Проницательный экскурсовод подвел их к какому-то огромному камню. Кусок скалы, ничего примечательного. Но, как всегда, к такому экспонату обязательно прилагалась древняя и красивая легенда о несчастной любви и встречи влюбленных в загробном мире.

Даже Тёме захотелось захихикать, настолько банальна она была. Но они переглянулись с Димой и, синхронно пожав плечами, положили руки на камень.

— Быть вместе. Прожить жизнь вместе. — Дима улыбался, лукаво заглядывая в ставшими пронзительными глаза Тёмы.

— В любви и согласии. Вместе. — сердце Тёмы зачастило и затрепыхалось где-то в горле.

И так нестерпимо ему захотелось, чтобы это желание исполнилось. Чтобы год за годом они проживали вместе одну жизнь на двоих, одной семьей, несмотря ни на что и ни на кого не оглядываясь.

— Черт, я сейчас расплачусь. — он потупил глаза в пол. — И тогда ты точно начнешь видеть во мне девчонку.

Дима громко рассмеялся, но тут же осекся под гневным взглядом. Мол, «неподобающе громко ведете себя в музее».

— Вот ты чудик, — потрепал его по волосам. — В тебе вообще ничего женоподобного нет. Странное, есть. Все вот эти твои нематериальные штучки. Но точно не женское.

Тёма смущенно улыбнулся, пожал плечами и только собрался ответить, когда их уединение шумно нарушили Юрка с Женькой.

— Что вы тут третесь около каких-то горшков. Нашли, где застрять. Там кости динозавра! Огромные! — Женька смешно выпучил глаза. — Идемте туда… черт, хотел назвать вас «голубками», но обидитесь же? Короче, влюбленная парочка, пошли быстрее в соседний зал.

* * *

Дима стал замечать, что с каждым днем Тёма становится все грустнее. А ведь отпуск заканчивался не завтра.

— Ну чего ты грустить начал? — игриво щелкнул он по носу свою «печальную рыбу-солнце».

— Я? Нет! Что ты! Все хорошо. — Тема попытался улыбнуться, вот только глаз улыбка эта не затронула.

— И вот кого ты пытаешься обмануть? Я слишком хорошо тебя знаю. Лучше расскажи, что тебя расстраивает.

Тема тяжело вздохнул. Ничего не скроешь от проницательного взгляда Димы.

— Скоро отпуск закончится, и мы вернемся домой.

— И? — вопросительно вздернул Дима бровь.

— Ну… Тут, вдали от дома, все намного проще. Но реальная жизнь, со всеми ее «прелестями» — там. И то, что мы теперь вместе — пока что никому неизвестно. Нам придется рассказать об этом близким. А какие будут последствия — можно только догадываться. Как воспримет это твоя семья, друзья, сотрудники, знакомые? Я просто через все это прошел и знаю, как это непросто.

Дима пристально посмотрел ему в глаза.

— Но это, видимо, не все причины твоей грусти? — замолчал, сделав глубокий вдох, который обычно делают, когда собираются озвучить что-то неприятное. — Скажи, ты же не сомневаешься во мне?

Сложный вопрос. У Темы даже сердце ёкнуло. Он надеялся не услышать его от Димы. Увы, причины сомневаться были. Но не в нем.

— Димка… — начал он и увидел, как сразу помрачнел его взгляд. — Я в тебе не сомневаюсь. Но на твои плечи свалится очень тяжелая ноша. С ней не так-то легко справиться. Я переживаю за тебя и за наши отношения.

— Ясно. — Дима сдвинул брови и уставился «в никуда».

— Ну вот. Теперь и ты расстроился. — плечи Тёмы поникли. — Лучше бы я был один на один со своими грустными мыслями. А на твоем лице видел улыбку.

Дима действительно расстроился. Он надеялся услышать от Тёмки категорическое «Нет! Я ни секунды в тебе не сомневаюсь». Глянул на него, такого поникшего, еще больше загрустившего, будто потускневшего в один миг. И удивился неожиданно захлестнувшей его волне нежности и непреодолимому желанию защитить, успокоить. Придвинулся ближе, крепче прижал к себе.

— Нет, Тёмыч. Ты не должен быть один на один с подобными мыслями. Мы ведь теперь вдвоем. И вместе будем решать все проблемы. — наклонил голову, заглядывая ему в глаза и смешно поморщил нос. — Ну, давай, улыбнись мне своей солнечной улыбкой. И у меня тоже настроение поднимется.

Тёма как-то по-особенному мило и застенчиво улыбнулся. Никогда не мог оставаться грустным или хмурым, если Димка корчил ему смешные рожицы.

— Хочу побыть вдвоем с тобой. Без этих балбесов. — Дима потрепал его по волосам и кивнул в сторону друзей, которые устроили очередной заплыв на скорость. — Где-нибудь, где красиво и романтично. — и тут же еще больше просиял. — Знаю! Наш гид что-то там рассказывал про романтический ужин на кораблике. Вот туда мы сегодня и отправимся.

* * *

Вечером, оставив Женьку с Юркой в отеле, они отправились на свою романтическую прогулку. «Кораблик», как его назвал гид, оказался полноценной шхуной с высокими мачтами. Паруса были сложены, зато сами мачты были украшены гирляндами. С берега такой корабль было видно даже глубокой ночью. И смотрелся он на фоне ночного моря невероятно красиво.

Тёма заворожено застыл, любуясь шхуной, мачтами, переливающимися разноцветными огнями и тем, как это все смотрелось на фоне ночного неба.

— Какой же ты все-таки романтик. — тихо рассмеялся Дима, обнимая его со спины. — Корабль конечно необычный. Но тебя он прямо-таки заворожил с первого взгляда.

— Ну посмотри на это все! Разве можно этим не любоваться? — Тема перевел на него восхищенные глаза. — Не эстет, ты, Димка. Совсем не эстет.

Тот только плечами пожал в ответ.

— Ну не предусмотрено у меня «в заводских настройках» чувство прекрасного. Вот будешь его во мне и развивать. — подмигнул ему и потащил за руку на палубу.

Романтический ужин оправдал все самые смелые ожидания Тёмы. Столики на палубе была расставлены на расстоянии друг от друга, чтобы никто не мешал уединению другой пары.

Негромкая, спокойная музыка, приглушенный, мягкий свет, теплый, легкий бриз — все вместе создавало уютную и расслабленную атмосферу.

Шхуна поплыла вдоль берега, который сейчас был усыпан разноцветными огнями ночного города. Шумный и активный курорт немного сбавил темп и в свете ночных огней выглядел совсем по-другому.

— Димка, спасибо! Так романтично и прекрасно. Слов не хватает. — Тема не скрывал своего восхищения, а Дима любовался его сияющими глазами и вернувшейся улыбкой.

— Романтично. Но для меня самое прекрасное в этом вечере — это твои сияющие глазки. Невозможно оставаться равнодушным, когда ты вот так чем-то восхищаешься. Всегда задавался вопросом — почему ты не художник, ведь у тебя так сильно развито чувство прекрасного?

Пожав плечами, Тема смущенно улыбнулся. Такую его улыбку Дима любил больше всего.

— У меня совершенно не умею рисовать. Мой максимум — «палка, палка, огуречик». — Тема громко рассмеялся, наверное, впервые за весь день. — Но любоваться прекрасным и восхищаться мне это не мешает. Без красивых, ярких и гармоничных вещей наш мир был бы серым и скучным.