полюбил этого город. Я тоже изменилась в некотором роде. Но теперь пора возвращаться в реальный мир.

Когда на следующий день я приехала в компанию, моё сердце билось как оголтелое. Пока я поднималась на нужный этаж и шла к своему кабинету, в моей голове то и дело билась одна мысль: только бы не встретиться с ним. Хотя глубоко в душе я надеялась увидеть его ещё раз.

В дверь тихо постучали, и моё сердце пропустило удар. Но это оказался всего лишь Майкл.

— Уже собрала вещи? — без каких-либо эмоций спросил он, входя в мой кабинет. Теперь уже бывший мой кабинет.

— Практически, — мой голос даже мне казался каким-то безжизненным.

— Советую тебе поторопиться, — он положил папку с документами на стол.

— Не терпится от меня избавиться?

— Тебе нужно подписать некоторые бумаги перед отъездом. Пока Грейсона нет в офисе, ты можешь сделать это у Адама, — пояснил Касл.

— Хорошо, — это сможет упростить всё для меня.

— Тогда желаю тебе удачного полёта, — он направился к двери.

— Подожди, — он обернулся на мой оклик. — Спасибо, Майкл.

— За что?

— За то, что помогал мне, пока я была здесь. Я это ценю.

— Это меньшее, что я мог для тебя сделать, — он улыбнулся со всей искренностью. — Ещё увидимся, Кэти.

Затем Касл покинул кабинет, оставив меня наедине с моими мыслями.

Спустя пятнадцать минут я уже направлялась в офис к Адаму. И именно в этот момент меня остановил до боли знакомый голос.

— Мисс Браун, пройдите в мой кабинет. Сейчас же, — он не стал ждать моей реакции или проверять, последую ли я за ним (знал, что последую), а уверенным шагом направился в сторону своего кабинета.

Когда я закрыла за собой дверь, Джо не стал мешкать и сразу приступил к делу.

— Я думал, что вы профессионал, мисс Браун, — в его голосе явно проскальзывало разочарование. — А вместо этого я узнаю, что вы возвращаетесь в Нью-Йорк из главного офиса. По-вашему, это профессиональный подход к работе?

— Джо, я…

— Нет, — он не даёт мне и слова молвить. — Для вас я мистер Грейсон, не более.

Его слова словно удар по сердцу, но что я могу возразить. Когда мужчина предлагает тебе отношения, а ты его отшиваешь, не жди понимания в свою сторону. И всё же мне обидно слышать подобное.

— Полагаю, я должен подписать это, — Джо быстрым движением забирает у меня из рук документы и подходит к своему столу. Это мой последний шанс что-то сказать. Но у меня нет слов, чтобы передать все те эмоции, которые терзают меня с нашей последней встречи. Всё, что я могу выдавить из себя, это жалкое:

— Мне жаль.

— А мне нет, — он быстро ставит свою подпись на бумагах, а затем протягивает их мне. — Прощай, Кэтрин.

— Прости меня, Джо, — спешно беру документы и направляюсь к двери. Не хочу, чтоб он заметил, как мои руки трясутся. Когда моя ладонь касается ручки, он окликает меня по имени.

— Надеюсь, мы больше не увидимся вновь, — эти слова сказаны с такой ненавистью, что выбивают весь воздух из моих лёгких. Но когда я встречаюсь с его взглядом, то вижу в бездонных карих глазах отголоски боли. И это для меня в сотни раз хуже. Хочется наплевать на всё, броситься к нему в объятия и рассказать правду. Но вместо этого я молча ухожу. Если он узнает правду, то возненавидит меня ещё сильнее. Я должна привыкнуть отпускать дорогих для меня людей.

Шесть лет назад

Ещё один учебный год закончился и мы с Майклом, наконец, можем насладиться заслуженным отдыхом. Все предыдущие летние каникулы мы проводили в путешествиях, но в этот раз я хочу остаться дома. Хочу, наконец, познакомить своего возлюбленного с семьёй. Особенно хочу познакомить его с Алекс.

Это удивительно, но за те два с лишним года, что мы провели вместе, у меня не представлялось возможности это сделать.

Когда я захожу в квартиру, меня окутывает волнение. Я несколько недель не виделась с мамой. А отца и Алекс, вообще, не видела несколько месяцев. Но дома никто не встречает меня с радостными объятиями. Поначалу я слышу лишь тишину, но спустя несколько минут по квартире раздаётся громкий звон разбитого стекла, а затем тяжёлый стук, будто что-то упало. Понимаю, что шум доносится из кабинета отца и мигом направляюсь туда. Моё сердце стучит как отбойный молоток и в голове тут же проносятся сотни нехороших мыслей.

Захожу внутрь и замираю от увиденного.

— Папа, что происходит? — мой голос не узнать и это не удивительно. Вокруг творится полный хаос. Рабочее кресло отца опрокинуто, на полу разбросаны вещи, которые когда-то аккуратно были разложены на его столе. А на противоположной стене виднеется мокрый отпечаток от пролитого виски. Именно от разбитой о стену бутылки я и слышала звон. Всё это ввергает в шок. Я ещё никогда в жизни не видела своего отца таким. И то, как он посмотрел на меня, когда я к нему обратилась, пронзило моё тело миллионами осколков страха.

— Убирайся отсюда, — ледяным голосом отзывается он. Его взгляд пронзал меня с такой ненавистью, что становилось жутко.

— Я не понимаю, — у меня еле получалось контролировать голос. — Объясни, что случилось.

— Я сказал, проваливай к чёрту! — он перешёл на крик. — Это ты во всём виновата! Её смерть на твоей совести!

В данную секунду я не узнавала этого человека. Это был не мой отец. Этот обезумевший мужчина, который по какой-то причине злился на меня, был совершенно чужим. Его слова не имели никакого смысла, но всё же они послали новую волну страха сквозь меня.

— О чём ты говоришь? — еле получается выговорить. — Чья смерть?

— Что здесь происходит? — внезапно в кабинет врывается Алекс. — Кэти, ты дома? — затем она смотрит в сторону Виктора и на её лице появляется шок. — Что здесь творится, отец?

— О, Алекс, — в голосе проскальзывает сожаление, когда он смотрит на мою сестру. — Мне так жаль, детка.

Кажется, эти слова лишают его последних сил. Он пошатнулся и тут же облокотился на стол. Это задевает меня. Чем я заслужила гнев в свой адрес? Я всего лишь хотела узнать, что происходит.

— Что случилось, папа? — она подходит к нашему отцу и нерешительно кладёт руку ему на плечо. В её голосе слышится тревога, и моя злость отступает. Вместо этого, я ощущаю подступающую панику. Внутри зарождается пугающее чувство, что я уже знаю ответ на свой вопрос. Но я отталкиваю его. Это не может быть правда.

— Ваша мать погибла, — безжизненным