ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Да при том, что у нас так до сих пор и нет ни одного рок-музыканта. А я лично считаю, что каждый родитель нашей страны готов удавить любого из этих ублюдков. Вот мы и начнем понемногу — но аккуратненько, с покойника. А если никто нам по этому поводу в горло не вцепится, так ко времени выборов мы подберем кого-нибудь поживее. Ну, и опять-таки, не последнее дело, что в его имени тоже присутствует Ж.

ТРИККИ: Должен сказать, судя по тому, как вы все это излагаете, вам, похоже, удалось глубоко продумать данный вопрос со всем, что из него проистекает, — и всего за каких-то пять минут. Политический капитал, который мы сможем нажить, связав имена Ланселота и Харизмы с рок-певцами и фолк-исполнителями, представляется мне бесценным. А обвинив и затем освободив Джонни Карсона, мы получим такие возможности для самовосхвалений, каких я со времени истории с Хиссом и не видывал.

ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Спасибо, господин Президент.

ТРИККИ: Но, — и это очень большое «но», — существует правило, вами же и придуманное, с которым все мы уже согласились. Да, я сознаю, что вы усматриваете здесь «прямую и явную угрозу» партии, но с моей точки зрения это никакая не угроза, а великое благодеяние. Следовательно, я не вправе позволить вам внести эти пять имен в список. Но опять-таки но, — и это «но» еще больше первого, — но, поскольку пять этих имен непреложно связаны общей для них буквой Ж, я намереваюсь просить вас внести их в список не как пять имен, а как одно. Для указания же на то, что их следует считать за одно имя, а не за пять, я намерен поставить вот тут, на полях, большую скобку, что-нибудь в этом роде… Видите? Я хочу, чтобы все посмотрели. Я сделал в точности то, что обещал. Прошу вас рассмотреть эту скобку как следует, чтобы в дальнейшем не возникало никаких вопросов относительно честности проводимой нами процедуры голосования. (Все разглядывают скобку и единодушно соглашаются с тем, что это действительно скобка, как и сказал Президент.) Итак, очередь за вами, Профессор. Ваш выбор.

УМСТВЕННЫЙ ТРЕНЕР: Я отдаю мой голос за Курта Флуда и за него одного. Его имя не только является новым для нашей страны, которая уже по горло сыта Берриганами и Пантерами, — и при всем моем уважении к Жаклин Харизме, она тоже всем надоела до колик, — важнее всего то, что он, как я уже говорил, является человеком, которого можно оклеветать и вывалять в грязи, совершенно не опасаясь, что мы обратим его в героя или мученика. Если прибегнуть к жаргону бейсболистов, он — то, что тренер прописал.

ТРИККИ: Очень хорошо. (Записывает результат голосования.) Нуте-с, Ваше Преподобие. Пришли вы, наконец, к окончательному решению? Вы не можете сказать, что я не дал вам времени на то, чтобы сделать мудрый выбор.

ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Нет, не могу. Боюсь только, я, слушая все, что здесь говорилось, запутался еще пуще прежнего. Я что хочу сказать: Джейн Фонда по-прежнему нравится мне больше других. Она так и осталась главной моей кандидатурой, это для меня несомненно. Но вот дальше… я просто не могу ни на ком остановиться. А ведь неверный выбор это так ужасно, особенно если учесть важность и серьезность того, чем мы тут занимаемся, не правда ли?… (Обращается к Генералу) Извините меня, вы не напомните, за кого вы проголосовали?

ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: За Ханой и Хайфон.

ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР (обращаясь к Политическому): А вы?

ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: За Ханой без Хайфона.

ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР (обращаясь к Юридическому): Вы предложили этих ваших единых в пятерых лицах — но кто были другие?

ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Берриганы, Пантеры и Флуд.

ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР (всплескивая руками): Ну как тут выберешь? Один лучше другого! Эх — была не была! Эни, бени, раба, квинтер, финтер… Окей! Джейн Фонда и Курт Флуд!

ТРИККИ (записывает выбор Его Преподобия): Итак, джентльмены, поскольку все бюллетени заполнены, я собираюсь снова пустить по кругу этот листок, дабы вы удостоверились, что ваши голоса подсчитаны правильно. Как вы понимаете, даже Президент Соединенных Штатов не застрахован от канцелярской ошибки, но если он и совершает таковую, он все же не расстается с надеждой на то, что ему достанет широты душевной, чтобы ее признать. (Пускает листок по кругу)

ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Джими Хендрикс, господин Президент, — его имя пишется «Джими», а не «Джимми», как вы тут написали.

ТРИККИ: Ну что же, давайте исправим мою ошибку, тем более что именно такие, совершаемые по недоразумению ошибки пресса имеет обыкновение раздувать до несусветных размеров. Разумеется, я никогда не претендовал на то, что я будто бы способен правильно написать имя каждого цветного гражданина нашей страны, но я вам вот что скажу: во всем, что касается имени человека, цветной он или не цветной, обладатель его имеет полное конституционное право требовать, чтобы в любом предъявленном ему обвинении имя это было написано правильно, каким бы нелепым и оскорбительным ни было само обвинение. И до тех пор, пока я остаюсь Президентом, я намерен прилагать все усилия к тому, чтобы гарантировать людям это право. Итак, Джим — как там дальше?

ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: И.

ТРИККИ: Джим-и. Вот так. И я еще завизирую поправку, дабы всякий видел кто несет ответственность и за ошибку, и за ее исправление. Готово!

Я хотел бы лишь, чтобы восхитительное цветное население нашей страны узнало, с какой доскональностью я проработал этот, внешне вроде бы и ничтожный вопрос. Но, конечно, средства массовой информации и тут нашли бы к чему прицепиться, можете не сомневаться. И все-таки я уверен, ибо уж настолько-то я знаю достойных, работящих цветных людей нашей страны, что время, которое я счел необходимым отнять у исполнения не терпящих отлагательств обязанностей Президента Соединенных Штатов и Лидера Свободного Мира ради того, чтобы исправить одну-единственную букву в имени их соплеменника, не останется незамеченным ими и неоцененным. Назовите меня мечтателем, назовите меня человеком, безосновательно верующим в гуманность, назовите меня нелепым оптимистом, но не забудьте назвать и человеком широкой души, способным признать свою ошибку, ибо я уверен — люди поймут насколько сложной была проблема, которую мы разрешили, особенно если учесть как они сами пишут свои имена — и я думаю, что нашему народу достанет его восхитительной мудрости, всегда присущей людям, исполняющим лакейскую работу, чтобы осознать — труды такого масштаба не совершаются за одну ночь, и следовательно, не следует принуждать нас правильно писать их имена, прибегая для этого к маршам протеста, демонстрациям или караванам, запряженным мулами, которые только гадят на восхитительной лужайке Белого дома. Мы непременно всех их перепишем, и перепишем правильно, но в свое время, следуя нашему собственному секретному расписанию — яко же на земли, так и на Небеси.

ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Аминь.

ТРИККИ: Итак, друзья мои, на этой ханжеской ноте можно, я полагаю, наше совещание и закрыть. В десять часов утра нам предстоит встретиться снова, чтобы обговорить точную природу совершенного преступления. Я же пока останусь здесь, в раздевалке, останусь в спортивной форме…