– Кого тут ещё принесло?! – возмущался мужик, и я в ужасе округлила глаза. Ник ткнул меня в сено глубже.

Незнакомец вознамерился разобраться в происходящем и уже поднимался по деревянной лестнице, которую не так давно использовали и мы.

– Кто тут?! – не менее грозно воскликнул он, и пространство под крышей озарило светом.

– Да я это, я, дядь Саш! – откликнулся Никита, и свет фонарика ударил в нас прямым лучом. Я, кажется, даже дышать перестала.

– Никитка, ты, что ли? – в голосе слышалось неподдельное удивление. – А ты чего здесь? Чего в дом не зашёл?

– Не зашёл, значит, так надо было, – ровно, но с явным нетерпением ответил Никита.

– Дождь, что ли, пережидал?

– Ну!

Неугомонный дядя Саша поднялся ещё на одну ступень, явно намереваясь разобраться. Никита недовольно рыкнул и торопливо вздохнул.

– Дядь Саш, я как бы тут не один! – всё же не выдержал Ник и в доказательство продемонстрировал мою голую пятку. Я зажала себе рот ладонью, чтобы не выкрикнуть что-нибудь неприличное. Честно!

– Тьфу ты, дурачьё! Чего сразу не сказал?! – выругался хозяин сарая, спешно спускаясь обратно, а Никита неприлично заржал.

– Дядь Саш, бабуле не говори? Я к тебе с утра зайду, уговор?

– Да иди ты! Не скажу! – обидчиво отозвался хозяин и от души хлопнул дверью.

– Ну ты и… – у меня не хватило ни слов, ни выражений, чтобы как-то описать своё негодование.

Я всё ещё отплёвывалась от сена, когда Никита снова опрокинул меня на спину.

– А ещё врал, что не знаешь, к кому мы забрались?! – возмущалась я, жёстко отбиваясь.

– Я не врал, я не был уверен, – весомо уточнил Ник.

– Ой, всё ты знал! Делаешь тут из меня…

– Женщину? – смеясь, предположил Никита, а я вспыхнула.

– Дуру!

– Май… – снова потянул он меня к себе. – Ну, Май, чего завелась-то?

– А то! Что это был дядя Саша!

– Ну не твой же это был дядя Саша, в самом деле…

– Не мой! А мне всё равно стыдно! Я знаю этого человека с детства! Как ты вообще додумался…

– В смысле знаешь с детства? – нахмурился Никита и внушительно тряханул головой. – Ты была здесь когда-то?

– Ну, конечно, была! Не просто же так я сюда приехала! – удивилась я подобному вопросу. – У моей бабушки здесь была дача в посёлке. А дядя Саша отличный плотник, он ей крышу латал. Ты не представляешь, как я испугалась, что он меня сейчас увидит, – пожаловалась я, а Никита смотрел на меня во все глаза и глупо улыбался.

– Цветкова? – всё ещё неуверенно позвал он меня по фамилии. Я прекратила суетиться и насторожилась.

– Ну, Цветкова и что?

– Майя Цветкова… – повторил Никита с куда большим удовольствием, чем до этого, и я задержала дыхание.

– Ты меня знаешь?

– А как же!

– Так, так, так, так, так… Неужели я и есть та самая Майя, что разбила тебе сердце в далёком прошлом?

– Вы очень проницательны, юная леди, – подражая интонации моей бабушки, принялся кривляться Никита, и я шутливо толкнула его в плечо.

– И ты был в меня влюблён?

– Так, а кто не был? – натурально удивился он. – Одна ты была у нас такая звезда!

– Ну, тогда хорошо, – окончательно успокоилась я, а Никита заинтересовался.

– Чем же это хорошо?

– Значит, ты не так молод и юн, как я успела себе напридумывать.

– Ну, это, конечно, да.

– И Кирилл меня узнал, – уже не так уверенно принялась рассуждать я. – Значит, с ним я тоже была знакома?

– Да ты помнишь его! Это сейчас он столичная звезда, диджей, оплатил себе пластику и стал красавцем. А прежде ходил тут лопоухий с магнитофоном…

– Лопоухий Кирилл… – припомнила я с ностальгирующей улыбкой, как вдруг подобралась. – А ты? Никакого Никиту я не припомню. Был Женя… красивый такой мальчик, светленький. Антон…

– Помнишь, помнишь, просто ещё не знаешь, что это был я, – смеясь, заверил Никита, и я насторожилась.

– Ты что, успел отличиться?

– Ага, сейчас я тебе скажу, и ты сразу поймёшь!

– Говори уже, – поторопила я, в принципе, осознавая, что ничего хорошего не услышу.

– Кхм… зайду издалека, – вслух принялся рассуждать он и почесал кончик носа. – Как вы на речке купались с девчонками, а я утащил твои вещи, помнишь? Тебе ещё пришлось натягивать на себя юбку толстушки Любы. Ты в ней была похожа на колокольчик, ведь пояс юбки держался на груди, а задница оставалась практически голая!

Вспоминая этот эпизод, Никита неприлично заржал, а я нахмурилась.

– Юбку я помню, как, впрочем, и Любу. А вот кто украл мои вещи… – я развела руками. – Наверно, ты зашёл очень издалека.

– Да… – вспоминая былые подвиги, Никита довольно потёр голую грудь и хитро прищурился на один глаз. – Я косу твою отрезал, – сказал он достаточно ровно и, наверно, потому я не сразу поняла, о чём именно говорит.

В первый момент даже вздохнула, желая непрозрачно намекнуть, что и это не прошло, как вдруг память вспыхнула яркой картинкой. Конечно! У меня были чудесные косы! Но один несносный мальчишка взял одну из них и бессовестно резанул под самый корень. А потом ещё бегал по всей деревне и размахивал ей, будто канатом. Я не сдержалась и вскрикнула:

– Завьялов!

– Твой покорный раб, – он шутовски склонил голову.

– Никита!

– Слушаю и трепещу! – с шальным блеском во взгляде отозвался этот негодяй.

Мои глаза округлились от ужаса, а в душе наметилось непонятное смятение.

– Ну вот, узнала… – пробормотал он в сторону и покаянно кивнул. – Точно. Завьялов. Ты так часто выкрикивала мою фамилию… вот, так же грозно, как и сейчас… Даже интонация удалась тебе в точности. Имени, наверно, даже и не знала.

– Да зачем мне сдалось твоё имя?! – возмущённо воскликнула я и схватила клок сена, чтобы тут же прикрыть наготу.

Меня аж передёрнуло от мысли, что сейчас напротив сидит тот самый Завьялов, да ещё и так нахально улыбается. Он с тоской посмотрела на моё «укрытие» и протянул руку, чтобы выдернуть из него хоть несколько смятых травинок. Я решительно увернулась.

– Так вот почему у меня возникла мысль, что ты можешь смыться отсюда с моими вещами! – уличила я, неприлично ткнув в Никиту пальцем. – Потому что ты так уже однажды сделал! Это подсознание! Оно-то тебя явно узнало!

– Май, – улыбнулся Ник и вздохнул.

Меня аж подбросило от нахлынувших воспоминаний, и теперь я смотрела на него как на врага. Со смесью ненависти и брезгливости. Никита щурился на один глаз, неодобрительно качал головой и широко улыбался.