Из-за двери донесся шорох.

— Можешь мне поверить, — вернул Найл служанке поднос и вернулся в комнату.

— Смертоносец-Повелитель просил задать тебе вопрос, Посланник Богини, — повернулся к нему Дравиг. — Куда мы собираемся уходить?

Раздумывать тут было не о чем: Найл знал только одно место, помимо самого города, способное прокормить сотни голодных ртов.

— В Дельту.

— Ты собираешься просить о помощи Великую Богиню? — испустил радостный импульс паук.

До сих пор подобная возможность правителю в голову не приходила, тем не менее он кивнул.

* * *

Дом принцессы Мерлью разительно выделялся на фоне окружающей разрухи: уютный двухэтажный особнячок в центре цветущего сквера, отделенного от пыльной улицы невысокой оградкой. Хозяйка сидела за столом, который как раз уместился между холмиком, усыпанным лазоревыми васильками, и прудиком, где цвели три чуть розоватые лилии. Руки откинувшейся в кресле девушки осторожно удерживали ветхий томик с блеклым тиснением «Весенняя война» на потемневшем от времени переплете.

— Читаешь?

Мерлью вскинула голову, улыбнулась. Изящным мимолетным жестом она проверила сохранность пышно взбитой прически, взяла со стола колокольчик, позвонила.

— Савитра, принеси нам, пожалуйста, вина. — Принцесса повернулась к правителю: — Ты не откажешься немного перекусить? Тогда, Савитра, прихвати еще жареных мушиных яиц и фрукты.

— Зачем сразу вино? — удивился Найл. — Я ведь не Симеон, вполне могу несколько минут обойтись и без него.

Девушка рассмеялась.

— Присаживайся сюда, Найл. Я рада, что ты меня навестил. — Мерлью закрыла книгу, осторожно положила ее на стол. — Знаешь, как-то странно читать о том, что люди воевали между собой, ездили на лошадях — это такие крупные четвероногие, вроде гигантских кроликов, — и никак не замечали ни жуков, ни пауков, ни прочих насекомых. Что их занимали только любовь, убийства да какие-то границы между странами. Одного не могу понять — как они определяли «национальности»… Тарды, цереты, асены — чем они отличались? Ведь все они — люди!

— Но жили в разных странах.

— Ну и что?

— Это действительно неважно. Важно, что они считали себя разными. Люди осознавали свою принадлежность к тому или иному народу и стремились действовать на пользу тех, кого почитали близкими по нации, забывая о принадлежности к человечеству. А в общем, разница, разумеется, надуманна.

— Не уверена, — покачала головой принцесса. — Черный и обычный скорпион различаются в размерах раз в пять. А ведь люди тоже были белые и черные.

— Когда страны воевали между собой, то подсылали друг другу своих шпионов, — парировал правитель города. — Не зная, что перед ними чужой лазутчик, все принимали его за соплеменника. Как ты думаешь, черного и серого скорпионов можно перепутать?

— Скажешь тоже, — рассмеялась девушка и переложила книжку поближе к себе, освобождая место.

Подошедшая Савитра принялась ловко накрывать на стол. Принесенные ею фрукты выглядели так аппетитно, что Найл не устоял, взял крупный румяный персик и откусил большой кусок. По подбородку потели сладкие струйки.

— Аппетитно у тебя получается, — покачала головой принцесса. — Позавидуешь. Налей мне вина.

— Сейчас…

Найл вытер ладонью подбородок, отложил надкушенный персик и взялся за графин.

— За встречу, — предложила Мерлью, глядя на гостя сквозь бокал.

— За встречу, — согласился правитель, сделал небольшой глоток и перешел наконец к цели своего визита: — Скажи, ты еще не бросила строительства библиотеки?

— Я всегда довожу начатое до конца. В библиотеке почти полностью закончен второй этаж, и вскоре каменщики возьмутся за третий.

— Это хорошо, — кивнул Найл, глотнул еще вина и попросил: — Пошли завтра всех каменщиков и знакомых со строительными работами «неголосующих граждан» к Черной башне. Там их встретят пауки и отведут на место новой работы.

— Какой работы? — лениво поинтересовалась принцесса.

— Им все скажут, — ответил Найл.

Они с Дравигом решили, что сегодняшние день и ночь будут отведены на сбор запасов продовольствия для остающихся хранителей — оба прекрасно осознавали, кому предстоит стать живыми «консервами», но этот вопрос, по обоюдному молчаливому согласию, предпочли не затрагивать. Утром к Черной башне придут строители, пауки отведут их к входу в тайник, и «память» смертоносцев будет надежно замурована. А потом…

— Только я тебя очень прошу, Мерлью, — положил Найл ладонь ей на руку. — Не ходи с ними, не пытайся помогать или советовать, или просто любопытствовать, что там происходит. У меня такое чувство, что людей этих больше никто никогда не увидит.

— А… а кто будет достраивать библиотеку? — растерялась от неожиданности принцесса.

— Да, кстати, спасибо, что напомнила. Вместе со строителями отправь к Черной башне все собранные тобой книги.

— Но почему? Что происходит?! — повысила голос Мерлью.

— Потому, что я так приказал, — возможно спокойнее ответил Найл. — Ведь я пока еще Посланник Богини и правитель города. Ты не забыла?

— Да-да, конечно.

Принцесса взяла себя в руки и потянулась за бокалом — три-четыре глотка дадут немного времени на раздумье.

В городе происходило нечто важное, о чем она не имела ни малейшего представления. До сих пор принцесса не показывала своей власти, оставаясь пока на вторых ролях. Но все решения Совета, почти все указания правителя города и некоторые из приказов Смертоносца-Повелителя исполняла именно она. А иногда и не исполняла — и это молчаливо признанное право не только заставляло считаться с нею членов Совета Свободных Людей, но и приносило уважение повелителя пауков. Найл тоже знал о присвоенной Мерлью власти единолично выбирать — что принимать к исполнению, а что нет, но относился к этому с изрядной долей добродушия: отчасти из-за давней дружбы с принцессой, отчасти от сознания собственной силы, отчасти от понимания полной дебильности многих из решений Совета.

В один прекрасный день Мерлью стала бы властительницей города открыто — или став женой Посланника Богини, или каким-нибудь другим путем; но тут вдруг такой вроде бы открытый и доброжелательный Найл вкупе с пауками затевает нечто, о чем даже не собирается ставить ее в известность! Почему? Неужели ее задумали оттеснить от принятия решений, от реальной власти?

Нет, Найл не читал мыслей принцессы Мерлью — все это достаточно ясно проступило у нее на лице.

— Скажи, — поставила девушка на стол свой бокал, — а как мне можно будет поменять прочитанную книгу на новую?

— Ай-яй-яй, — покачал головой правитель. — Я ведь просил не пытаться узнать, что происходит! Похоже, твое любопытство сильнее инстинкта самосохранения.