Женщина обнаружилась в подсобке, где работали коренщицы.

– А? – заглянула в маленькое помещение.

– Ну, что там случилось? – женщин затащила меня внутрь, зажала в угол. –  Что за кипишь ты устроила? Заказчица злющая как мегера после твоей выходки. Все разнос устроила. На меня наорала, что позволила тебе взять эти гребанные подносы.

– Простите, – поджала губы. – Я не хотела вас тягививать, – пожала плечами. 

Но на самом деле мне было плевать на тетю. В душе клокотала злость.

Вспомнились обидные слов тети, да и рассказ Марты не оставил меня равнодушной. Тетя в моих глазах потеряла авторитет. Я конечно не лучше нее была, но я никому не изменя в отличает от нее.

– Эй, красотка. Она твоя тетя. Ты должна уважать ее, какая бы стервой она не была, – порицательно качнула головой женщина.

– Угу, – кивнула, не хватало еще с Розаной разводить демагогию. 

– Что теперь будешь делать? – Розана видимо по тому, как я была напряжена, поняла мой замысел, смыться отсюда. – Уйти хочешь? 

– Хотелось бы, – киваю и наконец останавливаю взгляд на ее лице. – Незаметно.

Розана на мгновение задумалась. 

– Так, иди на улицу с черного входа. Жди, сейчас Алика к тебе пришлю, – женщина резко развернувшись вышла в кухню и: – Алик! Алик! Иди сюда, мой дорогой. Помощь нужна! – прогорланила на весь ресторан Розана.

Я вжала голову в плечи и вжимаясь и вжимаясь в стенку спиной попятилась к выходу. 

Совсем, блин, не привлекла никакого внимания. 

– Куда-то собралась? – окликнула меня едким голосом тетя.

– Я?! – озадаченно стрельнула в нее глазами и тут же перевела взгляд на вход в служебное помещение. Выдохнула с облегчением, тетя была одна.

– Хватит дурака валять, Свет. Это какой-то кошмар. У меня слов нет. Что ты чудишь? Мне даже перед своими знакомым стыдно признаться, что ты моя родственница! – тетя приблизилась ко мне на расстояние вытянутой руки, а я в этот момент заметила тень мелькнувшую за ее спиной, а потом увидела Розану Мартуновну, женщина стояла глядя на меня с нескрываемой жалостью.

– Ведешь себя как быдло. Позорище. Ты и твой брат. Как же меня угораздило с вами связаться. Зря тогда отца не послушала. Надо было вас в детский дом сдать. Меньше бы проблем было. Ничего человеческого от Пети не досталось. Все от матери взяли. А ведь папа как в корень зрил, когда не признал вас.

– Хватит, – тяжело дыша оборвала я ее. У меня больше не было сил слушать грязные слова тети, а еще не было сил выносить переворачивающей душу, сочувственный взгляд Розаны, которая так и продолжала слушать тетин треп. – Хватит. 

Я впервые подняла на тетю руку. Оттолкнула ее с силой в грудь и сорвавшись с места бросилась бежать к выходу.

Слезы обиды застилали глаза:

– Дрянь! Стой! – догнал меня гневный оклик тети, но я даже и не думала останавливаться.

Мне было плевать на всех: на олигарха, на Марту, на то что сейчас поминки моих якобы родственников. Я их всех ненавидела. Всех. 

– Постой! – меня схватили за руку резко одернули. 

Древесный запах окутал меня мгновенно. Ударил в нос, с первых секунд сводя с ума, задевая самые тонкие душевные струны, я замерла. Подняла на олигарха застеленные влагой глаза. Почувствовала, как его пальцы крепче сжали мой локоть. Я задрожала.

– Отпусти меня. Не смей трогать, – дрожащим от сдерживаемых рыданий голосом, процедила сквозь сжатые зубы, стараясь не вдыхать его. 

– Кто тебя обидел? – не обращая внимания на мои попытки освободиться низким басом пророкотал мужчина.

– Тебя это не должно волновать. Понял? – дерзко кинула ему в лицо, захлебываясь слезами.

– Что тут происходит? – откуда ни возьмись из-за спины олигарха выплыла Марта. – Света? Ты чего плачешь? Дядя Даня, что случилось? 

Я почувствовала, что еще немного и свихнусь. В этот миг я желала только одного, чтобы меня поглотила земля. Давление, что создалось вокруг меня была настолько сильным, что еще немного и я потеряла бы сознание, но тут хватка олигарха ослабла, а потом и вовсе он выпустил мою руку.

– Что ты тут делаешь? – вместо ответа на вопрос, рявкнул на Марту мужчина.

Сестра в недоумении захлопала глазами.

А я не стала дожидаться ее ответа и действий со стороны олигарха, развернулась и побежала, стараясь не думать о том, что меня ожидает в скором будущем.

– Свет, дай денег, – с нетерпением просит Дима. 

Я уперевшись в столешницу бедром, выжидающе смотрю на него.

– Ну, что ты как маленькая? – подвел глаза под лоб брат. – С девочкой я хочу в кино сходить, ну и потом того к ней забугримся, у нее родаки на моря срулили.

– Замолчи, – подняла руки вверх, – не хочу ничего слушать. 

Я оттолкнувшись, отпрянула от стола направилась к выходу.

– Ну, Светик. Ну будь человеком. Где я могу еще взять денег, кроме как не у тебя? – схватил меня за руку брат, я строго глянула на него.

Ух, эти щенячьи глаза! Паршивец. Знает как разжалобить меня.

– Дим, вот вроде взрослый уже. Ты что не понимаешь, что мы с тобой в полной заднице? – я устало опускаюсь на стул напротив Димы.

Прошло две недели с похорон. Самыми сложными были первые два дня. Мне даже пришлось на это время съехать с квартиры. Настолько было невыносимо даже представить себе встречу с тетей или не дай Бог с олигархом. 

Номер на телефоне поменяла сразу на второй день. Теперь его знал только мой новый работодатель и брат. Устроилась я на новую работу на третий день, когда немного отошла от всего произошедшего. И в тот же день вернулась домой.  

Меня встретил Димка и какая-то совсем юная девчушка. Чуть позже, когда пили чай на кухне, оказалось, что не такая уж она и юная, в отличие от брата, девушке уже исполнилось восемнадцать и позиционировала она себя, как его “девушка”.

На том знакомство и закончилось, влюбленная парочка ушла, оставив меня одну, а я недолго думая вызвала слесаря и заменила дверные замки. Больше сюда, без моего ведома и разрешения, доступа никому не будет.

Так в суете и прошли две недели. Олигарх меня не трогал и в душе я надеялась на то, что он обо мне забыл: но в сердце неприятно подзуживала мысль о том, почему так скоро? 

В тоже время я прекрасно понимала, что нам с ним не по пути. Не правильно все это. Он любовник Лизы, а это значит, что наши дороги расходятся.

Лизу, я тоже больше не хотела видеть. Во всяком случае пока не уляжется обида в душе мне трудно будет простить ей, ее слова.   

– Ну, что Светик, подкинешь младшенькому деньжат? – вернул меня из мыслей к действительности насущно вставший денежный вопрос.