Стоит признать, что, преодолевая бытовые трудности, я как-то поутратила и страсть, и азарт, и вот сейчас вдруг почувствовала накатившую волной неловкость.

Лестница позади меня заскрипела под тяжестью мужского тела. Я уже неплохо ориентировалась в темноте и с лёгкостью уловила приближающийся силуэт. Мужчина, в отличие от меня, не полз, а свободно шёл, совсем немного пригибая голову. Я поднялась и направилась ему навстречу, хотя теперь уже слабо представляла, что стоит говорить и делать. А, главное, стоит ли. Впрочем, это отлично представлял он сам, и как только я оказалась рядом, ловко перехватил мои ладони и потянул за собой в сторону. Прикинув, что сейчас мне предстоит заняться с ним сексом, я отчего-то здорово струхнула: настрой был совсем не тот. Но опасалась совершенно напрасно. Вместо того чтобы толкнуть меня в горку мягкого хрустящего сена и навалиться сверху, он подвёл меня к окошку у самой крыши.

– Смотри, как красиво, – прошептал он мне на ухо, оставаясь чуть позади.

И я смотрела. Любовалась тем, как разряды молнии рассекают небо, как они рисуют замысловатые, чуть резкие узоры. Особенно впечатляло, когда молния скрывалась за грозной тучей, обрисовывая её могучий силуэт.

– Ты совсем замёрзла, – осторожно прошептал он, прижимаясь ко мне со спины.

В этот момент кожа, действительно, покрылась мурашками, но едва ли причиной тому был холод. Мужские ладони огладили мои плечи, спустились к бокам, чуть задержались на бёдрах. Я отчётливо ощущала его шумное дыхание, горошины сосков и возбуждённый член.

– Моя квартирная хозяйка сказала, что я влюбилась, – зачем-то ляпнула я, разворачиваясь в кольце рук и становясь к нему лицом.

– И когда только успела?.. – усмехнулся он в ответ и поцеловал меня в уголок рта.

– Кстати, я была уверена, что на вечеринке мне придётся локтями расталкивать соперниц.

Он расправил мои мокрые после дождя пряди и размял ладонью шею, вовлекая в приятную слабость. Я поддалась, пытаясь поймать ту самую волну удовольствия, и магия ночи сделала своё дело.

– У меня нет постоянной подружки. Не думаю, что хоть у одной из них в принципе перемкнёт в голове до такой степени, чтобы предъявить на меня права.

– Ты из тех, кто предпочитает свободу и не терпит даже малейших ограничений, верно?

– Верно. По крайней мере, я был уверен в этом, пока не встретил тебя. Сейчас свобода уже не кажется мне столь привлекательной.

Я прищурилась, пытаясь уличить его.

– Что это? Третье правило пикапа: убеди её в том, что она одна единственная?

– А разве это третье? – натурально удивился он, но даже не думал смеяться. – Это пятое правило, – прошептал он так, что моё тело мгновенно отозвалось и завибрировало в тон голосу. – И оно гласит: будь искренним.

– Да-а… и что же следует дальше? Что будет правильным сказать теперь?

– Не знаю, что там будет правильным, но если всё же быть искренним, то стоит отметить, что ты очень красива.

– Особенно в темноте, – рассмеялась я.

– И в темноте тоже. Но я говорил о первом впечатлении. Когда всё ещё злился на тебя за глупость и самонадеянность на реке. Мысль о том, что ты красива, бессовестно перебила моё возмущение, и пришлось заткнуться прежде, чем я высказал всё, что думаю.

– Почему же сразу не сказал? – недоумевала я.

– Кто же говорит такое в лоб? Нужно было выбрать подходящий момент.

– Такой, как сейчас?

– Именно. Когда ты так близко, когда ты дрожишь, когда обнажена. Разве можно представить себе момент более идеальный, чем этот?

– И ты знал, что этот вечер закончится именно так? – с лёгким разочарованием выдала я. Мягкий мужской смех не позволил погрузиться в надуманную обиду.

– Вечер ещё не закончился, глупая, – шепнул он и коснулся губами моих губ, разгоняя любые страхи.

Ладони уверенно прошлись по спине от лопаток к пояснице. Они подарили тепло, разогнали кровь. Его дыхание на моём лице было слишком отчётливым, чуть нетерпеливым. Он и не думал отступать. Всего лишь дал небольшую передышку и приступил к осаде. Пожалуй, она его давно утомила, но торопиться было нельзя. Спешка разрушила бы иллюзию призрачного удовольствия. Я непременно должна была покориться. По крайней мере, он позволял мне чувствовать и ловить это своё право.

Поцелуи становились смелее, прикосновения потеряли границы и рамки, а мужской напор давно казался более чем уместным. Его ладони мяли и гладили, они сжимали и сдавливали, а иногда едва касались, заставляя желать большего. Губы стали жадными, язык наглым, дыхание спёртым и тяжёлым. Я же дрожала в нетерпении и была готова окончательно пасть его очередной жертвой. Мне нравилось касаться его тела, изучая рельеф мышц. Мне нравилось ощущать под ладонями удары сердца, которые больше не поддавались воле разума, а неслись в безумном ритме. Нравилось чувствовать, как напрягается грудь, живот, когда я веду по ним пальчиками. Нравились мужские стоны, когда вместо мягких подушечек пальцев, кожи касались острые ногти.

Он толкал меня куда-то в сторону, но я не могла послушно шагать, я нелепо падала. Цеплялась за мощную шею, за плечи, за короткие волосы! Зачем-то пыталась поймать равновесие и этим только мешала… Когда под спиной оказалось воздушное, но колючее сено, я сдавленно охнула, а он усилил напор, заставляя забыть о любом неудобстве. С ловкостью фокусника он перекатывал между пальцев квадратик фольги. Царапнул им мою кожу раз, другой, третий. Рассмеялся тому, как я недовольно взбрыкнула, пытаясь сбросить с себя не только бесцеремонные прикосновения, но и его самого. Перехватил под колени, забрасывая мои бёдра себе за спину.

– Ну что, котён, полетаем? – дерзко бросил он мне за мгновение до того, как вошёл. Мягко, уверенно и до конца.

Я что-то прорычала сквозь зубы, потому что оказалась слишком увлечена навязанной борьбой. Замерла, прислушалась. Его дыхание растворялось на моих губах. Тёплое, ласковое и порывистое. Проникающее движение повторилось с надуманной осторожностью. Его руки были напряжены, на плечах бугрились мышцы. Он вышел практически до конца и плавно двинулся вперёд, толкнувшись в меня чуть жёстче. Я не сразу поняла, что он вглядывается в моё лицо в поиске отклика. В его глазах отражались вспышки далёкой молнии, черты лица показались резче, чем при свете дня.

– О чём ты думаешь? – совершенно неожиданно раздался его шёпот.

Я коснулась кончиками пальцев его скулы, очертила линию губ.

– Думаю о том, почему ты себя сдерживаешь…

– Может, потому, что таких девочек как ты, не трахают, потеряв голову, а любят нежно и трепетно?

– Не знаю, наверно… Но меня уже любили нежно и трепетно. Правда, прошло совсем немного времени, а я не помню ни лиц, ни имён. Тебя хочу запомнить.

– Хочешь плохого парня?

– Хочу очень плохого. Покажешь?