Думал, что не заснет. Но в какой-то момент просто отключился.

Хотя бы во сне ему было хорошо. Родные руки крепко обнимали. Он прижался спиной к Диминой груди. Во сне ведь можно все, даже если обижен. Когда еще окажется в любимых объятиях? Сильней прижался «пятой точкой» к паху, руки больше потянул на себя. Вот теперь, когда «закутался» в любимого человека, как в кокон — стало хорошо. Уютно и спокойно.

— Темка, прости меня. — шепотом сказанные на ухо слова вырвали из приятного сна, он рефлекторно дернулся.

Но оказалось, что это был не сон. Дима не сумев уснуть, вернулся в их номер и отослал Юрку к себе. Тот что-то сонно пробурчал, но ушел. А Дима застыл над спящим Темой, думал над всем, что произошло. И так вдруг захотелось прижаться к нему. Недолго думая, сбросил одежду и нырнул под одеяло. Был уверен, что оттолкнет, как только поймет, что это он. А Темка вместо этого «запаковался» в него и вцепился в руку.

Первым порывом Темы было оттолкнуть обидчика. Но не смог, только тяжело вздохнул.

— Прости. — его поцеловали в висок. — Я действительно повел себя, как мудак.

Тёма молча кивнув, еще больше затянул Диму на себя. Можно было наконец-то уснуть, как мечтал, в объятиях любимого человека.

* * *

Тёма проснулся от стойкого ощущения, что на него смотрят в упор. Приоткрыл один глаз — так и есть. Дима, хмурясь, уставился на него и о чем-то напряженно думал. Но когда увидел, что он проснулся, просветлел.

— Прости меня еще раз. — сгреб в объятия. — Оказывается, я безумный ревнивец. Никогда никого не ревновал… До тебя.

Смущенно улыбнувшись, Тёма ткнулся лбом ему в грудь.

— Оказывается, я тоже. Когда увидел вчера эту выдру рядом с тобой, чуть мозгами не двинулся.

— Темочка… — Дима зацеловал его шею. — Мой Тёма… Никому не отдам. — покрывая поцелуями, начал спускаться вниз.

Тёма же почему-то смутился, сообразив куда устремился Дима. Еще и одна беспокойная мысль активно пульсировала в мозгах.

— Подожди!

— Ты не хочешь? — Дима удивленно вскинул брови, не успев добраться до «цели».

— Я не хочу, чтобы ты делал это из чувства вины. — погладил по волосам.

— Глупыш мой. Это не чувство вины. Я хочу попробовать… — Дима смутился. — Ты же понимаешь, что я никогда этого не делал?

— Может слишком рано? Ты не подумай, я очень хочу. От одной мысли уже встает. Но все же для натурала это может быть не очень… — Тёма смутился не меньше.

Но Дима всегда был решительным. Вот и сейчас, пронизывая его лукавым взглядом, стянул боксеры.

— Есть возможность все проверить на практике. — плотоядно улыбнулся и глянул вниз. — И мне тут даже очень рады. — осторожно провел пальцем по быстро наливающемуся члену.

Тёма залился краской, не зная куда себя деть от нахлынувшей неловкости.

— Черт! Смутил меня совсем. Еле сдерживаюсь, чтобы не прикрыться ладошками.

— Ладошки тут будут явно лишними. — Дима прикоснулся губами к горячей, шелковистой коже, заставив Тёму дернуться. — Разве что только мои. — дразняще погладил пальцами.

Тёма забыл обо всем. Единственная мысль, которая билась в голове: «Хоть бы не кончить слишком быстро». А шансы были велики. Его прошибало до дрожи от мысли, чьи губы сейчас прикасаются к члену. Чей язык прошелся по нему и пощекотал уздечку. И чьи губы… о, боже, сейчас сомкнулись на нежной коже головки.

Вцепившись в простыни, Тёма не смог сдержать громкого стона, когда его член скользнул в горячую глубину рта. Дима не торопился, плавно двигался по стволу, плотно сжимая губы и дразня языком. И эта медленная, тягучая ласка сводила с ума еще больше.

Часто и надрывно дыша, Тёма сдерживал себя из последних сил. Но с каждым новым скольжением таких желанных губ, это становилось сложнее. Ему иногда снились такие сны про Диму. Он мечтал, чтобы они материализовались. И вот сейчас мечта сбывалась. Срывая крышу, выворачивая наизнанку, выбивая дыхание из легких, воплощалась в реальность.

Дима прислушивался к себе. Опасался, что может не понравится. Но ради Тёмы готов был попробовать. И с удивлением обнаружил, что никакой неприязни нет. Он вообще постоянно отвлекался на Тёму, который заходился под ним от удовольствия. Стонал, выгибался, сбивался в дыхании, вздрагивал всем телом. Видеть, как Тёма теряется в наслаждении, которое дарит ему он — было ошеломляюще и невероятно возбуждающе.

Когда Дима вдруг решил ускориться, Тёма понял, что уже на грани.

— Стой! — выпалил он, в последний момент резко оттянув его за волосы. И тут же содрогнулся от прокатившегося по телу оргазма.

Дима заворожено наблюдал, как Тему колыхнуло от наслаждения, как он выгнулся и громко застонал, как струйка спермы брызнула на живот.

— Прости. Но это точно слишком рано для тебя. — Тёма пытался отдышаться. — Это было охрененно хорошо. Спасибо.

— За такое «спасибо» не говорят. — отмахнулся Дима, но явно был доволен собой.

Его неожиданно опрокинули на спину.

— Теперь я хочу смутить тебя и довести до громких воплей. — лукаво подмигнув ему, Тёма начал стаскивать бельё.

Но в дверь, совершенно не вовремя, постучали.

* * *

Оба быстро оделись. Тёма, убедившись, что ничего не выдает того, что только что произошло в номере, открыл дверь. Юрка и Женька. Ну кто же еще мог так «удачно» прийти.

— Так, один жив. — Юра сдвинул Тёму с дороги и зашел в номер. — И второй тоже.

Дима хмыкнул и послал его недвусмысленным жестом. Но улыбнулся — переживают друзья за них.

— Живы и вроде бы без новых синяков. — резюмировал Женька. — А ты переживал, что они прибьют друг друга. Милые бранятся, только тешатся.

— Женька! — Дима возмущенно швырнул в него попавшей под руку футболкой. — Сейчас новые синяки появятся у тебя.

— А что я такого сказал? Я ж вас не девочками назвал. Та ну тебя! Идёмте лучше завтракать и разговоры разговаривать.

Тёма нахмурился. Ну начинается!

— Какие еще разговоры? Не о чём тут говорить? — возразил, понимая, что отнекиваться бесполезно.

— Действительно… — ухмыльнулся Женька. — Двое друзей ни с того, ни с сего, вдруг начинают… как бы это покультурнее назвать, а чёрт с ним — трахаться. При том, что один из них гей, никогда не посягавший на друзей, а второй — вообще натурал. Вот совершенно не о чем говорить.

— Вы нам задолжали объяснения. — поддакнул ему Юрка.

Тёма с Димой переглянулись. Вариантов не было. Отделаться от этих двоих нереально. Смирившись, побрели за ними в ресторан. Выбрали самый дальний и малолюдный. Разговор предстоял непростой, лишние уши были ни к чему.