Я польщен, — смеется негодяй, которого от моей ответной колкости спасает мобильный, начинающий трезвонить.

Пока Сим достает гаджет из кармана, я, улучив момент, выдергиваю ладошку из его захвата и сую свой любопытный нос за плечо парня.

— Нинель, — читаю имя звонящей, — боже, кто бы сомневался! — фыркаю и бью ладошкой в плечо Сима. Внутри мгновенно вспыхивает злость.

Нет, не так! Даже ярость. И хочется, просто ужасно хочется его покусать!

А все так хорошо начиналось! Я почти поверила в то, что мы можем быть друзьями. Ну, вот и как? Скажите, как можно на него не злиться?

— Куда? — дергает меня за края джинсовки Макс, — я еще не закончил тебе душу изливать, вредина! — но я, торопливо поднимаясь на ноги, отскакиваю от него подальше.

— Вон иди, тебя сейчас и выслушают и утешат! Обо всем забудешь моментально! — бросаю зло и складываю руки на груди. — Арина, Карина, Марина, Дарина… — считаю на пальчиках, припоминая имена всех пассий, которые были “на слуху” за все мои девятнадцать лет. — Алевтина вроде тоже где-то там мелькала, нет? — продолжаю, зло пыхтя, под пристальным взглядом парня, голубые глаза которого, кажется, светятся в темноте. А еще нагло смеются. Но Сим ответить этой Нинель совершенно не торопится. — Виталина еще была, точно! — тычу в его сторону пальчиком и округляю глаза, — Марина? Я говорила Марина?

— Мелкая…

— У тебя вообще есть в телефонной книжке не женщины и не с окончанием имени на “ина”?! — топаю зло ногой, поджимая губы.

А он… он смеется. Начинает от души хохотать.

— Что? Ты надо мной смеешься?

— Ревнуешь? — задает вопиюще наглый вопрос Сим и встает с места, делая шаг ко мне.

— Сядь обратно, ненавижу смотреть на тебя снизу вверх, — бубню, отступая, но голову задирать приходится все выше, потому что Макс, само собой разумеется, абсолютно не послушался меня и теперь напирает еще настойчивей. Да еще и этот его взгляд. Хитрый, волнующий, темный в ночи. И улыбка, как у самого черта! Одним соблазнительным уголком губ, на которые я буквально пару минут смотрела, как на живительный оазис.

Он смотрит на меня, не мигая, и это пугает. Его взгляд и такая улыбка пугают. Что он задумал?

— Стельмах, я не шучу! — вскидываю перед собой ладошки, силясь вложить всю свою злость в слова. Но парня это забавляет еще больше.

— Да ладно тебе, Летт, — посмеивается и одним резким движением хватает меня за края джинсовки Макс.

— Что ты… — пытаюсь вырваться, но он настойчиво тянет на себя.

В голове все кричит — нельзя, и, упертая, дернувшись, я делаю еще шаг назад. Да зря. Очень-очень зря!

— Ай! — вскрикиваю испуганно, потому что моя неуклюжесть играет со мной злую шутку. Я обо что-то запинаюсь и лечу вниз, размахивая руками и цепляясь за единственное возможное спасение. За парня, вернее, за его футболку.

— Твою ж… — рычит Сим и, не успев сориентироваться, наваливается сверху всем своим гигантским, по сравнению с моими пятьюдесятью килограммами, весом, не расплющив меня по земле только благодаря тому, что падает на локти и нависает.

— Вроде выросла, а все такая же неуклюжая! — выдыхает Макс, посмеиваясь, и получает от меня ладошкой в плечо.

— Слезь с меня, махина! — пыхчу зло, а у самой руки дрожат. Он ужасно близко. Вопиюще опасно. Я чувствую его горячее дыхание на своих губах. Оно щекочет не только кожу, но и нервы. Вижу его странный, новый по отношению ко мне взгляд, когда его голубые глаза залипают на моих сжатых в упрямую линию губах.

Хочу оттолкнуть, но не могу и пошевелиться, словно парализованная новыми ощущениями просыпающимися внутри.

— Мелкая, — шепчет Макс и неожиданно наклоняется.

Мое сердце биться перестало. Когда мне показалось, что вот сейчас… еще мгновение, и он меня поцелует. Его губы в миллиметре от моих. В запредельной близости. Я даже, как последняя наивная дурочка, зажмурилась и мысленно уже улетела в космос от предвкушения.

Но… секунда, две, и ничего не происходит. А Макс, словно передумав, дёргано упираясь лбом в мой лоб, сжимает челюсти до хруста.

Что происходит? Как дышать? А двигаться как?

Вдох, выдох, Виолетта. Вдох, выдох.

Донельзя отвратительная ситуация! Мы в доме совершенно одни, на улице глухая ночь, фонарей на заднем дворе дома Стельмахов нет, и силы воли сопротивляться, удумай Сим чего “взрослого”, у меня тоже нет. Хотя с чего он должен это “удумать” со мной? С мелкой?

И страшно, и волнительно.

— Ч-ч-что ты делаешь? — выходит сдавленно и едва слышно. Но Сим не отвечает. Я пялюсь на него испуганными глазами, а он отпускает руку мне на талию и сжимает ладонь. Так, что по коже побежали легкие разряды тока, а меня бросило в настоящий жар. — Э-э-эй… — выдыхаю тихонько, когда Макс совершает еще большую глупость, чем свалиться на меня! Он целует меня в шею. Туда, где бьется венка. Совсем нежно и акукуратно, будто… будто боится, что я распадусь на кусочки. А я… уже кажется, разваливаюсь на атомы от того, какие горячие и мягкие у него губы.

Нет! Нет-нет-нет! Нам… нельзя! Вот она, та самая опасная тропа, когда каждый шаг, как бомба замедленного действия. Для него я буду очередная девочка в списке побед, а для меня это будет разбитое сердце.

Такая мысль отрезвляет мгновенно, и я упираю