Я присела на кровать и задумалась. Должна же быть от этого визита хоть какая-то польза. Идея! Я встала и подошла к шкафу. Если мне удастся сбежать, я буду сильно бросаться в глаза в своих заляпанных штанах и грязной футболке. Неплохо бы запастись подходящей одеждой! Вот это темно-сиреневое сари и лиловая блузка вполне мне подойдут. Нет ли у нее мелких денег в какой-нибудь сумке?

Я подтащила к шкафу стул и залезла на антресоли. Деньги нашлись, немного, долларов пятьдесят. Ничего, для меня и это – деньги. Возьму, пожалуй, и сумочку. Объемистый черный кожаный баул, он вполне может пригодиться.

Покинув начальственные апартаменты, я вышла на площадку и попробовала открыть вторую дверь. Увы, она была заперта. Ну и ладно. Хватит с меня на сегодня.

Во что я превратилась, задалась я горьким вопросом, сидя в своей конуре и перебирая трофеи. В мелкого воришку и пакостника!

Не успела я перевести дух, как в коридоре послышались быстрые шаги. Я еле успела припрятать добычу! Дверь рывком распахнулась, чуть не хлопнув меня по носу.

– Чего расселась? Марш работать! – рявкнула разряженная в пух и перья фурия.

Пришлось вставать и топать, а вернее, бежать на трудовую вахту.

Вечер шел гладко, и это меня не радовало: надо все же испортить ей обедню, и бок мой все ноет. Вредительствовать в кухне я больше не буду, поварих и так ни за что наказали. Бусы! Выполнив все поручения и дождавшись свободной минутки, я проскользнула в парадный коридор и высыпала из кармана нитку уже разорванных мною заранее бус. Прямо посреди прохода из кухни в зал. И быстренько, быстренько дала деру – зеркало в душевой протирать.

Через минуту, не успела я два раза тряпкой провести по зеркалу, раздался вопль. Мужской. Чудненько! Клиент навернулся! Потом второй, тоже мужской клич – два клиента рухнули, что ли? Надо бы сходить, посмотреть. Ого, орут уже трое, два мужика и баба.

Когда я прибыла на место, в коридоре собрался весь дружный коллектив. В зале гремела музыка, так что посетители ничего не слышали, сюда сбежались только свои.

На полу лежал и выл от боли, держась за ногу, какой-то господин, пухлый, пожилой, в голубом костюме, с бородой. На нем, пытаясь встать, барахтался официант, облитый горячим соусом, с закуской в прическе. Скакала на своих высоченных шпильках Кити, вихляя пышными бедрами, пытаясь вытащить из-под официанта своего «папика». Венчала сию пирамиду Зеленая мымра, видно, примчавшаяся на всех парусах на крик и споткнувшаяся о валявшихся на полу мужиков. Она вляпалась носом в блюдо с карри: зад оттопырен, дергается и ногами по воздуху молотит! Официант матерился, Мымра все визжала… Персонал пытался их поднять, но без конца поскальзывался на бусинах. В конце концов кто-то сообразил принести швабру и собрать бусины в совок. Несчастных подняли. Мужика отнесли в комнату к Кити и положили на диван в ожидании прихода доктора. Официант отправился в душ. Мымра – переодеваться. По дороге она клялась, что узнает, чьих рук это дело, и в пыль эту гадину сотрет. Надо бы предупредить Нандиту, чтобы она помалкивала, ведь это ее бусы.

Через пару часов, когда последнего пьяного «гостя» охранник погрузил в такси и дверь шалмана, наконец, заперли изнутри на засов, я запихнула свои орудия производства в подсобку и побрела к себе.

Кто бы знал, как мне хочется принять ванну и выспаться по-человечески, на кровати, а не на подстилке, как какой-то дворняжке! Почистить зубы пастой, а не просто мокрой щеткой, оттереть шкуру мочалкой, намыленной душистым гелем, а не куском вонючего дешевого мыла из туалета!

А что это я «торможу»? Я развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к лестнице. Хватит с меня! Буду сегодня спать, как человек, на кровати.

