Неожиданно он вспомнил, с какой тоской она сказала о замужних подругах и их семьях.

Тосковала ли она сама по семье, по детям? Ожидала ли обрести все это с Роландом? И был ли его легкомысленный брат причиной той опустошенности, которую он заметил в ее в глазах?

Джошуа раздирала на части ответственность за Эми, крестницу его матери, и за Эллис, Ей некому было даже позвонить, чтобы сообщить об операции…

Упрямая, самоуверенная Эллис Блейк нуждалась в нем.

Завтра она, конечно, никуда не уедет. И даже когда сможет сесть за руль, как он отпустит ее одну в Окленд? Кто там позаботится о ней?

Джошуа вдруг захотелось, чтобы его брат оказался жив, но только затем, чтобы он мог придушить его. Роланд всегда был немного плейбоем, но встречаться одновременно с двумя женщинами было просто глупо. Неужели он не думал, что они могут узнать друг о друге? И вот теперь ему, Джошуа, все это расхлебывать.

В его сознании вспыхнуло воспоминание об их утренней поездке. Ее голова откинута назад, глаза закрыты, волосы рассыпаны по траве. Боже. Она уже почти принадлежала ему. Он касался ее бледной кожи, целовал грудь. Он дразнил Эллис, спрашивая, хотела ли она большего. Правда была в том, что он сам умирал от желания.

И если бы она не выплеснула на него словно ушат ледяной воды эту свою правду, он бы овладел ею.

Сдавленный стон вырвался из его груди.

Что он за мужчина, чтобы желать любовницу своего брата… брата, которого он похоронил всего лишь неделю назад!

Проснувшись, Эллис увидела, как сквозь полуоткрытые жалюзи пробивается бледно-серый утренний свет. Из-за двери до нее доносилось металлическое дребезжание тележек, развозивших завтрак для больных.

Она попыталась сесть на постели. Движение в углу погруженной в полумрак комнаты заставило ее вздрогнуть.

Джошуа поднялся из кресла.

— Я помогу тебе.

Он наклонился над ней, чтобы поправить подушку, и Эллис уловила его запах — терпкий мужской аромат с оттенком лимона и чего-то более острого. Темные круги под глазами придавали лицу Джошуа страдальческое выражение, что делало его только еще более привлекательным.

— Только не говори мне, что ты оставался здесь всю ночь, — сказала она. Он кивнул, и она покачала головой. — Ты должен был поехать домой. Это кресло, наверно, ужасно неудобное. Тебе хоть немного удалось поспать?

— Разве что пару часов. Слишком много было мыслей в голове.

Она могла себе это представить. Саксон-Фолли и раньше отнимал у него немало времени. Теперь же, как говорила Кей, ему пришлось взять на себя обязанности Роланда. К тому же еще эта угроза скандала, связанная с дегустацией шардоне на последнем конкурсе. Неудивительно, что он выглядел таким измученным.

Под его пристальным взглядом она почувствовала неловкость.

— Что? О чем ты думаешь?

— Ты говорила, что очень любила моего брата.

Не зная, что сказать, она просто кивнула.

— Но ты дала мне поцеловать тебя. — Его пальцы коснулись ее губ. — Здесь. И здесь, — они спустились к ее шее.

— Джошуа!

Убрав руку, он положил ее на одеяло рядом с Эллис.

— Не думаю, что ты позволила себе так ответить на мой поцелуй, если бы действительно любили Роланда.

Не в силах выдержать его взгляд, Эллис тяжко вздохнула и тут же вздрогнула, когда он поднял руку и дотронулся до ее подбородка.

— Я любила его.

Он пытливо заглянул ей в глаза.

— Ты когда-нибудь… спала с Роландом?

Кровь застучала у нее в ушах.

— Что это за вопрос?

— Ответь мне.

Она тряхнула головой.

Что-то мелькнуло в холодной глубине его глаз.

— Похоже, что-то начинает проясняться. Я не верю, что ты могла спать с ним, а потом так отвечать на мои поцелуи сразу же после его смерти, если на самом деле любила его. Не в твоем это характере. И не пытайся списать все на попытку заглушить скорбь.

Эллис чувствовала себя загнанной в угол.

— Так что ты скажешь на это?

Она прикусила губу.

— Я даже не думаю, что ты хотела заставить его разорвать помолвку с Эми и вернуться к тебе. Потому что после вчерашнего я больше не верю, что ты любила его.

Эллис так и не разжала губ, Молчание продолжалось слишком долго, и ей показалось, что ее нервы не выдержат.

— Я все же докопаюсь до правды.

— Ответ… у тебя перед глазами.

— Что ты имеешь в виду?

Она и так уже сказала слишком много.

— Я не могу объяснить тебе.

— Почему?

Потому что она дала слово. А слово свое она никогда не нарушала.

Поморщившись, Эллис закрыла лицо руками.

— Потому, что не могу.

Его глаза сузились.

— Посмотри на меня.

Она лежала, не двигаясь.

Осторожно, чтобы не сделать ей больно, Джошуа убрал от лица ее ладони.

— Помоги мне!

Он требовал от нее ответа, которого она не могла ему дать.

— Джошуа, это не игра в шарады!

— Что тебя тревожит?

Отвернувшись, Эллис закрыла глаза.

— Все. Больше не спрашивай меня. — Она вздрогнула, почувствовав его руку на своем животе. — Что? Что ты делаешь?

Он не отвечал. Его пальцы осторожно ощупывали ее живот. Мысль, что она может носить ребенка Роланда, была для него невыносима.

— Ты не можешь быть беременна от него. По крайней мере, если верить, что вы никогда не спали вместе. Значит, ты говорила не об этом. — Джошуа пристально посмотрел на нее, пытаясь найти подсказку. Цвет лица у нее был немного бледным, но не болезненным. Ее глаза не были ни тусклыми, ни лихорадочно блестевшими. — Ты ведь не страдаешь никакой серьезной болезнью? Я помогал заполнять твою карту в приемном покое — там не было ничего особенного. Значит, этот вариант отпадает. Тебе не нужно было искать подходящего донора… по крови, по почкам, по костному мозгу…

Он явно делал успехи. Эллис сжала губы, чтобы он мог видеть, что она не скажет ему ни слова.

Наклонившись, Джошуа начал пристально вглядываться в каждую ее черточку. Вблизи он без труда мог различить рыжие всполохи в спутавшихся волосах. Фиалковые глаза казались сейчас скорее темно-синими. И даже здесь, в больничной палате, она была окутана легким ароматом жасмина и чего-то более пряного — возможно, корицы?

Джошуа заметил то, чего никогда не замечал прежде, но он не мог позволить себе в это поверить.