Невысокий щуплый Чунхе забормотал что-то оправдательное, его голос звучал невнятно, лицо было разбито. У Темре мелькнула догадка, что белеющие на полу зубы и следы побоев на физиономиях – заслуга не только чокнутой девахи. Родственнички еще и друг друга волтузили, обстоятельно разбираясь, кто больше виноват.

Уклонившись от удара, он врезал сбоку в челюсть одному из нападавших, а против второго использовал прием гонду, позволив ему пролететь мимо и обняться с платяным шкафом, скрипуче всхлипнувшим от такой неожиданности.

– Ты напросился, Темре. – Торжествующий Йуджуле щербато осклабился. – На самых близких людей подло замахнулся! Сейчас мы тебе сделаем рыло, как морской бурак!

– Чтоб фиолетовое и в пятнах, чтоб его разлюбезные венгосы от него шарахались, как от чумного! – опять принялся подзуживать Майчаву. – Сразу поймет, что вместе мы сила! Задайте ему, чтоб не думал, что он самый крутой!

Как морской бурак, значит? На это Темре согласиться не мог. Ему нередко приходилось общаться и с чиновными персонами, и с заказчиками из почтенных людей, так что фасад ему нужен респектабельный, желательно небитый. Уж извиняйте, не по-вашему выйдет.

Двинув в скулу еще одному охочему до спаррингов родственнику, он отступил, сунул руку за пазуху, извлек, привычно встряхнул и налепил на лицо маску убийцы наваждений. Универсальное средство защиты, спасает в том числе от дурных кулаков. Теперь физиономия и горло не пострадают, даже если его превратят в отбивную.

На него кинулись Йуджуле и один из прежних противников, попробовав обойти с двух сторон. Врасплох не застали, Темре вновь выручили приемы гонду. Атакующие врезались друг в друга, после чего он, пользуясь передышкой, с досадой оглядел поле боя. Скрывать досаду не было нужды: для стороннего наблюдателя вместо глаз у него змеилась по белому глянцу пара черных рун, как будто вышедших из-под пера искусного каллиграфа.

По-венгоски просторная комната со следами погрома залита светом дешевой люстры в виде граненого стеклянного короба. За распахнутым окном густая темень, в глубине ее тускло, как из воды, желтеют окошки соседнего дома. Толпа воинственно настроенных чернявых мужчин в порванных рубашках, некоторые сердито посматривают друг на друга, но кое-кто не прочь первым делом задать взбучку Темре. На заднем плане, ближе к окну, стоит рослая беловолосая Акробатка, так и не убравшая пистолет, окруженная зыбким водянистым ореолом.

Стоп, откуда у нее взялся ореол?.. Он же только у мороков бывает…

А не надень Темре маску, так бы ничего и не понял. Так и принимал бы ее за сумасшедшую венгоску. За человека. Ага, как же.

Ну, молодцы родственнички, в этот раз самих себя переплюнули!

Дядя Бронже сыпал ругательствами, пытаясь усовестить распоясавшуюся молодежь, но было похоже, что его гибнущего авторитета на это не хватит. Темре больше не слушал ни его хлестких увещеваний, ни шепелявых угроз поднимавшегося с полу Йуджуле. Работая, он не обращал внимания на посторонний шум, не имеющий отношения к насущной проблеме. Если пришлось схватиться с мороком в людном месте, вокруг обычно стоит галдеж, и не все ведут себя разумно, к этому он давно привык.

Акробатка была сильна, это почти вызывало восхищение – такие монстры ему редко попадались. Уровень физической плотности максимальный, как у существа из плоти и крови, и при этом особая магическая энергия, присущая наваждениям, так и распирает ее изнутри. Кто ж ее вызвал к жизни?

Темре затруднялся определить, индивидуальный это морок или коллективный, вот что было довольно-таки странно. Судя по энергетической цельности – никаких сомнений, индивидуальный и в то же время по силе – явно коллективный, одного человека не хватит, чтобы выпустить в мир такое.

