Конан уже встречал такие штуки. Он встал на колени и внимательно осмотрел площадку. Из лагеря к башне вела дорожка, выложенная мрамором. Конан присмотрелся к стыку мраморной плиты и камня площадки. Мрамор был немного выше. А кроме того, на край мраморной плиты явно часто укладывали что-то тяжелое, видимо нечто вроде мостков, опиравшихся одним концом на мрамор дорожки, другим – на порог башни, а серединой – на один из камней площадки. Разгадывать, какие из камней могли представлять угрозу, времени не было. Конан прикинул расстояние и решил рискнуть.

Прислушиваясь к каждому шороху, он пошел по дорожке, отсчитывая шаги. Через сорок шагов он остановился и перевесил меч так, чтобы тот оказался за спиной. Еще не хватало, чтобы клинок в самый неподходящий момент поддал хозяину под колени.

Подготовившись, Конан еще раз прислушался. Тишина. Что ж, по крайней мере Акеба еще не поднял шума. Глубоко вздохнув, Конан начал разбег. Площадка все приближалась, наконец, оттолкнувшись изо всех сил от последней мраморной плиты, киммериец взлетел в ночной воздух.

Мгновения полета показались ему вечностью. Наконец носки его сапог коснулись камня. Некоторое время киммериец балансировал на пороге, размахивая руками и рискуя упасть назад, но все же смог последним усилием втащить себя внутрь башни.

Негромко рассмеявшись, он перевесил меч и двинулся вперед. Попробуй подлови киммерийца, подумал он.

На нижнем этаже башни было несколько помещений, но все двери оказались закрытыми, что не очень огорчило Конана. То, что было ему нужно, находилось наверху. Туда, под купол, вела винтовая каменная лестница. Выставив меч вперед, киммериец начал осторожно подниматься. Не встретив никаких препятствий, он добрался до самого верха.

Посеребренный потолок отражал и усиливал лунный свет, превращая его в сказочную иллюминацию. Шесть резных проемов выходили на опоясывающий комнату балкон. А в центре помещения на мозаичном полу возвышались открытые резные ларцы из полированного черного дерева. В них на бархатных подушках лежали драгоценности, стоимость которых трудно было даже вообразить. Корона из рубинов и жемчуга, достойная любого короля. Изумруд размером с кулак. Два десятка сапфиров с палец длиной, ограненных в эротические формы. И еще множество различных украшений, выставленных здесь лишь затем, чтобы внушить мысль о своей бренности и бесполезности.

Нужное Конану ожерелье тоже было здесь. Оно лежало на одной из подушек, мерцая своими камнями в лунном свете. Киммериец привычным взглядом оценил украшение, прежде чем опустить его в мешочек на поясе. Неважно, имеет оно волшебную силу приворотного камня или нет, но в любом случае Давиния явно не продешевила, пообещав за него сто монет. Конан еще раз обежал глазами помещение. Здесь были сокровища на десять тысяч золотых монет. Фериан был прав. Унеси отсюда сколько сможешь – и станешь богачом.

С некоторым трудом, но без всякого сожаления Конан отогнал от себя эту мысль. С воровством покончено, а то, что он совершил сегодня, – это совсем другое дело. Поддайся он сегодня соблазну – и второй раз заставить себя отказаться от старой жизни будет труднее. Кроме того, жизнь научила юношу, что деньги, вырученные за краденое, уходят из рук, как вода в песок.

Неожиданно в комнате раздался знакомый голос:

– Я надеялся, что ты все-таки придешь.

Конан повернулся, занес меч, но тут же опустил его с улыбкой:

– Эмилио! Я думал, что ты мертв, старина. Забирай это проклятое ожерелье и давай сваливать отсюда.

Высокий коринфиец поднялся по последним ступенькам лестницы. В его руках были меч и кинжал.

– Вполне удачное наказание – охранять то, что собирался украсть, не правда ли?

Волосы Конана встали дыбом:

– Тебя заколдовали?

– Я мертв, – ответил Эмилио и бросился вперед.

Конан отпрыгнул в сторону, и меч Эмилио разнес в щепки один из резных ларцов. Коринфиец снова и снова пытался напасть на Конана, но тот все время держался так, чтобы между ними стоял один из ларцов.

– Что за чушь ты несешь? – увернувшись очередной раз, крикнул Конан. – Ты же человек, а не привидение.

Эмилио глухо рассмеялся:

– Мне приказано убить любого, кто приблизится к башне, но разговаривать мне никто не запрещал. – Он продолжал кружиться между ларцами, выискивая более удачное место для нападения. – Меня схватили здесь же, в этой комнате. Видишь, как далеко я прошел. А затем мне воткнули острую железную трубку прямо в сердце. Я видел, как моя кровь лилась в золотую чашу, киммериец.

– Кром! – вырвалось у Конана.

Он покрепче сжал меч. Убить друга – это зло, даже в отношении того, которого заколдовали и приказали стать убийцей. Но, наверное, это все же меньшее зло, чем самому погибнуть от руки друга.

– Джандар, которого здесь называют Великим Господином, взял мою жизнь, – продолжал Эмилио, не ускоряя, но и не замедляя своего кружения по комнате. – А потом часть этой жизни он снова влил в то, что когда-то было моим телом. И теперь это создание, которое раньше называли Эмилио Коринфийцем, должно подчиняться приказам. Оно… я должен подчиняться.

Вдруг Эмилио резко вскочил на один из ларцов, ломая полки и безжалостно топча драгоценные украшения. Оттуда он бросился на киммерийца. Конан отскочил назад, и его поднятый меч высек искры из клинка коринфийца. В ту же секунду свободная рука Конана мертвой хваткой сжала кисть противника, держащую кинжал. Пытаясь высвободить оружие, оба сделали несколько шагов в сторону и оказались на балконе. Размахнувшись, Конан изо всех сил пнул Эмилио в пах. Такой удар заставил бы согнуться пополам любого человека, но этот живой труп только хрипло усмехнулся. Рискуя разблокировать меч коринфийца, киммериец резко ткнул рукояткой своего оружия в лицо противнику. Тот отскочил назад, чтобы не упасть на спину. Взмах меча – и Эмилио пришлось отступить еще на шаг: клинок Конана отхватил край его туники. Еще один выпад, и ноги коринфийца оказались на самом карнизе. Несколько мгновений Эмилио еще размахивал руками, пытаясь восстановить равновесие, но затем рухнул с балкона, даже не вскрикнув. Снизу донесся лишь глухой удар.

Тяжело дыша, Конан подошел к краю балкона и посмотрел вниз. В темноте различить детали было невозможно, но то, что Эмилио не выжил после падения (даже если его можно было назвать живым до того), – это бесспорно. В любом случае, подумал киммериец, убить друга – ничего хорошего в этом нет. Не к добру это.

С мечом в руках Конан поспешил вниз, к выходу. Около двери он остановился и присмотрелся. При падении тела Эмилио ловушка сработала: тонкие металлические пики длиной с человеческую руку выросли между плитами. Некоторые из них пронзили тело коринфийца.

– Последняя услуга старого приятеля, – пробормотал Конан.

Но времени на траурные размышления не оставалось. Нужно было еще разыскать Акебу. Пробравшись между пиками, Конан бегом понесся в сторону самого высокого шпиля, хорошо видного отовсюду в лунном свете.