– Что, опять?

– Да, блин, – Пипетка выглядел слегка смущенным. – Прилепилась, дурища. Хрен отлепишь. Решила, что у нас все «серьезно».

Если к чему Пипетка и относился серьезно, так это к марихуане и музыке. Уж никак не к женщинам. Но женщины почему-то отказывались это понимать.

Зиро миновал прихожую и оказался в окружении музыки – первый этаж своего дома Пипетка превратил в профессиональную студию звукозаписи. Здесь он творил, и тут-то все было жутко серьезно. Студия была поделена на две части, звукоизолированная комната со стеклянной стеной, где играли музыканты; за стеной виднелась ударная установка, пара гитар в примочках и многоярусные клавиши. Во второй части студии сосредоточилось все для записи и обработки саунда. Длинный микшерский пульт с кучей крутилок. Компьютеры, мониторы. Ряды металлических ящиков с электроникой, опутанные толстыми проводами и выглядевшие жутко профессионально: шкалы и тумблеры с малопонятными подписями. Пленочный накопитель с самой большой в В8 библиотекой сэмплов. Вертушки и диджейские примочки. Полки, заваленные винилом и дисками. Афиши многочисленных музыкальных проектов, к которым Пип приложил руку. Медиацентр. Умопомрачительной цены ламповый хай-фай. Кожаный диван. Фикус в кадке. Кофемашина. Напольный, почерневший от частого употребления бонг. Здесь все было серьезно, но довольно грязно: пол, усыпанный сигаретным пеплом, тарелки с мумифицированными остатками еды, грязные чашки, банки-бутылки, пепельницы с горами окурков… – короче, атмосфера творческая.

Зиро только собрался присесть, как вдруг…

– Нет, я не могу так уйти!!!

В дверях стояла Финита. В режиме «ярость блондинки». Она шагнула внутрь, со всей дури хлопнув дверью, так, что сработала сигнализация. Пипетка кинулся к щиту в прихожей. Финита что-то кричала Пипетке прямо в ухо, но из-за воя сирены не было слышно, что.

– …ничтожество! – закончила фразу Финита на выдохе. Сирена замолкла.

– Ты что, думал, переспал со мной и все?!

– Честно говоря, да, – вяло ответил Пипетка.

– Я не такая!!!

– Конечно, не такая, – не стал спорить Пипетка. – Зато я такой. Я тебя не стою, милая. Прощай.

– А это?! – Финита вытащила из сумочки лав-пейджер и сунула ему под нос. – Это что?

Пипетка пожал плечами.

Финита бросила Пипеткино сердце на пол и раздавила каблучком. Сердечко лопнуло брызгами мелкой электроники.

– Послушай, э-э-э, – Пипетка явно не мог вспомнить имени Финиты, – дорогая. Мне жаль, что так получилось. Ну нам же было хорошо этой ночью, правда? Неужели этого так мало?

– Ты говорил, что любишь меня! – Финита опять задумала расплакаться.

Пипетка начал терять терпение.

– Ты чe? Совсем дура?

– Говорил! Говорил! Говорил! – Финиту заело. Она достала из сумочки японский уникодер, перепаянный под пленку. – Послушай, я записала, – она нажала пару кнопок и прокрутила аудиозапись.

– Ооо, я люблю тебя! – рычал Пипетка под мясной бит и стоны Финиты.

Оп-па, подумал Зиро.

– Так ты записывала?! – Пипетка задохнулся от возмущения. – И что ты еще, интересно, записала?

Слезы на лице Финиты мгновенно высохли. Зиро всегда поражала эта женская функция. Ему казалось, что у всех женщин есть в мозгу переключатель с подписью: «слезы вкл/выкл».

– Все! Я всегда все записываю! – Финита презрительно улыбалась. – И аудио, и видео. Вот, например, – Финита отжала быструю перемотку.