Вскинув предплечье, словно в попытке прикрыться от удара, благо Йуджуле опять на него попер, он послал в наваждение две иглы. Целил в запястье. Первым делом Акробатку надо обезоружить, пока никого не подстрелила. Подходя к дому, звуков пальбы он не слышал, и пороховой гарью в комнате не пахло – значит, до этого не дошло, она ограничилась демонстрацией пистолета. И это наводит на малоприятные выводы: во-первых, боезапас у нее не израсходован, во-вторых, морок, способный к самоконтролю и прогнозированию, втройне опасен.

Пистолет со стуком упал на деревянные половицы. Должно быть, Акробатка ощутила внезапное онемение, или слабость, или боль в руке – или что там может ощутить морочанка? – и это заставило ее непроизвольно разжать пальцы.

Холодные бесцветные глаза в упор уставились на Темре: она уже поняла, где находится источник смертельной угрозы. «Клиенты» убийцы наваждений всегда это улавливают – видимо, таким же образом, как человек ощущает, откуда потянуло сквозняком или запахом.

Размышляла она недолго. Резко присела, схватила левой рукой выпавшее оружие, потом выпрямилась, одним прыжком очутилась на подоконнике и сиганула в черноту. Судя по всему, она не знала о том, что в ближайшие две-три минуты убийца не сможет повторить атаку. К счастью для Темре, не знала, поэтому предпочла сбежать.

– Откуда эта тварь взялась? – рявкнул он, оделив Йуджуле такой затрещиной, что незадачливый соперник остался лежать на полу, жалобно мыча.

– Так она же ушла, – примирительно заметил родич из тех благоразумных, кто по мере сил пытался замять свару. – Поглядела, как наши горячие парни гронси друг друга молотят, испугалась небось! Хотя задаток-то дамочка оставила за прожитье, вернется еще, кто ж деньгами-то бросается…

– Жрать захочет – вернется, – подтвердил Темре. – Мороки прежде всего кормятся от тех, кто помог им воплотиться. Сознавайтесь, чья она?

Дядя Бронже первым осмыслил услышанное.

– Говоришь, это была морочанка? Деньги-то она принесла настоящие, мы проверили…

– Значит, кого-то ограбила, дело недолгое. Кто думал о ней перед тем, как она здесь объявилась? Лучше признавайтесь, это в ваших интересах. Иначе эта красотка порешит своего создателя, и я ничем не смогу помочь.

Драчуны стояли, опустив кулаки. Даже пакостник Майчаву помалкивал. Тяжелые взгляды родичей один за другим обратились на Чунхе – невысокого мужичка на кривоватых ногах, обычно услужливого и незадиристого.

– Так я-то чего… – растерялся тот, машинально утирая рукавом под разбитым носом, хотя кровь уже перестала сочиться. – Сказал же, мы с моей Хаймой возле квартирной конторы ее углядели, толокся там народ, и она тоже была. Хотели кого позвать, раз комната пустует, семье же с того прибыток. Она и сказала – меня все устроит, и пошла с нами. Зыркала свысока, так венгоска ведь. А думать я о ней перед тем не думал, на кой мне сдался такой ходячий страх…

Задав несколько уточняющих вопросов, убийца наваждений пришел к выводу, что Чунхе ничего не утаивает. И жена его Хайма, которую позвали со второго этажа, тоже ни при чем.

Да и не похожа эта надменная белокурая стерва на те мороки, от которых Темре приходилось спасать родственников в прошлые разы. Колония моллюсков с клацающими зубастыми створками, угнездившаяся в углу чулана, словно в сыром гроте на берегу моря, или маслянисто-черный прыгучий ужас, ощетиненный клешнями и усиками, выскакивающий внезапно из-под кровати или со шкафа, – вот это было в их духе. Незатейливые страшилки, которыми его соплеменники пугают не только непослушных детей, но и друг друга, если подходящее настроение накатит. Акробатка появилась совсем из другой жизни.