Несколько лет назад. Иствер

Снег пошел неожиданно. Казалось, еще несколько минут назад ярко светило солнце, и Берги не нужно было зажигать лампу, чтобы работать. Сквозь небольшое окно деревянного домика, стоящего посреди пробуждающегося от зимнего сна леса, пробивались лучи света, выхватывая разбросанные на столе болтики, отвертку с потертой ручкой, хлопковый фитиль и фонарь, над которым трудился артефактор. Но раз – и небо заволокло тучами, а крупные белые хлопья, как пепел, закружились за окном, оседая на деревянное крыльцо. Работать стало совершенно невозможно.

Впрочем, он и так не смог бы продолжить. Дверь резко распахнулась, и в дом вместе с ворохом снежинок, вытирая выступившие от смеха слезы, ворвалась жена. Следом за ней, едва не сбив с ног, запрыгнул пушистый белый волк. Встряхнулся, как большой пес после купания, и продолжил ластиться к Айде, выпрашивая, чтобы с ним поиграли еще немного.

– Ну-ну, милый, хватит! – остановила она расшалившегося питомца, поймав его лобастую голову в ладони и шутливо чмокнув в нос.

Волк, как обычно, отпрянул, фыркнул и выскочил за порог. Играть он любил, а вот нежности – не очень.

– Замерзла? – понимающе спросил Берги, когда Айда, сбросив намокшие рукавицы, протянула руки к маленькой печке, погреться.

Она откинула капюшон и блаженно вздохнула. Черные с проседью волосы змеями заструились по плечам.

– Немного. Зато посмотри, какая красота! – Она кивнула на все еще открытую дверь.

За порогом их маленького домика, мира, где они жили вдвоем, стихия разбушевалась не на шутку. Но Айда была права – зрелище завораживало.

– Ой! На дорожку же наметет! – воскликнула женщина и торопливо бросилась к двери. Но почему-то не закрыла, замерла на пороге, вглядываясь в белую круговерть, и дрогнувшим голосом сказала: – Берги, подойди, пожалуйста.

Было что-то в ее тоне, заставившее его взять трость и подняться с места. Он подошел к дверям, с трудом переставляя ноги, обнял ее за плечи, и белая холодная ладонь опустилась на его руку.

– Они пришли.

В голосе Айды не было страха, скорее обреченность. Изобретатель вгляделся и сквозь бушующую метель увидел медленно идущие к их домику фигуры – две, три, четыре… Даже против одного мага у них почти не было шансов, а тут четверо. Да и как могли противостоять им ученый, наполовину калека, и необученная ведьма?

Хотя сдаваться на милость судьбы он не собирался. Им удалось сбежать однажды, быть может, Южный[1] и сейчас окажется на их стороне? Мужчина доковылял обратно к столу и занялся фонарем. Как же не вовремя он решил его подправить!

– Подожди минутку, сейчас, тут чуточку осталось. Я доделаю, и ты его зажжешь. А потом мы еще посмотрим, кто кого, – с упрямством произнес он, прилаживая фитиль на место и проверяя, достаточно ли в фонаре масла. – Айда, только ты отойди от двери, а то мало ли!..

Звук выстрела растворился в метели, но изобретатель все равно его услышал. Обернулся. Жена стояла там же, по-прежнему держась одной рукой за косяк, затем пошатнулась.

– Айда! – Он бросился к ней, не обращая внимания на больную ногу, и поймал, когда она уже падала на пол. Раздробленное колено подвело, и он рухнул вместе с драгоценной ношей. Айда побледнела, а на серой шубке, купленной в прошлом году на ярмарке в городе, расплывалось красное пятно.

Маги не стали рисковать, предпочтя долгим и трудоемким заклинаниям свинцовую пулю. Ведь сегодня они пришли сражаться не со снежными тварями, а с обычными людьми.

– Прости, – выдохнула Айда из последних сил, стремясь нашарить его руку. Он бережно сжал ее пальцы и почувствовал в ответ едва ощутимое движение. Даже не пожатие, прикосновение. – Прости. Люблю тебя…

Ее губы дрогнули последний раз, пытаясь растянуться в улыбке, и женщина застыла неподвижно.

– Айда! Айда! – Он сжал ее в руках, отказываясь верить. По морщинистым щекам потекли слезы, в груди запекло, стало тяжело дышать. Надо было подняться за лекарствами, но сил не было. Да и какой смысл, если маги стояли на пороге?

Где-то в лесу горестно, на одной ноте завыл волк, и этот вой подхватил многоголосный хор его собратьев.

Настоящее время. Маскарт

На блошиный рынок лучше всего было приходить с самого утра. Ценный товар раскупался мгновенно – только поленись, поспи подольше в теплой постели, и конкуренты тут же подсуетятся! И пускай антикварную лавку в городе держала только ее тетка, Вильма не обольщалась. Всегда находились желающие, готовые продать редкую вещичку из-под полы.

Сегодняшнее утро выдалось особенно морозным, да еще снега навалило столько, что Вильма едва открыла входную дверь. Хотя чему удивляться? Шла третья декада полузимника, последнего осеннего месяца, море со дня на день грозило затянуться первым тонким ледком, а северные ветра намели на улицах высоченные сугробы.

Укутавшись в старый, но теплый и удобный плащ, госпожа Сенгир поспешила к пристани, где собирались приезжие торговцы. На рассвете пришвартовался корабль с севера, и обычно в это время пассажиры успевали сойти на берег и разбрестись по своим делам, а самые ушлые – вытащить диковинки для продажи.

Она не ошиблась – в порту было не протолкнуться. Через рыбный рынок Вильма пронеслась, не заглядываясь на товар, отметив про себя на обратном пути присмотреть парочку жирных морских окуней на ужин. Привычно увернулась от шлепнувшейся прямо под ноги туши осьминога – здесь постоянно что-то куда-то падало, и, выбравшись из царства деликатесов, оказалась в крытом павильоне, сооруженном на месте старого сарая.

От запахов рыбного рынка тонкие деревянные стены не спасали, зато людей было поменьше. По углам топились жаровни, и Вильма скинула капюшон, позволив кудряшкам рассыпаться по плечам. Прошла мимо столов с медными украшениями и драгоценной посудой, не отвлекаясь на ароматические масла и душистое мыло – а хотелось бы остановиться и присмотреть что-то для души! – и протиснулась в самый угол сарая. Первым делом она заметила потертый меховой колпак ее постоянного поставщика, господина Кловиса. Торговец с азартом копался в мешке, стоящем под ногами, а на прилавке у него были разложены разнообразные предметы, от часов на цепочке с полустертой надписью на крышке до обычной жестяной кружки, стоившей от силы пару медяков.

Вильме приглянулся потускневший широкий медный браслет с чеканным природным орнаментом – такие украшения хорошо расходились, если отчистить до блеска. Пришлось снять рукавицы, чтобы взять его и рассмотреть поближе. Примерила, задрав рукав – для нее браслет оказался широковат, но вот тетке может прийтись впору. Купить, что ли? До Зимоворота больше месяца, но время пролетит – не заметишь, а там хочешь не хочешь, подарок искать надо. Все-таки не выкинули на улицу дальнюю родственницу, обогрели, приютили…