Не очень-то стесняясь, я поднялась наверх, вошла в хозяйские апартаменты, закрыла за собой дверь на замок – для пущего спокойствия и отправилась в ванную комнату.

Набрав до краев огромную ванну, вылив туда полбутыли ароматной пены, я взяла из хозяйского бара бутылку красного вина, бокал, вазу с конфетами, зажгла ароматические свечи, поставила их по краям ванны и погрузилась в теплую ласковую воду. Проснулась я от щекотки в носу. О Господи! Я в ванне уснула! Хорошо, не утонула – пена попала в нос. Надо выбираться. Вымыв голову и сполоснувшись, я завернулась в огромный махровый халат, позаимствованный в хозяйском шкафу, и рухнула в разобранную мною заранее постель.

Разбудил меня ласковый луч солнца. Он нежно грел мою щеку и медленно подбирался к глазам. Я блаженно потянулась, сладко зевнула – и подскочила на постели. Где я?!

Елки-палки! Я упала обратно на подушки. Несколько секунд между сном и явью мне казалось, что я дома, рядом с Василием… Я заплакала. Хочу домой, к детям, к мужу. Живой хочу остаться! Выла я недолго. Потому что в голове моей начали всплывать вопросы, один за другим, вытеснив прочь пустые страдания.

А сколько сейчас времени? Меня уже ищут? Что я им скажу? Может, остаться здесь? Спрятаться и попробовать сбежать, когда появится возможность? Нет. Не годится. Они наверняка весь дом перевернут, прежде чем «наверх» доложат. Лучше спуститься. Совру, что у меня понос был, на горшке я сидела. После вчерашней катавасии мне, наверное, поверят.

Я нехотя встала, натянула свои отрепья, кое-как заправила постель – пожалуй, сегодня я опять здесь переночую – и поплелась на свои галеры.

Внизу меня и впрямь искали, Мымра, завидев меня, чуть не зарыдала от счастья. Правда, потом она опомнилась и собралась было врезать мне в очередной раз. Но в душе моей за последние сутки что-то явно пробудилось: я перехватила ее руку и, крутанув, завернула ей за спину, да так, что она заорала – не то от боли, не то от страха.

– Еще раз меня тронешь – башку сверну! Мне терять нечего! – прошипела я ей прямо в ухо. И сама обалдела, до чего убедительно вышло.

Мымра испугалась, во всяком случае, когда я ее резко отпихнула, она заорала не на меня, а на застывших в немом изумлении кухарок и охранника.

– Чего встали? Марш по местам! Пошли вон! – завопила она страшным голосом, и всех их как ветром сдуло. Она обернулась ко мне и чуть тише, но не менее злобно, крикнула: – Чего застыла, живо, полы мыть!

Никто так и не спросил, где я пропадала. Галька до вечера ходила за мной по пятам и восхищенно ахала, будучи в полном восторге от моей крутизны.

– Ну, ты даешь! И как только она тебя не убила? Я ее до смерти боюсь, – поделилась она со мной шепотом. – Она мне гадюку напоминает. Видала, какие у нее глаза мертвые? Я даже хозяйку не так сильно боюсь, она-то баба нормальная.

– Ну, это ты зря. Впрочем, тут дело вкуса.

Отстояв свое достоинство, я исправно вымыла все углы и закоулки ненавистного притона. Безропотно и чисто, как всегда. Главное – не зарываться. Многие неприятности проистекают исключительно из-за отсутствия у людей чувства меры. Не может человек вовремя остановиться – и сам успешно начатое им дело приводит к фиаско. Почувствует кто-то, что он маленькую власть над другим человеком обрел или влияние, и давай давить на него безбашенно, чем дальше, тем больше, войдет во вкус – и остановиться не может. Это начало больших неприятностей. Если кого-то совсем уж в угол загнать, даже самого кроткого и покладистого, он на любой отчаянный шаг может пойти, вплоть до убийства. То же и с угрозами. Никогда не надо никому угрожать. Предупредить – да, и то только однажды. Потом лучше сделай молча, что обещал, и не играй с огнем.