Себастьян отлично знал Кая, они вместе учились в Оксфорде, и Себастьян считал его своим другом. Но когда ему был пожалован титул наследного принца Алусии, многие, и в их числе Кай, начали относиться к нему по-другому. Старый приятель стал подчеркнуто демонстрировать почтение, а после того как его назначили на должность министра иностранных дел, от этого почтения порой сводило скулы. Бывало, что Себастьян даже дивился, неужели ему приснились все эти годы в Оксфорде.

Кай дождался, когда Себастьян жестом предложит ему сесть.

— Как вы находите бал, ваше высочество? — поинтересовался Кай.

— Вполне сносно, — хитро улыбнулся Себастьян. — Особенно ближе к концу. — Его гости понимающе засмеялись. Себастьян уже привык к тому, что любая подробность его личной жизни всегда известна приближенным к трону, так что хранить тайны на протяжении длительного времени было совершенно невозможно.

Вернулся Патро, на сей раз с двумя слугами, которые несли подносы с завтраком — яйца с колбасой, тосты и джем.

Все трое стали с аппетитом есть, не забывая потчевать Себастьяна рассказами о бале. Ростафан в форме анекдота поведал об английском атташе, пытавшемся станцевать один из алусианских танцев. Когда они закончили трапезу, разговоры в итоге переключились на встречу, которая предстояла сегодня Себастьяну. Кай говорил о необходимости снизить тарифы на алусианские товары.

— Мы должны настаивать на снижении тарифов…

Себастьян, подняв руку, оборвал Кая:

— Для этого мне нужен Матус. — Он огляделся в поисках Патро.

Дворецкий кивнул и вышел в поисках личного секретаря.

Ростафан, которого явно раздражало ожидание, побарабанил пальцами по столу, а затем отвернулся к окну и, вытянув шею, стал рассматривать сад.

— Похоже, грядет очередной серый дождливый день, — сказал Ростафан. — Невозможно понять, как этот народ может терпеть такую ненастную погоду изо дня в день…

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату вбежал посеревший Патро с выпученными глазами.

Сбитый с толку Себастьян заерзал в кресле.

— Что там?

— Сэр… мистер Рейно не просыпается.

Ростафан засмеялся.

— Не смог сдержаться и напился.

Но Себастьян по лицу Патро видел, что Матус не просто мертвецки пьян.

— Что значит не просыпается? Что ты имеешь в виду? — потребовал ответа Себастьян, поднимаясь.

— Сэр, мне неприятно вам об этом сообщать, но там море крови.

Ростафан рванулся вперед и, оттолкнув в сторону Патро, выбежал из комнаты. Себастьян поспешил за ним, но, к удивлению принца, Кай крепко схватил его за руку. Когда Себастьян попытался высвободиться, Кай обеими руками уперся Себастьяну в грудь и грубо оттолкнул его назад.

— Как ты посмел толкнуть меня? — закричал Себастьян.

— Сэр! Мы не знаем, что там произошло. Возможно, там засада или повод, чтобы с преступной целью выманить вас из комнаты. Патро! Пришли охрану!

Себастьян вновь попытался побежать за Ростафаном, оттолкнув Кая в сторону, но его остановило появление стражи, которая заблокировала выход.

— Ваше высочество, — более мягко произнес Кай. — Вы должны оставаться в комнате, пока мы не удостоверимся, что опасности нет.

В комнату вошли еще охранники. Взбешенный Себастьян уставился на них, не скрывая своего недовольства. Ему было плевать на то, что они выполняют свой долг, — ему во что бы то ни стало надо было пройти и узнать, что произошло с Матусом.

Взревев от досады, он одним движением руки смел оставшиеся на столе после завтрака блюда, и те полетели на пол.

Казалось, что до возвращения Ростафана прошло несколько часов. Он вернулся угрюмым, с окровавленными руками.

— Что там? — потребовал ответа Себастьян.

— Убит, — коротко ответил Ростафан. — Горло перерезано.

Новость оказалась настолько оглушительной, что Себастьян потерял равновесие. Он завалился на обеденный стол и едва удержался, чтобы не упасть.

— Быть этого не может, — глухо произнес он. «Матус! Мой единственный настоящий друг!» Его замутило. На грудь навалилась такая тяжесть, что у него перехватило дыхание. Себастьян понимал, что он в комнате не один, сейчас здесь толпились люди. Все смотрели на него в ожидании приказа, что же делать дальше. — Как это могло случиться?

Все молчали.

— Как это могло случиться? — еще раз прорычал Себастьян и стукнул кулаком по столу.

Внезапно он вспомнил, как Матус пытался перехватить его, когда он спешил на встречу с миссис Форсайт. Секретарь хотел поговорить с ним и казался необычайно обеспокоенным, но Себастьян отмахнулся от него.

Помнится, он пообещал Матусу, что они встретятся позже, здесь, в его покоях. Но тот так и не пришел. «Что хотел сказать Матус? Что именно он хотел сказать?»

— Ваше высочество, с вашего позволения я сообщу в соответствующие органы, — произнес Кай замогильным голосом.

Пребывающий в оцепенении Себастьян кивнул — он даже не понимал, кто именно к нему обращается.

— Где Леопольд? — прохрипел он. — Найдите и приведите его немедля.

Несколько человек вышло из комнаты. Еще больше вошло. В числе прочих служанка — чтобы навести порядок после вспышки, которую не смог сдержать принц. Эгий — чтобы одеть принца. Не мог же он расследовать убийство в халате.

— Я хочу видеть его, — заявил Себастьян, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Я бы вам не советовал, — ответил Ростафан.

— Я хочу видеть его, — настаивал Себастьян. Он жестом приказал Эгию следовать за собой в гардеробную. Одевшись, принц вновь вышел в переполненную гостиную и посмотрел на фельдмаршала. Не говоря ни слова, Ростафан подошел к двери и распахнул ее.

Себастьян широким шагом последовал за ним к двери, находившейся в конце коридора. Собравшись с духом, принц вошел в маленькую спальню, посмотрел на кровать. Первое, что бросилось ему в глаза, это свисающая с кровати рука Матуса, затянутая в перчатку. У него было врожденное уродство — деформированный обрубок руки без пальцев. И хотя многие едва замечали это, поскольку Матус научился вполне прилично обходиться одной рукой, кое с чем ему было трудно справиться. «Например, дать отпор нападавшему», — подумал Себастьян.

Внутри у него все сжалось, и он, пересиливая себя, подошел ближе. Вокруг было море крови, на горле Матуса зияла рана. Но Себастьяна удивило то, что его друг выглядел спокойным и почти безмятежным — на его лице не было и тени тревоги. Казалось, что он спит и сны у него добрые, хотя ниже этого мягкого, умиротворенного лица чернела ужасная кровавая рана.

Кто это сделал?

Кто?

Прибыла английская стража, и алусианцы настояли на том, чтобы Себастьян покинул комнату. Его сопроводили назад в гостиную, за ним вошли и остальные. Большей частью алусианцы, включая жену министра иностранных дел, которая тихонько плакала в углу. Ростафан утешал ее. Двое англичан жарко о чем-то спорили с Анастасаном. Вокруг Себастьяна было множество людей, однако еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким и таким… виноватым. Матус хотел поговорить с ним, но Себастьяном в тот момент управляла похоть, и он во что бы то ни стало стремился удовлетворить ее в объятиях миссис Форсайт. Теперь же ему нужно было побыть одному. Он хотел оплакать своего друга и секретаря в одиночестве.