Золотые глаза принца расширились от ужаса.

– Убей его! – раздраженно повторил король.

Мальчик молча покачал головой, но отец сильно сжал его плечо. Мэгги видела, как стальные пальцы впились в тело ребенка.

– Делай, что тебе говорят. Немедленно!

Дилос обратил взгляд своих огромных испуганных глаз на старика, который съежился и что-то невнятно бормотал, подняв трясущиеся руки, словно пытаясь закрыть себя от удара.

Король отпустил плечо и схватил руку ребенка:

– Немедленно, гаденыш! Немедленно!

И из детской руки вырвалось голубое пламя и полилось нескончаемым потоком, как вода из пожарного шланга. Огонь отбросил старика к стене и моментально охватил его целиком. На мгновение рот учителя искривился в немом крике, глаза вылезли из орбит. А затем старика не стало – только на стене тень из пепла.

– Любопытно, – сказал король, отпуская руку мальчика. Его гнев исчез так же быстро, как и вспыхнул. – Правда, я ожидал, что удар будет мощнее. Я думал, он снесет и стену.

– Дайте ему время, – осипшим голосом произнесла ведьма.

– Ладно, неважно, он и так будет полезен. – Король обернулся к остальным: – Запомните вы все, время Тьмы наступает. Конец тысячелетия означает конец мира. Но чтобы там ни случилось во Внешнем Мире, мое королевство останется навеки.

А маленький мальчик молча стоял и смотрел на то место, где только что стоял старик. Его глаза были все еще широко открыты, зрачки огромны и неподвижны. Лицо побелело, но оставалось бесстрастным.

Мэгги едва дышала.

Ничего страшнее я не видела. – Она с трудом подбирала слова, мысли путались. – Он заставил тебя убить своего учителя… Он заставил тебя сделать это. Твой отец. – Она не знала, что еще сказать. Мэгги искала взрослого Дилоса в этом странном мире грез. Ей хотелось поговорить с ним, увидеть его, обнять и утешить. – Мне так жаль. Мне жаль, что твое детство прошло так ужасно.

Глупости, – отозвался Дилос. – Меня учили быть сильным. И только это имеет значение.

Ты рос без любви, – сказала Мэгги.

Любовь – удел слабых. Иллюзия. И она может оказаться гибельной.

Мэгги не знала, что ответить ему. И она поменяла тему:

А все эти разговоры о конце тысячелетия и конце света – что это значит?

Именно то, что сказано. Пророчества исполняются. Мир людей бредет к своему концу в кровопролитии и мраке. А Ночные обитатели будут править миром.

«И ради этого они превратили пятилетнего ребенка в орудие убийства?» – мелькнула у Мэгги осуждающая мысль. Она не предназначалась Дилосу, но Мэгги чувствовала, что он услышал.

Я – то, что я есть, – сказал он. – И я не хочу быть ничем иным.

Ты уверен?

Мэгги огляделась вокруг. Она не совсем понимала, что именно ищет… но что-то… хорошее, доброе… чтобы доказать ему…

В кристалле вспыхнула новая сцена.

Дилосу исполнилось восемь. Он стоял перед горой огромных валунов, каждый из которых был размером с небольшую машину. Его отец возвышался над ним.

– Огонь! – скомандовал король, и мальчик поднял руку.

Полыхнуло голубое пламя. Камень взорвался, превращаясь в пыль.

– Еще!

И другая скала разлетелась вдребезги.

– Больше мощности! Ты не стараешься. От тебя нет пользы!

Целая груда камней взорвалась. Поток голубого пламени все лился и лился. Он уже охватил рощу за камнями и, расплавляя сланец и гранит, крушил склон горы, как огнемет сжигает деревянную дверь.

Король улыбнулся и одобрительно похлопал сына по спине:

– Так-то лучше.

Нет. Это кошмар! – возмутилась Мэгги. – Это совсем не то! Смотри, что такое семья.

И она оживила воспоминания своего детства. Конечно, семья Нили не была какой-то особенной. У них тоже были ссоры, и иногда весьма неприятные, но было и множество хороших моментов. Она выбрала их. Она показала ему свою жизнь… и себя.

Как она хохотала, когда ее отец смешно надувал щеки, разжигая костер во время привала в горах. И как она нанюхалась скипидара. А вот она рискованно взгромоздилась на раму велосипеда, Майлз крутил педали, и они с визгом неслись с горы… Как она рассматривала волшебные цветы, распускающиеся на картинах, которые писала ее мама. И как просыпалась утром оттого, что шершавый горячий язык лижет ее лицо, и видела своего дога Джейка, пыхтящего от счастья… и задувала свечи на торте в день рождения… и устраивала засаду, выскакивая из-за двери с наполненным водой ружьем и поливая Майлза…

Кто это? – спросил Дилос.

Мэгги почувствовала, что его тон смягчился. В ее воспоминаниях было столько незнакомых и непонятных ему вещей: желтый солнечный свет, современные дома, велосипеды, машины. Но все же в нем проснулось любопытство и интерес к людям. Особенно в тот момент, когда она показала ему шестнадцатилетнего Майлза (тогда он выглядел почти так же, как и сейчас).

Это Майлз. Он мой брат. Ему исполнилось восемнадцать, и он недавно поступил в колледж. – Мэгги остановилась, стараясь услышать мысли Дилоса. – Я здесь из-за брата. Он ухаживал за девушкой, которую зовут Сильвия, она ведьма. И потом Майлз исчез. Я преследовала Сильвию и попала в лапы работорговцев. Они и привезли меня в твое королевство, о существовании которого я раньше и понятия не имела.

Понятно, – сказал Дилос.

Дилос, ты его знаешь? Ты видел его раньше? – Мэгги постаралась, чтобы вопрос прозвучал спокойно.

Она вдруг засомневалась в том, что все мысли Дилоса отражаются в кристаллах и нет ничего, что он мог бы утаить.

Тебе лучше бросить эту затею, – посоветовал Дилос.

Я не могу! – взорвалась Мэгги. – Он мой брат! Если с ним случилась беда, я должна найти его. Именно это я и пыталась объяснить тебе. Мы помогаем друг другу.

Почему?

Потому что… Потому что людям полагается так поступать. И даже ты в глубине души согласен с этим. Ты ведь пытался помочь мне в моем сне…

Он отстранился:

Твои сны – это только твои фантазии.

Нет! Только не этот, – убежденно возразила Мэгги. – Я видела тебя во сне до нашей встречи наяву.

Ей удалось вспомнить больше. Здесь, внутри его сознания, подробности сна постепенно всплывали в памяти. И оставалось только одно: показать сон Дилосу.

Туман и парень, который искал ее и звал по имени. Удивление и радость на его лице, когда он наконец нашел ее и обнял за плечи – так нежно! И смотрел на нее с такой любовью.