– Перестань!

– Ну же! Покажи кубики! Давай, красотка! Я помогу. – Марко просунул руку ей под спину и подтолкнул наверх.

Мурашки мгновенно покрыли все тело Яны. К сожалению, сбившаяся футболка не могла скрыть этого от Марко.

– Только не говори, что сейчас ты думаешь про Самохина! – шепнул он ей на ухо, и дрожь в его голосе показала, что не только Яна не в силах себя контролировать.

Она собрала волю в кулак и сложилась еще раз, но не потому, что этого хотел Марко. Нет, она планировала встать и уйти сию же секунду. Ухватилась за край лавки, слезла и резко выпрямилась.

– Я буду ждать тебя внизу, – сказала она холодно.

– Прости! – он поднял руки. – Честно, я больше не буду.

– Нет, достаточно, синьор Бурджарини.

– Прости! – Марко коснулся ее локтя, но тут же отдернул руку, словно ошпарился. – Пожалуйста. А если я не смогу добраться до дома? Договориться с таксистом?

– Ты же как-то добрался из аэропорта?

– И это было ужасно! Меня сначала привезли не туда… Яна, прошу тебя! Минут пятнадцать в сауне, чтобы нейтрализовать молочную кислоту…

– Ты с ума сошел?

– Да нет, это совсем невинно! – Он поднял брови, как мальчишка, которому захотелось мороженого, и он отлично знает: мама слишком устала, чтобы долго сопротивляться.

– Ни-ког-да.

– Это общая сауна! Для мужчин и женщин! – Он описал в воздухе круг. – Посмотри, сколько народу! Вторник, вечер, все после работы.

– У меня нет купальника.

– Приходи в футболке! Посиди, мне кроме тебя здесь не с кем поговорить… – последнюю фразу Марко произнес настолько жалостливо, что Яна, проклиная себя и свою мягкотелость, вздохнула и закатила глаза.

– Пятнадцать минут! – строго сказала она. – И я не люблю жару!

– Прекрасно, – Марко оживился, сверкнув зубами. – Тогда нам подойдет хаммам!

Вспоминая этот день позже, Яна в упор не понимала, как могла согласиться на бредовое предложение Бурджарини. После всех искр, которые буквально высекали их тела при каждом случайном прикосновении, идти с ним в помещение, от пола до потолка заполненное теплым влажным облаком… И откуда в ней взялись эти суицидальные наклонности?!

«Посидеть с ним немного в комнате, набитой людьми? – рассудила она. – «Ничего страшного!» К тому же, ей всегда хотелось испробовать хаммам. Однако первый же шаг в турецкую парную обнажил всю абсурдность ситуации. Во-первых, даже будь в тумане толпа народа, белесая завеса укутала бы Яну и Марко в кокон приватности. Во-вторых, кроме шефа там был только один мужик. И тот лежал разморенной тушкой в дальнем углу.

Футболка, которую Яна сочла надежной заменой купальнику, подвела. Мгновенно напитавшись влагой из воздуха, она облепила тело, как пищевая пленка. Раздеться – и то было бы менее вызывающе. И глупо было надеяться, что какой-то там пар способен скрыть это зрелище от Марко.

Бурджарини встретил ее с плотоядной ухмылкой. И она поняла, что нельзя было доверять ни одному его обещанию. Какой там хаммам! Жарко стало от одного только взгляда.

– Боялся, ты струсишь и не придешь, – сообщил Марко интимным полушепотом.

– Разве мне есть чего бояться? – с вызовом спросила она.

– Нет, конечно! – Он поднял руки, показывая, что сдается. – Я верен своему слову. Если только ты сама попросишь меня…

– И не надейся! – Яна опустилась рядом, откинулась на кафель и прикрыла глаза.

И все же расслабиться отчаянно не получалось. Мысли вертелись вокруг Марко, и чем сильнее Яна старалась о нем не думать, тем хуже у нее получалось. Не выдержав натиска рвущегося любопытства, она приоткрыла один глаз. Совсем чуточку, чтобы он не заметил. И принялась наблюдать за ним из-под полуопущенных ресниц.

Марко сидел, расслабленно вытянув ноги. Казалось, он забыл о ее присутствии, а помыслы его чисты и невинны. Жаль, Яна не могла сказать того же о своих собственных! Она не знала, пар ли это хаммама, или ее зрение затуманилось от очередного выплеска гормонов, но сейчас шеф напоминал ей греческого бога, восседающего на Олимпе и утопающего в облаках. И кто вообще изобрел мужскую депиляцию? Было бы справедливо, если бы мужчины боролись за право удалять лишнюю растительность так же долго, как женщины отвоевывали себе брюки! Право голоса, карьерные преимущества… Все они получили первыми! Кто посмел отдать им еще и красоту, и безволосую грудь?

Теперь Яне оставалось только гадать, как далеко зашло знакомство Марко с депиляторами. И, черт побери, ее воображение отвечало на этот вопрос в высоком разрешении и 3D.

– Если хочешь, я повернусь в профиль, – заметил он, давая понять, что ее раскрыли.

– Просто интересно, как ты умудрился удалить такую уйму волос, – отозвалась она с напускным равнодушием. – Я бы не отказалась от полезного совета.

– С чего ты взяла, что я что-то удалял?

– Да брось! Все свои. Обычно итальянцы ужасно волосатые.

– Обычно? У тебя даже есть личная статистика? И насколько широкая была фокус-группа?

Яна фыркнула и обиженно отвернулась. Вот еще! Будет она ему говорить, что не такая уж большая очередь из горячих красавцев выстроилась к ее спальне! Пусть лучше считает ее оскорбленной.

– Ладно, извини, – тут же примирительно протянул Марко. – Это было слишком. Я просто не понимаю, зачем тебе мой опыт депиляции. С твоей грудью все в полном порядке. И даже больше…

Он выразительно покосился на ее футболку, которая безмолвно демонстрировала, как долго Яна думала о интимной стрижке Марко и до какого состояния ее это довело.

Неловкое молчание затянулось, и она, спохватившись, скрестила руки на груди. А следом Бурджарини закинул ногу на ногу.

– Это была изначально плохая идея, – Яна покачала головой и встала. – С тобой невозможно находиться наедине. И лучше напоследок…

– Звезды?! – огорошил ее Марко. – У тебя татуировка?!..

– Да что ж это такое, невозможно полежать… – заворчал мужик в дальнем углу хаммама. – Чертовы макаронники…

И, бросив на Яну взгляд разбуженного зимой медведя, поднялся и вышел.

– Что это было? – удивился Марко.

– Меня первый раз в жизни назвали макаронником, – Яна не выдержала и рассмеялась. – Наверное, он решил, что я не говорю по-русски.

– Неудивительно! У тебя почти нет акцента. Но ты не объяснила, почему звезды?

– Марко, я не буду показывать тебе задницу.

– И не надо, я все уже видел, – ухмыльнулся он, пока она запоздало одергивала трусы.

– Это… Это был подростковый бунт. – Она устало села на прежнее место, понимая, что так быстро ей от Марко не отделаться. – Я хотела татуировку. Мама мне запретила. А я сделала тайком. Три маленькие звездочки – все, на что хватило денег и фантазии.