пробудить самые древние артефакты и пользоваться их силой, словно своей. А сила, что таится в них, огромна.

Я привычным движением положила раскрытую ладонь на немного шершавую страницу и закрыла глаза, открывая свою душу старой книге. В груди разгорелся огонь, но конечности наполнились льдом, что обжигал не хуже лесного пожара. Моя нестабильная тьма тонкими ручейками перетекала в шею, плечо, руку, ладонь, пальцы, словно покладистый зверек, выполняющий все просьбы своего хозяина. Наглая ложь. Если бы это было действительно так, у меня было бы меньше проблем.

Наконец холод и черное пламя встретились в одной точке, образуя небольшой взрыв, который почувствовать могла только я. Пространство заполнил запах пыли, пепла и костра, а я знала, кто только что материализовался передо мной.

– Пр-р-риветствую вас, госпожа, – раздался бархатистый голос, что прокаркал прямо над ухом.

Я открыла глаза, а на мое плечо опустился тяжелый, огромных размеров ворон.

– Здравствуй, Ингениум. Хранитель знаний и секретов прошлого, – улыбнулась я, а ворон довольно щелкнул клювом, тут же распушив чернильные перья. Ему нравится, когда к нему относятся с почтением.

– Давно ты меня не вызывала, – тут же надулся Ингениум, расправляя крылья. – Как будешь заглаживать свою вину? Ты же знаешь – обидеть могущественный ар-р-ртефакт р-р-равносильно смер-р-рти! – я усмехнулась, смотря на пернатое чудо, которое пыталось казаться грозным и жестоким. Так и есть, но я знала своего необычного друга и с другой стороны.

– Подношения ожидают вас на столе, о великий хранитель артефакта, – кланяясь, я указала на кофейный столик, на котором лежали мягкие кексы с орешками и шоколадом (Арис вчера принесла, узнав о моем горе).

– Издева-а-аешься, – щелкнула птица клювом, но выпечку попробовала. Тяжело его бояться, если знаешь, что "великий и могучий" без ума от сладостей. К сожалению, ему их всегда мало… Разорит он меня когда-нибудь.

– Милое… – ворон сглотнул, довольно сощурившись, а на тарелке пропало сразу три лакомства, – дитя. Что же заставило тебя вновь использовать свой дар-р-р? Я советовал тебе р-р-развивать его, но это не истинная пр-р-ричина, ведь так? – огромный ворон окинул меня задумчивым взглядом и задержался на руке. – Темная искр-р-ра. Давно я ее не видел. Но тебе она добр-р-ра не пр-р-ринесет.

– Знаю, – тяжело вздохнула я, пряча руки за спиной больше от себя, чем от умных черных глаз. – Я уже вляпалась в одно дело по уши. И мне нужна твоя помощь, – я села на диван и достала свой рисунок, созданный по памяти. – Что означает этот символ?

Ингениум глянул, после чего нахохлился и попытался поджечь картинку раздраженным взглядом.

– Ар-р-рхелаф, – поморщился он. – Это символ Ар-р-рхелафа, чтоб я никогда больше не видел эту наглую оленью р-р-рожу.

– Ингениум.

– Пр-р-рости. Этот тип выбесит кого угодно. Ар-р-рхелаф – особенный дух. Он когда-то был могущественным эльфом знатных кр-р-ровей, но так взбесил богов, что они навечно запер-р-рли его в обличии духа, не позволяя его душе пер-р-реродиться. А он и доволен! Живет себе под Сар-р-ртэнлом, в лесу Гр-р-рез, да пугает всех, кто попадется, вылезая из своего кенотафа. Ладно, если не учитывать его стр-р-ранный хар-р-рактер, то дух он мудр-р-рый и невер-р-роятно сильный. Когда-то давным-давно он помог цар-р-рице др-р-раконов создать один из ар-р-ртефактов, что сейчас на тебе. Он даже может вам с пр-р-ринцем помочь в поиске злодеев, если вам удастся настр-р-роить его на р-р-разговор.

