— Нет, не знает. Он, вероятно, меня сейчас ищет, но я не вернусь к нему. Не вернусь, пока он не признает меня за человеческое существо, а не за племенную кобылу. Помоги мне, Фиона! Я знаю, кузина, мы никогда не были близки, но я надеюсь, что ты поймешь. Эллен сказала, что вы с Адамом скоро отправитесь во Францию. Позволь мне остановиться в вашем доме. Никто не должен об этом знать, даже Адам. Там мне будет спокойнее, чем где-нибудь в другом месте. Патрику не придет в голову искать меня в Эдинбурге, а тем более в вашем доме.

Фиона прикусила губу и задумалась. Катриона вскоре станет графиней Гленкерк, а такую подругу иметь не помешает. И однако, если Адам узнает, что они с Катрионой объединились против его брата, то снова накажет ее тем ужасным способом, какой применял уже дважды.

Смотреть в бессилии, как собственный муж предается любви с другой женщиной, оказалось самым страшным мучением, какое только существует на свете. А с кузиной, рассказав ей правду, она уже полностью расквиталась.

Катриона встала и умоляюще протянула руки:

— Пожалуйста, Фиона.

Опытный глаз Фионы подметил, что живот у Катрионы несколько округлился, чего, конечно же, никогда раньше не наблюдалось.

— Боже мой, кузина! Ты беременна!

— Да, — с горечью призналась Кат. — И знаешь, что он мне сказал, Фиона? Что я та «штука», на которой он будет строгать своих сыновей. Ненавижу его!

Фиона усомнилась в последних словах кузины, но поняла ее чувства. Уж больно горды эти мужчины Лесли! Ведь Катриона только-то и хотела, чтобы Гленкерк признал в ней личность. Через несколько месяцев он совсем обезумеет и будет готов согласиться на все, лишь бы сын родился законным.

Фиона поняла, что временная разлука принесет пользу и жениху, и невесте. К тому же она решила отомстить человеку, который пренебрег ею. Повернувшись к Катрионе, она сказала:

— Дом твой, дорогая. Только я уже отпустила слуг.

— Мне никого не надо.

— Не глупи, цыпочка. Кого-то обязательно надо. Я пошлю записку миссис Керр. Она обычно присматривает за домом, когда меня нет. Я расскажу ей о своей кузине — госпоже Кэйт Абернети, которая овдовела и приезжает пожить в моем доме. Я попрошу ее позаботиться о бедняжке. У тебя хватит денег?

— Думаю, что да. И к тому же я привезла свои драгоценности.

— Если деньги кончатся или понадобится что-нибудь заложить, то отправляйся к Кира на улицу Голдсмитс-лейн.

И немедленно сходи к доктору Роберту Рамсею. Он живет тут рядом, через несколько домов, за углом на Хай-стрит.

Помни, что ты носишь наследника Гленкерков.

— Спасибо, Фиона, — нежно сказала Кат. Внезапно она наклонилась и поцеловала кузину.

— Мы выезжаем завтра утром, — сердито продолжала Фиона, — а ты приходи в полдень. Миссис Керр откроет тебе и передаст ключи.

Она поднялась и, надвинув капюшон, сказала:

— Поскорее помирись с Патриком, Кат. Лесли бывают надменны, но, клянусь Богом, это мужчины.

На следующий день Катриона переехала из таверны «Роза и чертополох» в дом Фионы. Первоначально этот дом принадлежал их общей бабушке — Фионе Абернети, жене первого графа Сайтена. И прабабка кузин посчитала, что особняк должен отойти Фионе. Воля Мэм была исполнена.

Сам по себе дом оказался невелик. Построенный лет семьдесят назад, он был сложен из красного кирпича, обильно увитого с трех сторон плющом. В подвальном помещении размещались удобная кухня, кладовая, буфетная и умывальня с несколькими большими чанами для стирки. Первый этаж занимали прелестная столовая, салон, небольшая семейная гостиная, окна которой открывались в сад, и еще библиотека, полная книг. На втором этаже располагались четыре спальни, каждая со своей гардеробной. Мансарда была отведена под комнаты для служанок. При доме имелась небольшая конюшня, куда Катриона поставила Дерга, и чудный сад, деревья которого давали тень в жаркие дни, где было полно цветов и душистых трав. Поскольку особняк стоял немного в стороне от модной Хай-стрит, движения было мало, все дышало тишиной и спокойствием.

Миссис Керр, пухлая вдовушка средних лет, мягкая и доброжелательная, выразила Катрионе свое сочувствие. Она доверительно поведала, что и сама оказалась когда-то в подобном положении: ее мужа застрелили на границе в схватке с англичанами, а она в это время была уже на шестом месяце беременности. Ребенка пришлось растить одной. Однако каким славным парнем он стал! Теперь проходит обучение у мясника.

— Моя кузина леди Лесли рассказала вам, как умер мой муж? — спросила Катриона.

Миссис Керр покачала головой.

— Тоже в пограничном бою, — печально продолжила Катриона. — В Чиовио, всего два месяца назад.

— Да, — сочувственно кивнула женщина, — я помню об этом случае. Но англичане потеряли тогда больше парней, чем мы.

Снова оставшись одна, Катриона довольно посмеивалась. В Кэйт Абернети скоро поверят все. Она угадала в миссис Керр сплетницу — добрую душу, но большую любительницу посудачить о чужих делах.

На следующий день Катриона последовала совету Фионы и посетила доктора Рамсея. Тот осмотрел ее и сказал:

— Если только не случится чего-то непредвиденного, я вряд ли вам понадоблюсь, дорогая. Там растет славный здоровый парнишка, и ваша миссис Керр, должно быть, сумеет его принять безо всяких затруднений. Но если я вам все-таки потребуюсь, то посылайте за мной без колебаний.

Устроившись в доме кузины, Кат, к своему удивлению, обнаружила, что не перестала радоваться жизни. Ее больше не тошнило по утрам, прежний аппетит восстанавливался. За всю свою жизнь она ни разу не оказывалась так далеко от дома. Ни матери. Ни отца. Ни Гленкерка. Ни Эллен. Ни; перед кем не надо отчитываться, кроме как перед самой собой. Правда, каждое утро приходила миссис Керр. Она прибирала в доме и смотрела за тем, чтобы ее подопечная была накормлена. Но каждый вечер женщина уходила еще до наступления темноты.

Стояла осень, и Катриона, изучая город, подолгу бродила по самым богатым улицам Эдинбурга. Беременную женщину со скромными манерами, одетую в простое, хотя и дорогое платье, никто не беспокоил. По мере того как дни становились холоднее, она ограничила свои прогулки садом и короткими походами на рынок с миссис Керр.

Эти вылазки приводили Катриону в восторг. Сопровождая свою экономку, она открыла для себя новый удивительный мир. Позже миссис Керр расширила границы этого мира: она взяла молодую женщину покупать ткань на одежду будущему младенцу. И вскоре уже сама Катриона говорила:

— Миссис Керр, мне нужно сходить в галантерейную лавку. Кажется, у меня кончается этот прелестный голубой шелк для детских чепчиков. Нужно ли что-нибудь от мясника, раз уж я прохожу мимо?

Миссис Керр вовсе не казалось странным, что ее молодая госпожа была столь несведуща в повседневных делах. Катриона объяснила славной женщине, что рано осталась сиротой и росла в сельском монастыре. Тогда это была обычная история.