– Я с ними не общаюсь. И тоже не уверена, что они что-то знают. Ведь с отцом в последние годы жила только мама.

Меня попросили сообщить, когда я что-то выясню. На следующий день мы договорились с утра ехать смотреть квартиры «для баб».

Мой начальник Иван Иванович Загорулько выслушал меня с интересом.

– Что ж это такое было в вашей семье, из-за чего наследники могли бы начать драку?

Потом Иван Иванович резво вскочил из-за своего стола и схватил один из стульев, стоявших вокруг стола для переговоров, составлявшего букву «Т» с его собственным. По форме этот стул напоминал продемонстрированный мне на фотографиях.

– Что сюда может поместиться? – задумчиво произнес мой начальник, держа в руках стул.

Икона на самом деле могла. И бриллианты могли. И золото. Но насколько я поняла, это была одна «вещь».

– А если твой папаша всех надул? – вдруг посмотрел на меня Иван Иванович, ставя стул на место. – Мог он всех надуть? Кира, я с ним лично не знаком. Я о нем сужу только по его деяниям. А судя по его отношению к тебе, вообще всем дочерям, которых он за людей не считает, у меня о нем сложилось не самое лучшее мнение.

– Отношение к нам – это одно, а попытка обмануть известных в деловом мире Петербурга, богатых людей – совсем другое. Ведь люди могли на самом деле взяться за топорики и при всех вскрыть стулья.

Иван Иванович покачал головой.

– Я бы лично не стал дразнить гусей. Если вещь на самом деле ценная, то это может создать проблемы. А вещь, скорее, коллекционная и старинная. Люди не захотели вызывать зависть и не захотели создавать себе лишние проблемы. Твой отец же сказал, что наследники могли бы передраться. Соответственно новый владелец может стать мишенью для воров. Серьезных воров. А проверить двенадцать человек нереально. Влезать к ним в дома и искать неизвестно что? Кто будет связываться?

– Вообще-то у них в домах наверняка много интересного, – рассмеялась я. – А ценную вещь можно поместить в банковскую ячейку.

– Все это, конечно, так, но с двенадцатью потенциальными владельцами никто не будет связываться. И твой отец это понимал, устраивая аукцион. И они это понимают. И целью твоего отца, как я думаю, была безопасность наследников. Он все сделал правильно. Но ты жди новых приглашений от любопытных, – хохотнул Иван Иванович. – Хотя, если они по ходу дела будут покупать у нас квартиры, я готов отправлять тебя на встречи с ними с утра и до вечера.

Я тоже рассмеялась.

Но угольный король с приятелем на самом деле купили квартиры в новом загородном комплексе.

Следующий неожиданный звонок был от моего родственника, партнера отца и мужа старшей сестры, Андрея Степановича Ступникова.

– Кира, я хотел бы с вами встретиться и поговорить, – заявил родственник сразу же после того, как представился. – Вы не согласитесь со мной поужинать?

Я согласилась, не задавая по телефону никаких ненужных вопросов. Все скажет при встрече.

Мы встретились в тихом ресторанчике и пожали друг другу руки.

– Про отца уже слышали? – спросил Андрей Степанович.

Выглядел он измученным, темные круги под глазами сразу же привлекали внимание. На голове осталось мало волос, все – седые. Я не представляла, как сейчас выглядит мой отец. Но отец всегда был холеным и молодящимся, выглядел значительно моложе своих лет. Андрей Степанович выглядел старше, и создавалось такое впечатление, что он устал от всего.

Я не видела необходимости отрицать, что мне уже известно об отце, и сказала, что узнала новость от мамы.

– Вам он ничего не оставляет. Но вы можете оспорить завещание…

– Я не буду этого делать. Что вы на самом деле хотите, Андрей Степанович? Узнать, не собираюсь ли я взять управление фирмой на себя? Нет. Буду ли я голосовать…

Родственник предупредительно поднял руку, ладонью ко мне. Я замолчала.

– Я хочу купить квартиру, – сказал он.

Это было последнее, что я ожидала услышать.

– Да-да, не удивляйтесь. Мне нужен ваш совет. Я не прошу делать мне скидку, как родственнику. Но я хочу купить квартиру в доме, который не начнет осыпаться через пару лет. В том, в котором положен нормальный утеплитель, а не строительный мусор. Вы же наверняка знаете, про эту новую «технологию»? Мне нужна хорошая квартира для себя и сына.

– А… моя сестра?

– Я не собираюсь с ней больше жить. Меня достали ее выходки. И необходимости это все терпеть у меня больше нет. Наверное, несколько поздновато, но я решил начать новую жизнь. И в ней из старого есть место только моему сыну.

Андрей Степанович улыбнулся.

– Вы уйдете из фирмы отца после… – я не договорила.

– Вероятно, уйду в самое ближайшее время. У меня есть несколько предложений.

– Я слышала, что вас готовы нанять известные в нашем городе люди, – заметила я, но не стала называть имен.

– Для начала я собираюсь решить семейные проблемы. Я продал акции фирмы вашего отца, Кира.

Признаться, меня это удивило.

– Вы считаете, что она пойдет прахом?

– Ее подомнут под себя конкуренты. Вашему отцу несколько раз угрожали. Угрожали моему сыну, что меня, признаться, волнует гораздо больше. Было два покушения на вашего отца, к счастью, неудачные. А может, лучше умереть сразу, от пули… Я бы лично предпочел сразу, а не мучиться от страшных болей, которые не лечат никакие препараты. Моего сына пытались выкрасть, теперь его в школу провожает охрана. Я не хочу жить в таких условиях.

Все, сказанное Андреем Степановичем, было для меня новостью. С другой стороны, откуда я могла все это знать? Отец не сообщал, с двумя старшими сестрами не общаемся, мама большую часть времени «на свободе» пребывала в пьяном угаре, а остальное время – в клинике. Ольга тоже ничего этого не знала.

– Вы, я думаю, в безопасности, – сказал родственник, с которым мы были на «вы», а я еще и звала его по имени-отчеству. – Все знают о ваших отношениях с отцом – или их полном отсутствии. И вам он ничего не оставляет. Я рад был услышать, что вы не претендуете на фирму. Это лишняя головная боль.

– Отец что, перешел кому-то дорогу? Влез, куда не просили?

– Нет, просто у нас в стране периодически происходит передел собственности. Это он и есть.

– Отец продал свои акции?

– Точно не знаю, но, по-моему, да. Хотя мы оба продолжаем управлять компанией. Я планирую сейчас купить квартиру и оформить ее на сына, немного отдохнуть и приступать к работе на новом месте. Правда, еще не определился на каком.

– Я могу спросить, кому вы продали акции?

– Одной кипрской компании. Кто истинный владелец – не знаю и знать не хочу. Мне дали хорошую цену. Вот хочу вложить в недвижимость, потом, вероятно, куплю какие-то другие акции.