– Вот видишь, все у них в порядке.

Геля не удержалась и похлопала Игната по напряженному плечу. Парень и впрямь выглядел мрачным. Шутка ли, повелся на чужую беременную жену.

– Гложет меня что-то, – признался собеседник. – Вот, черт подери, всегда ржал над всякими интуициями и прочим. А тут прямо не по себе.

– Хочешь, я схожу к ней в гости, и мы поболтаем? Заодно постараюсь аккуратно выспросить, все ли хорошо.

– Думаешь, скажет?

– А это как спрашивать, – ухмыльнулась Геля. Игнат пожал плечами, но заметно повеселел.

* * *

Старая пристань находилась на границе лагеря. Там, где берег становился более крутым и травянистым. Деревянные старые доски уходили вперед, нависая над спокойной водой. Дорожка к причалу шла между соснами, среди которых громоздились огромные валуны, обросшие мхом и мелкими белыми цветочками. При свете фонарика пейзаж вокруг казался загадочным и самую чуточку замирательно-мистическим. По крайней мере, именно так охарактеризовала его про себя Геля.

Доски поскрипывали, пока по ним шли. И самую малость прогибались. Геля вздрогнула, когда сбоку раздался звонкий плеск.

– Лягушка, – успокоил ее Игнат. – Их тут много. А еще ужи водятся. Ты как к змеям относишься?

– С уважением, – заверила его Геля. – Уважительно обхожу за десять километров. Ой, какой вид!

Она замерла, прижав руки к груди. Перед ней раскинулось ночное водохранилище и звездное небо. По воде протянулась лунная дорожка. Казалось, ударь по ней рукой – и вверх взлетят серебряные искры.

– Вода теплая, – проговорил Игнат. Он сел на край пристани и болтал ногами. – Тут вообще-то купаться нельзя, типа дно илистое. Но если сильно хочется, то можно.

Геля с сомнением почесала нос. Да, ей хотелось поплавать по лунной дорожке, под крупными звездами. Было в этом какое-то волшебство. Но вместе с тем…

– Я сразу ужастик вспоминаю, – призналась девушка. Садиться на влажные холодные доски она не стала, а просто присела на корточки, положив руки на плечи Игната.

– Это который?

– А фиг знает. Их много похожих. Когда ночью лезут купаться, а их под водой кто-нибудь утаскивает. Или какая-нибудь хрень из кустов вылезает.

Геля вздрогнула, потому что откуда-то с берега донесся подозрительный шум. Но потом сама же мысленно дала себе подзатыльник. Студент, небось, бродит.

– Хрень с бензопилой? – деловито спросил Игнат, кося на подругу хитрым взглядом. – Или с ножичком? Кстати, а что, вполне себе антураж для ужастика. Лагерь, ночь, вода рядом.

– Не, лагерь не подходит. Должен быть дом, полный подростков, которые пьют и веселятся. И их будут убирать по одному.

Треск опять повторился. Видимо, там правда шастал особо упорный студент. Дернув плечом, Геля продолжала, глядя на спокойную темную воду, в которой плавали отражения звезд.

– Да ну на фиг такие ужастики. Лучше русалку представить.

– А русалки в пресной воде живут?

Что-то прошуршало совсем рядом, потом раздался глухой стук, а затем – у Гели волосы зашевелились – противный скрежет. Словно по камню провели чем-то острым.

– Игн-а-а-ат… – она обернулась, вцепившись парню в плечи.

На сходнях причала кто-то стоял: темная высокая фигура с чем-то длинным и поблескивающим в правой руке.

Геля заорала так, что, кажется, в изумлении замерли все водные жители. Продолжая визжать на одной ноте, она спрыгнула с причала в воду. Следом, матерясь, последовал Игнат.

* * *

Кирилл понял, что совершил серьезную ошибку, решив поработать на природе. Не работалось от слова «совсем», не помогала даже стальная воля. Сегодня он пять раз открывал ноутбук и продвинулся лишь на пару строчек вперед. Очень плохо. Его соавтор Майкл будет психовать. По большому счету Кирилл плевать на это хотел, но все же портить отношения, возможно, с будущим коллегой не хотелось. Тем более исследования они проводили вместе, когда Демон почти на полгода уезжал по обмену опытом в Германию.

Кирилл раздраженно щелкнул мышкой, открывая файл. И уставился на ровный ряд строчек. Нет, не работалось. Теплый вечер окутывал лагерь игривыми сумерками, наполненными музыкой, разговорами и смехом, пением соловьев и криком цикад. Нерабочая обстановка.

Как назло, из головы еще не уходила Ангелина. Вызывающе красивая, с яркими волосами и такой гладкой кожей. А страх в синих глазах? Демону одновременно хотелось ее успокоить и показать, что да, ей стоит бояться. В отношении студентки Романовой его мысли носили далеко не невинный характер. Сегодня вообще с трудом удержался. Исключительно за счет понимания, что не стоит набрасываться на девушку, которая шарахается от тебя, как черт от ладана. Да и вообще явно плохо себя чувствует.

Ну вот, чертова Романова опять перевела мысли в непристойное русло. Демон, срывая раздражение, хлопнул крышкой ноутбука, отнес его в комнату и вернулся на террасу. Глядя на пробегающих мимо студенток, вдруг подумал, где сейчас может носить Ангелину. Небось, на вечеринке зажигает. Или умчалась гулять со своим рыжим недоумком. Кирилл Александрович до недавних пор вполне неплохо относился к Игнату. Парень хорошо учился, не прогуливал и успевал еще занимать призовые места на соревнованиях по пулевой стрельбе. При этом он не выглядел загнанным и уставшим. Значит, умел планировать время и силы. Демон это умение весьма уважал.

Но незачем ему «подбивать клинья» к любительнице стимпанка.

Облокотившись о перила веранды, Кирилл наблюдал, как над фонарем кружатся мотыльки. Ангелина… Геля… чертова засранка, сперва говорящая, а потом уже думающая. Когда она успела из маленькой занозы превратиться в большую, задевающую что-то внутри?

Как и положено мужчине в самом расцвете сил, Кирилл к любви с первого взгляда и прочим ванильным радостям относился скептически. По юности успел жениться, поведясь на смазливое личико и соблазнительную фигурку. Через год выставил жену из квартиры, вместе с очередным любовником. И все. Отношения, конечно, были, но больше в ЗАГС Демон не торопился. Тем более в штампе вообще не видел смысла.

Гелю он сначала толком не разглядел. Ну да, мелькает на парах нечто с красными волосами. Но на их потоке куча неформалов с более дикими цветами волос. Да и вела себя студентка Романова вполне прилично и в прогулах замечена не была. Первые три месяца.

А потом он увидел ее на фестивале стимпанка, куда она удрала с лекции. Первый всплеск возмущения внезапно сменился интересом. Кирилл сам любил стимпанк за его мрачноватое викторианское очарование, за необычные миры, за то, что там он мог на время почувствовать себя кем-то другим.

Порой взрослые серьезные мужчины нуждаются в сказках еще сильнее, чем дети. Просто они прячут их глубоко в себе.

Ангелина напомнила ему героиню стимпанковской книги. С разметавшимися по плечам алыми кудрями, в длинной юбке, кружевной блузке и узком корсете, с кокетливой шляпкой и вычурным пистолетом в руке. Она с любопытством косилась в его сторону, не узнавая из-за маски. Кирилл тогда не смог удержаться и «явил свой лик». Чтобы с легким злорадством наблюдать, как медленно вытягивается лицо прогульщицы, а в глазах растет понимание того, во что она вляпалась.