– Звоните.

Он пододвинул к ней телефон. Джекки сняла трубку, затем несколько раз нажала на рычаг.

– В трубке нет гудка.

Он недоверчиво взял у нее трубку и поднес к уху.

Она подумала, что у этого мужчины недостаточно развит инстинкт самосохранения.

– Я ошиблась? – обманчиво мягко спросила Джекки.

Возможно, с помощью грубости он защищался от ненужной жалости. Если так, то это имело успех.

Гарри пробормотал что-то нечленораздельное.

Она не стала просить его повторить. Было очевидно, что это не предназначалось для ее ушей.

– Здесь, наверху, это происходит все время, – продолжил он. – Кстати, у вас тоже есть телефон.

– Давайте я сообщу о неисправности.

– Ну, если вы считаете нужным…

Джекки была бы рада уехать, оставив грубого и неразговорчивого великана без связи с внешним миром. Внешний мир наверняка был бы очень ей признателен. Но она подавила эту мысль. Зачем специально досаждать ему, раз у нее это получается само собой, особенно когда она о чем-то просит?

Еще не время. Сперва надо позвонить. Если будут хорошие новости, то его настроение наверняка улучшится.

Но тут возникла еще одна проблема. Джекки не могла найти свой сотовый.

Выйдя из кабинета, она проверила карман, в котором обычно лежал телефон, затем ночной столик.

На столике вместо телефона лежал серебряный браслет, который Джекки тут же надела, чтобы не потерять. Затем она заглянула под кровать на случай, если телефон упал на пол. На кухне поиски тоже не увенчались успехом. Мэйзи, в огромном фартуке, с мукой на щеках, сказала, что не видела его.

Оставался только кабинет. В последний раз Джекки видела его там, поэтому у нее не осталось иного выбора, кроме как во второй раз за это утро войти в логово льва. На этот раз она приняла меры предосторожности и, прежде чем войти, постучала в дверь.

Гарри вопросительно уставился на нее.

– Ну что?

– Как видите, ничего. Я не нашла телефон. Если его и здесь нет, то я не знаю, где еще его искать.

– Мне он тоже не попадался. Впрочем, я его и не искал.

Он указал ей на кучу писем на столе, многие из которых были все еще не распечатаны.

– Поройтесь здесь, может, найдете.

Джекки, отобрав личные письма и счета, выбросила все остальное в мусорную корзину. Это было меньшее, что она могла сделать. Ведь почту привезла именно она. Когда Джекки подняла глаза, она обнаружила, что Гарри наблюдает за ней.

– Что-то не так?

Он покачал головой.

– Продолжайте, у вас хорошо получается.

– Как приятно осознавать, что ты можешь быть для чего-то полезен. Даже если это выбрасывание мусора.

Он продолжал наблюдать за ней, и под его взглядом ей стало неловко. Разделавшись с оставшимися рекламными проспектами, она сказала:

– Где телефон? – В ее голосе слышались нотки отчаяния. – Это нелепо. Он должен быть где-то здесь. Вы не могли бы встать? Я поищу в ящике стола.

Она чувствовала тепло его тела, находившегося в паре дюймов от ее лица.

– Здесь тоже нет, – сообщила Джекки, поднимаясь.

– Может, он где-нибудь на полу?

Джекки очень удивилась, когда Гарри, вместо того чтобы стоять в стороне, присоединился к ней.

Подняв голову, она встретилась с ним взглядом. Эти тигриные глаза так обожгли ее, что она отпрянула и, ударившись о край стола, упала.

Когда Джекки пришла себя, она обнаружила, что сидит в его кресле, а он склонился над ней и смотрит прямо в глаза.

– Джекки?

– Все в порядке… – прошептала она, пытаясь встать. – Со мной все в порядке.

Он удержал ее, положив руку ей на плечо.

– Не двигайтесь. Вы сильно ударились.

– Пустяки, – сказала девушка, хотя у нее раскалывалась голова, а ноги были ватными, – через пару минут все будет хорошо.

– Посмотрите на меня.

Ну конечно, во всем виноват был именно этот взгляд!

– Сколько пальцев я показываю?

Убедившись, что у нее не двоится в глазах, Гарри поднялся и отодвинул прядь волос с ее лба.

– Простите, – сказала она тоном, в котором, вопреки ее желанию, не было гнева. – Вы что, доктор?

– Да. Ваш диагноз – головная боль и шишка на лбу.

– Ну, это мне и самой известно… – Джекки поморщилась от боли и раздражения на саму себя. Не слишком ли много она говорит? – Вы правда врач?

– Да. Но сейчас не практикую, – ответил Гарри. Хотя я думаю, что мне под силу вылечить небольшую шишку на голове.

– Небольшую? – возмущенно воскликнула она.

– Ну вот, видите, с вами уже почти все в порядке.

Пойду принесу лед.

– Не нужно.

– Вы будете спорить со мной? Вы что, тоже врач?

– Оставьте ваш сарказм. Кстати, вы же прочитали мою биографию и знаете, что я из себя представляю.

– У меня есть представление о вашей жизни, и я до сих пор не могу понять, почему вы бросили изучать сестринское дело.

Она уже собиралась заговорить, как вдруг он приложил палец к ее губам:

– Забудьте об этом. Сидите тихо и не шевелитесь.

Я сейчас приду.

– Я только хотела сказать, что это не ваше дело, – с вызовом сказала Джекки, правда, уже после того, как он вышел из комнаты.

– Сьюзан готовит для вас чай, – произнес Гарри, вернувшись через пару минут со льдом, завернутым в полотенце. Положив его ей на лоб, он спросил: Ну как?

– Холодно. – Осознав, что это прозвучало неблагодарно, она добавила:

– Восхитительно холодно.

Лед явно был лучше, чем чай, одна лишь мысль 6 котором вызывала у нее тошноту. Но об этом Джекки не сказала, а то доктор Гарри Тэлбот поставил бы ей диагноз «сотрясение мозга» и отвез бы в больницу. Она бы даже оглянуться не успела. Нет, ему так легко от нее не отделаться!

– Спасибо, – сказала Джекки, взяв у него полотенце со льдом, при этом их пальцы соприкоснулись. – Что делает Мэйзи?

– Остается самой собой.

Джекки прекрасно поняла, что он имел в виду, и, чувствуя себя виноватой и глупой одновременно, начала:

– Черт возьми! Куда же я дела телефон? Я же была уверена, что положила его в карман.

– Может, он где-нибудь выпал. Вы найдете его, когда он зазвонит.

– Но мне он нужен сейчас!

Прекрасно! Ответ в духе Мэйзи! Джекки покраснела.