– Послушай, девочка, – невнятно вещал Пипетка. Он явно был вдрызг пьян. – Я делаю ставку на элитарность. Только элитное креативное дерьмо для уважаемых людей, которые ценят качество, – судя по журчанию на заднем плане, Пипетка повел Финиту на экскурсию в оранжерею. – Мое дерьмо курят на самой верхушке Иглы! А на вал пусть работают остальные. Кому не хватает таланта. Все это ерунда, твои рассказы, – грунт, лампы, удобрения. Тайны для лохов. Секрет в музыке! В позитивных вибрациях! Марихуана – это цветок любви! Когда она чувствует любовь, она вознаграждает тебя хорошим урожаем. А что еще, как не музыка, есть квинтэссенция любви?!

– Правда? – пискнула Финита.

– Я тебе говорю! Вот эта вещь, – после короткой паузы заиграла музыка, какой-то этнодаб с единственным речевым сэмплом: «If you wanna gimme, i don’t give a damn», – дает прирост урожая на 20 процентов! Шишки прямо на глазах пухнут!

Финита нажала на «стоп» и погрозила Пипетке уникодером.

– Вчера ты был в ударе, дорогой. Много интересного рассказал. Имена клиентов, цены, сорта, секреты всякие… Думаешь, я не знаю, куда эту инфу слить? Да в этом районе каждый второй дурь выращивает! Я уже не говорю про всех этих твоих бывших, которых ты поливал грязью весь вечер. Найти их адреса нетрудно. На контрасте хотел сыграть, подонок?

Пипетка изменился в лице. Финита оказалась не такая уж и ТТТ.

– Ну-ка, дай сюда! – Пипетка потянул руки к уникодеру, но Финита отскочила и резво извлекла из сумочки дамский тазер. Розовый, в цветочках.

– Попробуй отбери!

Пипетка отступил. Глубоко вздохнув, он сказал, стараясь изо всех сил, чтобы голос его звучал ровно и дружелюбно:

– Милая, ну чего ты хочешь? Если вдруг любви, то ее нет у меня.

– Если нет любви, тогда давай денег!

– Как неожиданно, – пробормотал Пип.

Финита торжествовала.

– Ну и кто кого поимел? – Она прошлась кавалеристским шагом по комнате. – А это что за потаскуха? – Финита заметила Аи, она, как обычно, прицепилась через хот-спот к Пипеткиной панели.

Аи распознала в голосе Финиты агрессию и рявкнула:

– Заткнись, глупая сучка!

Вот так всегда с ней. Ляпнешь что-нибудь, а потом это всплывает в самый неподходящий момент, подумал Зиро и отключил аудиопоток. Онемевшая Аи показала Фините средний палец. Зиро отключил и видеопоток. Только Аи сейчас не хватало.

– Ладно, черт с тобой, – пробурчал Пипетка. Он подошел к микшерскому пульту и жестом подозвал Зиро. Нажал на нем пару кнопок и вручил другу наушники.

– Сядь, послушай пока. Мой новый микс. Все лучше, чем… – он оглянулся на Финиту. – Я сейчас все улажу.

И Зиро стал слушать, временами поглядывая на Пипетку и Финиту. Их экспрессивная мимика и резкие, ломаные жесты хорошо ложились на готический брэйкбит в наушниках. Иногда Финита подкрепляла свои доводы, прокручивая записи на уникодере. Что он там наболтал? Потом послушаю, лениво думал Зиро. Он тоже записывал.

Пипетка постоянно прокалывался с женщинами. В романтических связях он был не очень разборчив. Ну поэт, что возьмешь. Зиро почему-то вспомнил, как-то они, укурившись в полный хлам, слушали Radiohead на Пипеткином умопомрачительном хай-фае. Пипетка продемонстрировал Зиро косяк. Вот косяк, сказал Пипетка, смахивая слезу. Я его люблю. Но я люблю его не за то, что это косяк, а я люблю косяк за эффект от его использования. После использования я косяк уже не люблю. Любить больше нечего. Вот так же и с телками. Все это, брат, сплошные косяки…