Об увлеченности Теда ею она, по-моему, и не догадывалась, но несколько раз я за вечер видела, как он смотрел на нее. Экспансивный и непринужденный со всеми остальными на вечеринке он, как правило, был душой компании.

За рулем была я, поэтому Тед выпивал и, когда мы уходили в два часа ночи, уже прилично поднабрался. Дружелюбный и расслабленный от выпивки, он влез на заднее сиденье и принялся бормотать об этой произведшей на него столь сильное впечатление женщине.

– Такую я всегда хотел. Она – идеал. Но она даже на меня не взглянула.

И крепко заснул.

Когда я подъехала к дому Роджерсов, он пребывал едва ли не в коматозном состоянии, и мне пришлось с десять минут его тормошить, чтобы привести в себя. Я довела его до двери и пожелала доброй ночи, с улыбкой глядя, как он запнулся в дверном проеме.

Неделю спустя я получила рождественскую открытку от Теда. На ней он печатными буквами вывел: «О. Генри написал рассказ «Дары волхвов», где двое влюбленных пожертвовали друг для друга самым дорогим. Она состригла длинные волосы и купила возлюбленному цепочку для часов. А он продал часы и купил ей гребень. В дурацких с виду поступках эти двое обрели дух волхвов».

Это мой любимый святочный рассказ. Как он узнал?

От себя Тед добавил: «Пусть этот Новый год станет замечательным для такой талантливой, очаровательной и с недавних пор свободной женщины. Спасибо за вечеринку. С любовью, Тед».

Меня этот жест тронул. В этом был весь Тед. Он знал, как подобным проявлением чувств может оказать столь необходимую мне эмоциональную поддержку.

Похоже, ничем на свете я ему не могла ответить. Романтического интереса он ко мне не испытывал. Почти такая же бедная, как он, и нисколько не влиятельная. Открытку он прислал, потому что мы были друзьями. Глядя на нее из сегодняшнего дня и сравнивая с десятками последующих его писем, не могу не отметить бросающейся в глаза разницы. Больше нигде, кроме этой открытки, нет примет такого непринужденного довольства жизнью.

Место председателя Комитета по профилактике преступлений Тед не получил и в январе 1973 года оттуда ушел. В следующий раз я встретила его дождливым мартовским днем. С давней подругой Джойс Джонсон, знакомой мне еще по работе в полиции, а сейчас ставшей следователем отдела по борьбе с сексуальными преступлениями, мы шли пообедать, и Тед стоял у тюремного лифта в полицейском участке. Он отрастил бороду и настолько изменился, что я его не сразу узнала, пока он меня не окликнул и схватил за руку. Я представила ему Джойс, а он с гордостью рассказал, что работает в Управлении планирования законодательства и отправления правосудия округа Кинг.

– Изучаю дела об изнасилованиях, – объяснил он. – Если сможешь достать мне подшивки твоих рассказов по делам об изнасилованиях – это поможет в моих исследованиях.

Я пообещала посмотреть в своем архиве и отобрать рассказы, часто написанные на основе следственных дел Джойс, и передать ему. Но руки так и не дошли, а потом о его просьбе я просто забыла.

Тед вторично подал документы для поступления в юридическую школу Университета Юты – во многом по настоянию Мег. В Юте ее отец был состоятельным врачом, а у братьев и сестер Мег была хорошая работа, и она надеялась, что однажды они с Тедом тоже осядут в штате мормонов.

На сей раз его приняли быстро, хотя на прошлое заявление в 1972 году последовал отказ, несмотря даже на диплом с отличием Вашингтонского университета. Средний балл диплома Теда составлял 3,51 – оценка, к которой стремится каждый студент, однако на квалификационном юридическом экзамене он набрал недостаточно баллов по стандартам Университета Юты. В 1973 году ему помогли рекомендательные письма профессоров и губернатора Дэна Эванса. Помимо стандартного заявления Тед подготовил резюме с описанием всех достижений после окончания Вашингтонского университета и шести страничное эссе своего видения правовой системы.

Это был внушительный пакет.

Составленный Тедом список последипломной занятости:

«Консультант учреждений исполнения уголовных наказаний, январь 1973 год. В настоящее время работаю в Управлении планирования законодательства и отправления правосудия округа Кинг, занимаюсь определением уровня рецидивизма правонарушителей, признанных виновными в правонарушениях и преступлениях в 12 судах первой инстанции округа. Цель исследования – определение характера и числа преступлений, совершаемых после вынесения приговора судом первой инстанции.

Помощник председателя Комиссии по предупреждению преступности, октябрь 1972 – ноябрь 1973 года. В качестве помощника председателя Комиссии по предупреждению преступности предложил и провел предварительное исследование нападений на женщин и должностных (экономических) преступлений. В Комиссии писал прессрелизы, речи и газетные статьи. Активно участвовал в планировании деятельности Комиссии на 1973 год.

Консультант по психиатрии, июнь – сентябрь 1972 года. Полностью вел 12 пациентов на протяжении четырехмесячной стажировки в амбулаторном отделении больницы Харборвью. Периодически проводил с ними беседы. Заполнял истории болезни, постоянно пересматривал текущие диагнозы, направлял на медицинские и психиатрические обследования. Участвовал в многочисленных учебных занятиях для персонала больницы».

И далее:

«В юридическую школу я хочу поступить потому, что в профессиональной и общественной деятельности мне ежедневно требуется знание законов, которого мне недостает. Изучение поведения преступников, экспертиза законопроектов перед внесением на рассмотрение законодательными органами, отстаивание судебной реформы или намерение учредить свою акционерную компанию – приводит меня к пониманию недостаточности юридических знаний. Мой образ жизни требует знания и навыков применения законов. Я просто хочу быть независимым.

Не буду пускаться в пространные рассуждения о том, что юридическая практика – моя жизненная цель или мне не важны предоставляемые юридическим образованием гарантии материальной обеспеченности и престижа. Однако самое главное для меня состоит в том, что с законом мне приходится работать каждый день.

В юридическую школу я хочу поступить потому, что она сможет помочь мне эффективнее исполнять избранную мной общественную функцию.

Т.Р.Б».

Вступительное эссе демонстрировало отличную эрудицию Теда и пестрело цитатами – начиная с Фрейда и заканчивая отчетом Президентского комитета по правоприменительной деятельности и отправлению правосудия. Начал он с дискуссии о насилии: «Отправной точкой нашего исследования служат отношения между такими понятиями, как сила и право. Хотя слово «сила» я заменил бы более точным словом «насилие». Сегодня антиномия права и насилия выражена наиболее ярко».

Он не смягчил позиции в отношении беспорядков, студенческих восстаний и безвластия. Закон был прав. Остальное было насилием.

Писал Тед и об участии в исследовании судов присяжных. «Используя компьютерные данные 11 тысяч дел по тяжким преступлениям, собранные в рамках Проекта по оценке уголовного судопроизводства в штате Вашингтон, я составляю программы, способные, по-моему, дать приблизительные ответы… на вопросы о ведении дел по тяжким преступлениям.