Лора наблюдает за братьями, которые, хихикая и отдуваясь, карабкаются вверх по холму. Наверху они устраивают привал. Задний склон, Лора знает, еще круче и длиннее. Они с Лизель едва добрались до середины подъема, а близнецы уже спускаются вниз. Подтолкнув коляску, припускают с холма бегом. Коляска прыгает на камнях, посуда гремит. Лора кричит: «Тише вы!» Но куда там. Передав Петера Лизель, она устремляется к вершине холма. Слышно, как бьются друг об дружку тарелки. Лора снова кричит. Юри на ходу, не отставая от брата, оборачивается и машет рукой. Одна из висящих по бокам коляски туфля попадает в колесо, и коляску заносит вправо. Юри теряет равновесие. У него подгибаются ноги, и, чтобы не упасть, он хватается за Йохана. А Йохан не выпускает коляску из рук. И под тяжестью ребят коляска падает и все ее содержимое рассыпается по склону.

Лизель, которая к тому времени добралась до вершины, увидев, как братья растянулись на дороге, заливается смехом. Петер хихикает и хлопает ее по щекам. Лора бросается к близнецам. Коляска лежит на боку, колеса крутятся. Юри растянул ногу и плачет. Йохан подбирает вещи. Сумка с продуктами порвана, еда валяется на камнях, в пыли.

Лора поднимает коляску, вытаскивает туфлю из спиц: кожа лопнула, колесо погнулось. От досады она швыряет этой туфлей в близнецов, но туфля падает не долетев. Поднимает ее снова и бьет мальчишек по рукам. От жары она вся взмокла. Юри опять расплакался, и Йохан, которого Лора колотит уже по ногам, тоже начинает вопить. «Замолчите!» – кричит она на них, и Юри, бросившись в дорожную пыль, рыдает и зовет мутти. Лора снимает пальто. Только бы не расплакаться самой.

Лизель баюкает Петера, щеки ее покраснели, глаза увлажнились. Лора передником вытирает лицо и отыскивает сумку Юри. Разрывает одну майку на полоски и, аккуратно развязав шнурок, стаскивает с его ноги ботинок. Лодыжка распухла, но не слишком сильно. После того как Лора туго ее перевязывает, Юри встает и, хромая, пробует пройтись. Говорит, что вроде бы может идти дальше, на что Лора отвечает: «Не надо». Они вернутся к амбару и заночуют там. Юри присаживается рядом. Она притягивает его к себе, и он утыкается лицом ей в ладони.

* * *

Лора шагает по landstrasse и несет Юри на спине. В рассветной прохладе они доедают яблоки, Юри громко чавкает над Лориным ухом. Щеки у нее холодные и влажные от ночного холода. Под пальто и плащами спалось плохо, к тому же они никак не могли привыкнуть к звукам ночи. Лора понимает, что пешком они сегодня много не пройдут. Завидев впереди повозку, она оставляет детей ждать, а сама бежит за ней, попросить, чтобы их подвезли.

Старик отказывается от платы, сердито указывает жене на Лору.

– Она предлагает нам свои деньги!

Его молодая жена, которая восседает на сундуках и корзинах, смеется над Лорой.

– Вы с севера, так ведь?

Лора вежливо улыбается. Женщина тоже улыбается, но глаза у нее колючие.

– Я по говору слышу. Где ваши родители? Твой фати воюет?

Лора кивает и, пока подходят дети, старательно избегает ее изучающего взгляда. Поравнявшись с повозкой, Иохан салютует старику, и его жена снова заливается смехом. Смех теперь стал грубее и резче. Лора вздрагивает, а молодая женщина оборачивается к мужу.

– Это дети нацистов с севера.

Муж пожимает плечами. Сконфуженный этой насмешкой, Иохан нахмурился. Он вопрошающе смотрит на Лору, но та не замечает его взгляда. Укладывая сумки в повозку, она чувствует, что женщина не сводит с нее глаз.

– И где тогда ваша мать?

Лора начинает рассказ про Гамбург, но переключает внимание на плачущего Петера в коляске, потому что знает – женщина все равно не поверит.

– Да, но все вы не поместитесь. Придется вам подсаживаться по очереди, как это делаем мы.

Пристальные взгляды этой молодой женщины смущают Лору, к щекам подбирается жар. Отодвинув большой узел с одеждой, она освобождает место для Юри и осторожно помогает ему забраться в повозку, не задев лодыжку.

Старик, глядя вдаль, шагает рядом с быком, а его молодая жена восседает к ним спиной на куче скарба.

Вместе с Юри в повозке едут Лизель и Петер. Лора с Иоханом идут пешком, толкая перед собой коляску. Из-за покореженного колеса она вихляет из стороны в сторону в такт копытам. Через час-другой Йохан устает и начинает подавать Лоре знаки, но ей не хочется останавливать повозку и пересаживать детей. Разговоров лучше избегать.

Долина делается шире и ровнее, начинаются поля, усеянные фермерскими домиками. У придорожного колодца Лора зачерпывает уцелевшей кружкой воду. Дети жадно выпивают все до дна, и Йохан бежит обратно, чтобы запасти воды впрок. Обратно он идет быстро и прикрывает кружку ладонью. Догнав повозку, передает воду брату.

После полудня старик отпускает быка пастись у дороги. Женщина достает из карманов хлеб и вареные яйца и наблюдает, как Лора кормит детей.

– Вы еду украли?

Лора, у которой вспыхнули уши, качает головой. Она размягчает в остатках воды хлеб для Петера. Дети, съев на троих целую буханку, пучками травы оттирают грязь с моркови. Половина запасов уже уничтожена.

Ближе к вечеру им начинают встречаться на пути люди. Лора смотрит на них с тележки, проезжая мимо.

У некоторых есть ручные тележки, доверху нагруженные пожитками, но большинство тащут свои тюки на себе. Многие выходят на дорогу с полей. Люди эти не заговаривают друг с другом; они идут, уставившись под ноги, молча уступают дорогу, когда проходит бык с повозкой. На коленях у Лоры спит Йохан, на груди – Петер. Лизель несет на спине Юри с его больной лодыжкой. По обочинам дороги все чаще встречаются дома.

За городом женщина останавливает быка, чтобы напоить его у ручья. Уступив место Лизель и Юри, Лора с еще сонным Йоханом снова идут пешком. На перекрестке женщина тормозит повозку.

– Слезайте. Здесь есть пункт раздачи еды и место, где можно переночевать. Нам еще сегодня ехать, так что пойдете в город пешком.

Она наблюдает, как Лора снимает с повозки чемоданы и передает их братьям.

– Одеяла у вас есть?

Лора кивает. Женщина открывает их чемоданы и выбрасывает оттуда на землю два одеяла. Затем вытряхивает на одеяла содержимое чемоданов и приказывает Лизель сесть на корточки. Она хочет показать Лоре, как завязать на плечах одеяло, чтобы получился тюк.

– Так намного легче нести. А пойдет дождь – накроетесь плащами.

Говоря это, женщина улыбается, но Лоре кажется, что она все время над ними смеется. Пустые чемоданы старик закидывает в повозку, а его жена взбирается следом с сумкой Лизель в руках. Дети наблюдают за ними, а Лора тем временем сооружает второй тюк на своих плечах.

– Думаю, нам лучше никому не рассказывать о мутти и фати.