– Откуда ты знаешь про принца? – тут же спохватилась я. Об этом золотом несчастье я ему не рассказывала!

– Я – великий и могучий Ингениум! Я знаю все! – я одарила его скептическим взглядом, под которым хранитель артефакта немного стушевался. – Да он здесь голый ходил, лишь полотенцем пр-р-рикрывая пр-р-ричинное место, вот я и подумал, что ты себе, наконец, мужика нашла! А он весь свер-р-ркает золотом, сам с собой р-р-ругается, да фотогр-р-рафии твои р-р-рассматривает, тяжело вздыхая! А я что? Я др-р-ракона ср-р-разу узнаю! А вы с ним не… Того? – он выразительно блеснул глазами. Я уже хотела возмутиться, но несносный ворон решил меня добить: – Сексом не занимаетесь?

– Ингениум! – соскочила я с дивана, а птичка сразу же отлетела от меня на безопасное расстояние.

– Что Ингениум? Я же за тебя волнуюсь! Ты уже не девочка, и секс тебе нужен р-р-регулярно! А то вон, какая нер-р-рвная! И вообще воздер-р-ржание плохо влияет на ор-р-рганизм! А ты даже вибр-р-ратором не пользуешься!

– Ах, ты ворона! Я тебе его, знаешь, куда засуну?! – взбесилась я, и уже через секунду в хранителя полетела подушка. Вот наглый! О подобном говорить просто-напросто неприлично! Но ему же законы не писаны!

– Я ВО-О-ОР-Р-РОН!!! – тут же возмутился он, хлопая крыльями. – И не мне, а себе! И пр-р-рисмотрись к др-р-ракону! У него знаешь какое… Кхм… Золото! – и крыльями показал размер этого "золота", заставляя меня залиться краской. Нет, я уже не девочка, и подобные вещи меня не смущают. А покраснела я от праведного гнева, который направлю на один птичий зад!

– ИЗЫДИ! – рявкнула я, и запустила в него клубок тьмы.

Ворон успел спрятаться в книге, а вот стена – нет… Теперь там зияла красивенькая, идеально-круглая дыра, которую ни одной картиной не закроешь.

О боги…

– Чтоб у меня крылья отсохли, – выругалась я, рассматривая дыру. Мда… Вот это фокусы.

Вдох-выдох. Нужно успокоиться и сосредоточиться на деле. Даже если руки так и чешутся ощипать одного черного петуха!

Где там этот Архелаф? Кажется Ингениум говорил, что в лесу Грез. Путь не близкий, поэтому нужно вылететь завтра утром. Я, конечно, сейчас ужасно хочу убить этого ворона, но он слова на ветер не бросает. Если сказал, что дух нам поможет, значит так и есть. А чем скорее мы завершим это дело, тем скорее я получу свободу. И больше никакие драконы не будут лезть в мою личную жизнь!

Вот только… Почему же образ этого принца с полотенцем на бедрах никак не выходит у меня из головы?!

"– Элис, – промурлыкал дракон, прожигая меня знойным взглядом огненных глаз.

По обнаженному горячему телу стекали капельки воды, приковывая взгляд к мощным мышцам (кажется, они должны быть у него именно такими). Длинные мокрые волосы лежали на широких плечах, которые не скроет никакая одежда, а дорожка от пупка до… полотенца вызывала приятную тяжесть внизу живота.

Боги, как это убрать из моей головы?! Караул! Развидеть это немедленно!

– Не нужно меня убирать, – он прислонился своим лбом к моему, повторяя ситуацию, что произошла в том здании.

Я снова боялась даже вздохнуть, не то что говорить. Тогда он даже не подозревал, что я притворилась немой и слепой, лишь бы не наткнуться на этот взгляд. Лишь бы случайно не коснуться своими губами его губ…

– Гордячка, – усмехнулся он, зарывшись рукой в мои волосы, даже не представляя, как тесно стало у меня в груди от его слов, от его