— Не надо о ней напоминать, — отозвался мнимый Филд. — Юная леди не причинит нам никаких хлопот, на рассвете она уезжает.

— Ты считаешь, что ведешь себя разумно?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты возник перед ней Да еще говорил с ней.;

— Мне требовалось извиниться…

— Ты, конечно, джентльмен. А что, если она тебя узнает?

— Это исключено, мы никогда не встречались.

— Она может описать тебя, кому нужно.. — Это уже не страшно: через несколько дней мы отплываем. Брось нервничать, Даррелл, а теперь… предлагаю всем пойти поесть.

Было слышно, как закрылась дверь, затем стало тихо. Должно быть, они сели в другой комнате на стул, чтобы заняться жареным поросенком.

Я зажгла свечу и села на стул.

Происходили какие-то странные события, и я оказалась вовлеченной в них. Мне было неприятно сознавать, что мое присутствие в гостинице так встревожило этих людей. Чего опасался тот джентльмен, который сказал, что я могу опознать человека, назвавшегося Джоном Филдом? Настоящее имя которого было Хессенфилд? Зачем понадобилось ему называться ложным именем? Что они скрывают?

Мне предстояло провести здесь долгую ночь, и было похоже на то, что мне не удастся уснуть.

Я сняла с себя верхнюю одежду, раздеться полностью я не могла, потому как вся одежда осталась в, седельных вьюках.

Я легла на койку, задула свечу, повернулась к стене, в которой была щель, и лежала так долго, не смыкая глаз.

Вероятно, было уже за полночь, когда я увидела мерцание света. Я подошла к стене и приставила ухо к щели. Никакого разговора я не услышала. Очевидно, в комнате находился кто-то один. Через некоторое время свет погас.

Ночь я провела в беспокойной полудреме и, как только на небе появились первые полоски света, стала готовиться к отъезду. Я расплатилась с хозяином гостиницы за услуги накануне вечером и предупредила его, что могу уехать очень рано. Он оставил мне на столике бутыль с пивом, хлеб и бекон, а также кувшин с водой. Я умылась, стараясь не шуметь, и принялась за еду. И тут я услышала шум в коридоре: мои соседи тоже проснулись.

Я выглянула в окно и увидела, что один из них направляется к конюшне Проскрипели ступени лестницы.

Я собралась уходить, открыла дверь и выглянула в коридор. Там никого не было, но я услышала, как кто-то тяжело дышит и стонет. Я пошла по коридору. Одна из дверей была приоткрыта, это оттуда доносились стоны. Я открыла дверь и заглянула в комнату — Чем я могу помочь? — спросила я.

Впоследствии мне часто приходила в голову мысль о том, как сильно зависит наша жизнь от случайностей. Все, что произошло со мной затем, могло бы не случиться, если бы я осталась в своей комнатушке и дождалась, когда джентльмены уедут. Но любопытство толкнуло меня на фатальный шаг: я вошла в комнату На кровати лежал мужчина. Его лицо было мертвенно-бледным, а одежда — в крови. Широко открытые глаза казались остекленевшими. Он выглядел совсем не таким, каким я видела его в последний раз, но я узнала его.

Я подбежала к постели.

— Генерал Лангдон! — сказала я. — Почему вы здесь?

Я почувствовала, что кто-то вошел в комнату, и обернулась. Это был не тот, кто называл себя Джоном Филдом, но один из этой компании.

Он смотрел на меня с испугом, выдернув свою шпагу из-под камзола, и я подумала, что он сейчас Проткнет меня насквозь. Но тут появился Джон Филд.

— Стой! — крикнул он. — Что ты делаешь, дурак? Он выбил шпагу из его руки, и она со звоном заскользила по полу.

— Она его знает! — сказал тот, кого обозвали дураком. — Ее надо убить!

— Не спеши, — сказал Джон Филд-Хессенфилд, и мне стало ясно, что он у них главный. — Убить ее здесь? Ты с ума сошел: за нами устроят погоню.

— Мы должны покончить с ней, — не успокаивался заставший меня. — Разве тебе не понятно — она знает, кто он!

Я совершенно растерялась, чувствуя свой близкий конец. Я плохо соображала и думала только о том, что еще мгновенье, и я лежала бы на полу, пронзенная шпагой.

— Нам надо поскорей убираться отсюда, — сказал Хессенфилд. — Нельзя терять ни минуты!

Он сделал шаг вперед и схватил меня за руку, сжав ее так сильно, что я сморщилась от боли.

— Она поедет с нами, — сказал он. — Нам нельзя избавиться от нее так просто!

Тот, который собирался убить меня, слегка успокоился и кивнул в знак согласия.

В комнату вошли еще несколько человек.

— Кто это? — спросил один из них.

— Наша случайная соседка, — ответил Хессенфилд. — Живо собирайтесь и выносите генерала! Будьте с ним поосторожней и, ради Бога, не суетитесь!

Он отвел меня в сторону, и двое из вошедших приблизились к постели. Они осторожно взяли генерала на руки. Он застонал. Я молча наблюдала за тем, как они выносили его из комнаты.

Хессенфилд продолжал держать меня за руку.

— Пойдем, — сказал он.

Он повел меня по коридору. У двери моей комнатушки мы задержались, и он рывком открыл ее.

— Ничего не должно оставаться здесь, — сказал он.

— Там ничего и нет. Что вы затеяли?

— Молчите, — сказал он сквозь зубы. — Делайте то, что велят, или вам будет конец!

Чистый утренний воздух наполнил легкие, и моя голова прояснилась. Я задумалась. Каким образом генерал Лангдон связан с этими людьми? Последнее, что я о нем слышала, это то, что он — узник Тауэра.

У меня не было времени на раздумья, меня быстро вели к конюшне.

Один из джентльменов вскочил на лошадь, и на нее же спереди посадили генерала. Меня посадили на большого черного жеребца, а Хессенфилд, запрыгнув, сел позади меня.

— Не оставляйте здесь ее лошадь, — сказал он. — Надо взять ее с собой. Вы готовы? И мы отправились в путь.

В жизни не забуду этой поездки. Я пыталась заговорить, но спутник мне не отвечал. После того как мы проехали миль пять, мою лошадь отпустили, потому что она им мешала. Мы двинулись дальше.

Было бесполезно возмущаться, мой охранник крепко держал меня. Мне грозила смертельная опасность. Я поняла, наконец, почему этого человека так взбесило мое появление в гостинице. Он должен был скрывать важную тайну, и этой тайной было присутствие в его отряде генерала Лангдона.

Мало-помалу мои мысли начали проясняться. Генерал Лангдон приезжал в Эверсли, чтобы набрать добровольцев, готовых выступить на стороне якобитов. Он хотел поднять их на мятеж с целью свержения нынешнего короля и восстановления на троне бывшего короля Якова. Вскоре он был арестован и заключен в Тауэр. Теперь он каким-то образом оказался на свободе, но, по всей видимости, находился в тяжелом состоянии.

Около полудня мы въехали в лес, и отряд расположился на отдых. Они, очевидно, знали это место, здесь протекал ручей, и усталые лошади могли напиться. Генерала уложили на одеяло, и один из них принес ему хлеба с ветчиной и пива.