Уже на месте, я наверное минут десять стояла перед палатой, все нерешаясь войти. Софи же стояла рядом со мной, не отходя ни на шаг. 

   — Пойдем, папа нас, наверное уже заждался, - потянув меня за рукав, проговорил зайчонок,- а можно я сама ему передам наши блинчики, можно, можно,- стала просить она.

    — Конечно можно, вот держи,- передала ей контейнер, доставая из пакета, в котором лежали ещё бананы и яблоки,- пойдем зайчонок.

Постучав, мы вошли в палату. Даниил лежал на кровати и смотрел телевизор, но увидев нас, выключил его. 

   — Добрый день, Арина Сергеевна,- проговорил он серьезным тоном. Выглядел он, и правда не очень хорошо. Рука и нога в гипсе, голова перебинтована, на рёбрах жёсткий корсет.

    — Папа, папочка, мы тебе блинчики с ягодами принесли, с медом и варенье, а ещё чай,- пролепетала Софи, подбегая к нему, и уже хотела кинуться его обнимать, но я остановила, сказав что папе от этого будет больно.  После чего, она немного грустно спросила,- тебе очень больно, да?

    — Добрый день, Даниил Александрович,- наконец поздоровалась я.

     — Нет, солнышко, мне уже не больно, дядя доктор мне дал таблеточка, и все прошло, но обниматься мне пока нельзя,- ответил ласково дочери Даниил. И уже обратившись ко мне, спросил,- простите, за предоставленные вам неудобства,  что приходится смотреть за Софи. Как только меня выпишут, мы обязательно найдем другой выход, чтобы не стеснять вас, - произнес он серьезным тоном, глядя на меня. Аааа, до меня дошло, Лёша ему все-таки ничего не сказал, вот гад. Чтож придется мне обрадовать этого индюка.

    — Нет не найдёте, - как-то обречённо у меня вышло,- мы теперь с вами женаты, Даниил Александрович. И вам какое-то время, придется жить у меня, а именно пока не встанете на ноги, и не разберётесь со своими проблемами. - проговорила я, и тут же продолжила, не давая ему ничего сказать,- сразу хочу сказать, что данный шаг был необходим, только для того, чтобы Софи ничего не угрожало, вчера за ней приходили из органов опеки. И хотя оснований ее забрать у них как таковых нет, но, тем не менее ордер был у них на руках. Мне пришлось соврать, что мы с вами расписались спешно, незадолго до аварии, из-за моего интересного положения. И теперь, я готовлю документы на опекунство над Софи. - похоже весь мой монолог вогнал его в шоковое состояние, ибо он, даже не моргая, просто смотрел на меня. А я, тем временем продолжила, я говорила все как есть, не видя смысла что-то скрывать.

   — Не волнуйтесь, ни на ваши деньги, ни на вас самих видов я не имею. Все это я сделала, исключительно, чтобы Софи не пострадала, и не потеряла ещё и отца. Так, как скорее всего, ее могли сразу отдать в другую семью, а то и вовсе увезти зарубеж. Неизвестно, что на уме у ваших недоброжелателей. Как только вы решите все свои вопросы, мы с вами разведемся, так что волноваться вам не о чем. Простите, это была вынужденная мера, - закончила я свою речь.  Даниил к слову, все это время пребывал в немом шоке. И уже немного придя в себя, прокашлялся и ответил спокойно, надо сказать, даже без оскорблений. Что, меня не мало удивило. Но на его лице эмоции сменялись одна за другой. Он был как будто и рад, и огорчён этой новостью одновременно, но очень старательно пытался показаться спокойным и безразличным. 

   — Спасибо Арина Сергеевна, я вам очень признателен, за то, что вы сделали для нас.-  все же улыбнулся. Что не так с этим человеком, похоже, он сильно приложился головой.

Чтож утром извинится, не вышло. Она прошла мимо меня, даже не глядя, очевидно в ванную. Уже услышал возню на кухне, я встал и пошел сначала в ванную, а следом на кухню. Но на мое приветствие она холодно ответила, будто даже не желая со мной говорить.

   — Завтрак на столе, мазь от синяков в ванной,- сказала и вышла из кухни. 

После я попытал счастье снова с ней заговорить, когда она собравшись, вышла в коридор. Но мои попытки извинится, были опять-таки холодно прерваны.

   — Не стоит Даниил Александрович, простите, но я спешу,- чтож ее можно понять, я на это лишь поджал губы и молча, стал собирать свои вещи. До машины, мы шли молча, и когда она открыла дверь, чтобы сесть за руль, я решил попробовать снова.

 — Я все же, хотел бы извинится Арина,... мне не стоило вчера, так говорить, я не знаю как все это объяснить, но ...- начал было я, но она меня снова прервала. Мне было не по себе, от того, что я вчера ей наговорил. Всю ночь, мне снилась она, ее нежное и такое податливое тело и ее стоны. Я хотел ее даже во сне, как последний маньяк. Всего за один вечер, вся та неприязнь, переросла в симпатию, если не в нечто большее. Может и не было никакой ненависти, может это была защита. Ведь после смерти Марины, я закрыл свое сердце для всех и спрятал его далеко, под замок, единственное исключение это Софи. Для меня она самое дорогое в моей жизни, и только она в моем сердце. Я боялся снова ощутить это чувство потери, пустоты и боли которая раздирала все внутри. После смерти Марины, моим спасением от сумасшествия, стала Софи, маленькая крошка, ради которой все это время я жил. И вот когда я вновь захотел открыть свое сердце, и впустить туда кого-то кроме своей дочери. Я сам же все безбожно и испортил. Почему, я раньше не понял того, что чувствую сейчас по отношению к Арине. Не удивительно, что после того как я ее обидел вчера, она меня и слушать не желает.

   — Знаете, что Даниил Александрович, а катитесь-ка вы к чёрту. Я надеюсь, что впредь мы с вами видеться будем, только на собраниях в саду. Сделайте милость, исчезните из моей жизни и избавьте от очередных оскорблений,-  сказала, села в машину и уехала. Вот чего ты добился придурок. 

Ведь не смотря на все мой гадости в ее адрес, она заботилась целую неделю о моей дочери. И вчера, я ведь нахамил ей днём, а вечером явился весь избитый, и она не прогнала, а стала обрабатывать мои раны. А я повел себя как последний кретин. Оскорбив и унизив ее, и кажется, это уже была последняя капля в чаще ее терпения.

Я смотрел вслед удаляющейся машины, и понимал, что должен, во чтобы-то ни стало, вымолить ее прощение. Я должен все исправить, оправдываться в ее глазах. Я не хочу быть хамом и грубияном в ее глазах. Хочу, чтобы она чувствовала тоже, что чувствую я по отношению к ней сейчас. И это не просто желание близости, я хочу ее всю, не только тело, но и душу. От осознания этого, на душе стало даже как-то теплее, но в тоже время я сам был шокирован, своим желанием. 

Постояв ещё пару минут, я сел в машину, в офисе в таком виде делать нечего, позвонил и дал указания своему заму, после чего поехал домой. По приезду сразу же заказал, корзину цветов с просьбой вложить туда записку, 

"Арина, прости меня, я вел себя как кретин. Я очень сожалею"   

 Даниил.

и отправить по адресу Арины ближе к вечеру. Я, конечно не надеялся, что она тут же меня простит. Но и такого ответа не ожидал. Спустя час, после получения смс, о том что цветы доставлены, приехал курьер с той самой корзиной и запиской от Арины.