Но вот из волн, как раз оттуда, где только что исчезла лодка, из темной воды, словно светлый мираж, поднимается зеленый остров.

На трапе сидит мужчина в белых одеждах, сидит, не шевелясь, с напряженным выражением лица, словно к чему-то прислушиваясь. Чайки затихают. Волны тоже. Снова тишина.

Откуда-то вновь слышится грустный напев. Это поет девушка, хотя ее нигде не видно. Песня как будто исходит из моря.

Мужчина слышит ее, встает и идет к воде. Он протягивает вперед руки, точно во сне, и постепенно скрывается в волнах.

Тихая музыка. Море мало-помалу светлеет. Небо тоже.

Немного погодя из воды выходят девушка и мужчина. Он держит ее за руку. Не переставая улыбаться, они смотрят друг на друга.

С их одежды льется вода. Девушка снимает шляпу. Выйдя на берег острова, они садятся на траву, и девушка доверчиво склоняет голову к его плечу. Он обнимает ее, берет ее руку в свою, и она успокаивается в его объятиях.

ДЕВУШКА. Неужели я действительно жива?

МУЖЧИНА (улыбаясь, кивает). Конечно, жива.

ДЕВУШКА. Но ведь я не на Земле?

МУЖЧИНА. А где же еще?

ДЕВУШКА. Я думала, мы в раю.

МУЖЧИНА. Нет, ты на Земле.

ДЕВУШКА (задержав дыхание). А ты? Ты ведь тоже жив?

Она вопросительно смотрит ему в лицо. Ищет его взгляд, но он отводит глаза.

ДЕВУШКА (с возрастающим отчаянием). Посмотри на меня! Папа! Посмотри на меня! Где ты?..

Где ты?

Постепенно сцена меняется. Небо и море светлеют, становятся почти прозрачными. Зеленеющий остров растворяется в ослепительном свете. Крик девушки затихает. Слышен лишь шум ветра.

Снова показывается белая лодка, медленно покачивающаяся на волнах.

Девушка снова одна за веслами. На голове у нее шляпа, она вытягивает шею и держит голову так, будто к чему-то прислушивается. Ветер доносит голос мужчины.

МУЖЧИНА. Ты ведь знаешь, дитя мое, что я жил на свете много лет тому назад.

ДЕВУШКА. Но я же видела тебя. Мы же вместе сидели на траве? Или это был сон?

МУЖЧИНА. Нет, это был не сон. Всякий раз, когда я тебе нужен, моя милая, я прихожу к тебе. Не забывай об этом. Я живу в тебе. Я жив благодаря тебе.

ЗАНАВЕС

Фу, как плохо! Никуда не годится! И к тому же все равно невозможно показать на экране. Там же нет звука. Все слишком неопределенно! Безвкусно! Всегда так бывает, когда вся игра строится на чувствах. К сожалению.

Ну, а как вот это?

СЕДЬМОЙ ФОНАРЬ

Туман. Сплошной туман. Густой, обволакивающий. Звук шагов в тумане. Одинокая девушка бредет по улице незнакомого города. Она заблудилась, но это ее не тревожит.

Она ищет чье-то лицо. И все бредет и бредет. Плотный, тяжелый туман. Медленно надвигается темнота. Где-то поблизости часы на церковной башне бьют три раза. Зима, темнеет рано. Время от времени путь девушки преграждает какая-то тень. Перед ней возникает чье-то лицо. И тут же снова исчезает. Каждый раз от ужаса у нее перехватывает дыхание, и она на шаг отступает в сторону. Но это чужое лицо. Девушка торопится дальше.

Новые тени, новые лица. Но всегда не те, что она ищет. Эти лица равнодушные и нередко такие же испуганные, как ее собственное. Иногда они кажутся ей почти враждебными. Девушка дрожит от холода, сырой пронзительный ветер проникает сквозь одежду, она поплотнее закутывается в пальто.

Канун сочельника. Самый темный день в году. И самая длинная ночь. Но вот в тумане зажигается огонек. Он трепещет, словно вот-вот погаснет, но потом успокаивается и разгорается тихим, ровным пламенем. А вскоре зажигается и второй.

И третий. И четвертый! И пятый! Свет их колышется в тумане, расходясь широкими кругами. Необыкновенно красиво.

Наконец зажигается шестой. А темнота все сгущается. Тени людей отступают и исчезают во мгле. Девушка видит фонарщика.

Это совсем молодой мужчина. Он идет прямо на нее, размахивая своим длинным шестом. Но не замечает. Он направляется к седьмому фонарю. Как раз туда, где возле фонарного столба стоит девушка. Но мужчина ослеплен светом зажженных им фонарей и не видит ее. Вот он поднимает свой волшебный посох и зажигает фонарь. И тогда они оказываются лицом к лицу. Пламя беспокойно трепещет, пока наконец не разгорается спокойным, теплым светом. Они, улыбаясь, смотрят друг другу в глаза.

ДЕВУШКА. Это ты?!

ФОНАРЩИК. Но, милое дитя, что ты здесь делаешь?

ДЕВУШКА. Ты же знаешь! Я ищу своего отца. (С удивлением оглядывается по сторонам.) Но я не узнаю этого места. Где мы?

ФОНАРЩИК. Разве ты уже не слишком большая для того, чтобы искать своего отца?

ДЕВУШКА (качает головой). Нет. И если бы я сейчас тебя, папа, не нашла, мне бы пришлось искать тебя всю жизнь.

ФОНАРЩИК (заключает ее в свои объятия). Я знал, что ты никогда не сдашься.

ДЕВУШКА. Ты не ответил на мой вопрос. Где мы?Я не узнаю этого места.

Он отвечает не сразу, легонько отстраняет ее от себя, серьезно и с любовью смотрит ей в глаза.

ДЕВУШКА. В чем дело, папа? Разве уже поздно?

Он медленно качает головой.

ДЕВУШКА. Мы уже умерли?

ФОНАРЩИК. Нет, дитя мое. Но ни о чем меня больше не спрашивай. Идем!

Под зажженными фонарями они бредут рука об руку дальше в самую длинную ночь в году.

КОНЕЦ

Тоже не совсем удачно, но настроение передано лучше. Во всяком случае, более достоверно, чем песчаный берег. Но как всегда трудно определить, что можно из этого сделать. Подходит ли это больше для сцены или для экрана? И опять все та же проблема со звуком – она все время забывает о ней…

Отсутствие звука, безусловно, камень преткновения. В скором времени это должно как-то разрешиться – бренчание на рояле не может длиться вечно. А жаль, ведь у кинематографа такие возможности! Особенно, когда хочется изобразить на экране сновидения – ведь в них имеешь дело с той же изобразительной логикой.

Вот такие мысли занимают Каролину, а тем временем за окном все больше сгущается туман. Примерно так же, как в том сценарии к фильму, который она только что сочинила.

Здесь, как и там, уже начинает темнеть, и повсюду зажигаются фонари.

И тоже канун сочельника.

Так и хочется пойти и купить себе подарок к Рождеству!

А впрочем, почему бы и нет?

Она уже получила целую кучу посылок. От мамы, естественно. Из Замка Роз пришло огромное количество подарков. Она, конечно, не смогла удержаться и тут же их открыла.