Каролина де Лето… Нет, никогда в жизни! Тогда уж лучше оставить фамилию Якобссон.

Так что нас с тобой, Сага, ждет театральное Рождество!

Не беспокойся. Мы найдем, чем себя утешить.

Твоя К.»

Но приходят все новые письма. Лидии очень хочется собрать всех детей в Замке Роз. Она умоляет Каролину приехать. Все-таки Рождество. Они так расстроились, когда получили ее письмо. Может, Каролина передумает?

Нет. Ни за что. Она уже твердо решила. И не собирается отказываться от своих планов.

Берта тоже прислала ответ; она тоже разочарована, но не выказывает своих чувств. Она понимает, что человеку иногда необходимо побыть одному, даже если на дворе Рождество. Берта пишет, что к ним обязательно приедет бабушка, и Каролина чувствует, что это приманка.

Но будет твердо стоять на своем.

Она уже начала готовиться к Рождеству в одиночестве.

Поняв, что Каролина не собирается менять свое решение, Лидия снова пишет ей и настойчиво просит справлять Рождество в квартире на улице Сведенборга, а не в ее маленьком «закутке», как она называет квартирку Каролины. Дома у Лидии намного удобнее, в подвале полно дров, в кладовке – муки и сахара, чая, кофе и прочих деликатесов, которых к Рождеству вполне может не оказаться на прилавках. Каролина может взять все, что хочет. Лидия умоляет ее перебраться туда, чтобы ей не пришлось волноваться о том, что дочери будет чего-то недоставать.

Но Каролина собирается остаться в своем «закутке». Она лишь почувствует себя еще более одинокой, если будет справлять Рождество в огромной и пустой маминой квартире.

Она не имеет ничего против того, чтобы взять там немного чая, но больше всего ей нужны стеариновые свечи. Она знает, что мама запаслась ими в большом количестве прошлой весной. Те свечи, которые Каролина на днях купила, очень быстро сгорают.

В маминой квартире Каролина не была с тех пор, как переехала. И она отправляется туда – но как только вставляет ключ в замок, ее охватывает тяжелая тоска по прошлому. Она чувствует, как сердце буквально сжимается.

В квартире холодно. Когда Каролина открывает входную дверь, холодный воздух бьет ей в лицо. Шторы на окнах плотно задернуты, в доме царит полумрак. Она вспоминает покои Лидии в Замке Роз. В них тоже всегда была полутьма. Поначалу они были заперты, и никто, кроме Акселя Торсона, не имел к ним доступа. Но однажды Берта побывала там вместе с Розильдой без разрешения. Много позже она рассказала об этом Каролине. Аксель Торсон тогда случайно застал их там, за что очень на них рассердился.

Сама Каролина, как ни странно, никогда не пыталась туда проникнуть. Она держалась подальше от запертых комнат. И только после пожара, когда Лидия наконец появилась перед своими близкими и покои вновь были открыты, Каролина впервые зашла туда. В них царила пустынная, неприютная атмосфера. Как в могильном склепе. Каролина прекрасно поняла Лидию, которая не захотела там жить и переехала к Амалии, своей старой няньке.

Все же довольно странно, что мама вообще пожелала взять с собой хоть что-то из своего мрачного жилища. Блуждая в одиночестве по холодным комнатам, Каролина чувствует, что страданием здесь пропитана каждая вещь. Она будто ощущает какую-то неясную угрозу и прибавляет шагу в поисках того, за чем пришла.

Чай и кофе хранятся в кладовке на кухне. Она думала, что и свечи там же, но их нет, и Каролина нигде не может их найти. Она покупала их вместе с мамой, но никак не может вспомнить, куда они их потом положили. Она ищет повсюду: в кухонных шкафах, в буфетной, в сервантах в столовой. И все напрасно. Свечей нигде нет.

В прихожей стоит старый сундук. Он не заперт, в замке торчит ключ. Каролина открывает крышку: не потому, что надеется найти там свечи, а потому, что не знает, где еще искать.

Разумеется, никаких свечей там нет и быть не могло. Сундук почти пуст, если не считать нескольких книг и старых газет, которые в беспорядке разбросаны на дне. Но поверх них – небольшая коробка со старыми письмами и фотографиями. Крышка от коробки лежит рядом, на книгах.

Каролина испуганно вздрагивает. С одной почти совсем поблекшей фотографии на нее смотрит пара встревоженных глаз. Женское лицо крупным планом. Довольно молодая женщина с подчеркнуто дисгармоничными чертами лица.

Сердце Каролины начинает бешено колотиться. Она холодеет, тело охватывает дрожь. В этом лице она видит знакомые, даже очень знакомые черты. Будто перед ней предстал призрак. Каролина не хочет верить своим глазам.

Кто эта женщина?

Сначала Каролина думает, что это Лидия в молодости, но потом понимает, что вряд ли. Конечно, в обеих женщинах есть некоторое сходство, совершенно очевидно, что они связаны узами родства, но это не может быть Лидия. Судя по одежде женщины, фотография очень старая,

Каролина лихорадочно перебирает снимки, чтобы понять, кем может быть эта женщина. Все содержимое коробки – в основном фотографии, где она снята либо одна, либо вместе с кем-то.

Есть снимки, на которых она изображена с Лидией. С Лидией разных возрастов: с Лидией – маленькой девочкой, молодой девушкой, взрослой женщиной. Та, другая женщина, почти одинаково выглядит на всех фотографиях. Время не оставляет на ней следов, меняются ее одежда и прически, но лицо остается таким же молодым. И таким же отталкивающим. На одной из ранних фотографий – снятой, должно быть, в ранней юности – у женщины на шее висит ожерелье из горного хрусталя, которое Каролине очень знакомо. Это ожерелье принадлежит теперь ей, но она его никогда не надевает. Когда-то она получила его в подарок от Лидии, которая в свою очередь получила его от своей матери в день конфирмации.

На некоторых снимках рядом с женщиной молодой мужчина. На нескольких из них присутствует и новорожденный ребенок – это, должно быть, Лидия. Молодой мужчина держит на руках младенца. На обороте некоторых фотографий встречаются надписи о том, когда сделан снимок и кто на нем изображен.

Постепенно до Каролины доходит, что женщина, которая кажется ей такой знакомой – и в этом она чувствует для себя какую-то угрозу, – это мать Лидии – Клара де Лето.

Бабушка Каролины по матери.

Женщина, о которой она не слышала ни одного доброго слова. Мама никогда не рассказывала о ней Каролине. Но Каролина все равно кое-что знает – отчасти из рассказов Амалии, но в первую очередь из рассказов Берты. Знает, что судьба ее была трагичной, а сама она беззастенчивой и несчастной эгоисткой.

Так вот она, бабушка!

Эта женщина с неприкаянной душой, причинившая всем столько страданий!

Каролина даже не пыталась заглядывать в далекое прошлое. Все равно его не узреть. Ида никогда ничего ей о себе не рассказывала. Не хотела посвящать ребенка в свое мрачное прошлое. А Каролина никогда не размышляла о своих корнях. Для нее было достаточно того, чтобы разобраться в том, кто ее родители. Братья и сестры. Дальше этого она и не задумывалась. Во всяком случае, по линии матери. На маме генеалогическое древо заканчивалось. Ида – или Лидия – заслоняла собой все прошлое.