Похоже было, что я упал на кучу мусора. Пошарив вокруг, я нащупал проволоку, несколько жестяных банок и зачерпнул пригоршню какой-то пыли. Потом, вспомнив, что у меня есть зажигалка, я чиркнул ею. Жирная серая крыса метнулась прочь от света, унося за собой лысый хвост. Я стоял на коленях в золе, посреди джунглей из гнутых труб, обуглившихся бревен и бесформенных обломков. Постепенно до меня дошло, что я свалился в подвал выгоревшего изнутри жилища. Достав из кармана письмо, я поджег его. При таком освещении, заприметив в углу почерневшие бетонные ступени, я выбрался из западни. Затем, ступая по самому краю фундамента, сумел подойти к выходу. Эта сохранившаяся пустая оболочка дома заставила меня внутренне содрогнуться. Мерзость запустения в самом сердце города. Даже заваленные грязным снегом улицы показались мне сейчас человечными и жизнерадостными.

Негр, за которым я гнался, исчез без следа. Я осознавал, что разыскивать его в темном городе бесполезно. Я понятия не имел, как его зовут, весьма смутно представлял себе, как он выглядит, к тому же соплеменники наверняка уже помогли ему спрятаться. И все же надо было попробовать. Отряхнув как следует брюки и пальто, я пошел назад в «Париж». Путь оказался неблизким.

На этот раз бармен посмотрел на меня с неприкрытой враждебностью.

— Я вылил ваше виски, — сказал он, — думал, вы не вернетесь.

— Плевать на виски. Кто этот человек в коричневом пальто?

— Какой человек в коричневом пальто? — спросил он с деланым изумлением. — Не видел я тут никого в коричневом пальто.

— Видели, видели. Тот, кто убежал, заметив меня.

— Ах, этот. А разве он убежал? Мне показалось, ему у нас не понравилось, и он пошел в другое место.

— Он был здесь вчера вечером.

— Нет, это был не он. Этого я никогда в жизни раньше не видел.

— Он сидел рядом с Бесси Ленд, — упорствовал я.

— Вам, конечно, лучше знать, мистер. А вот я никогда его раньше не видел, — напустив на себя идиотский вид, заявил бармен. — Еще виски?

Сдержавшись, я не стал обзывать его лжецом и ушел. Было очевидно, что в одиночку мне ничего не добиться. Я нуждался в помощи профессионалов.

От злости я промахал пешком целых три квартала и только потом поймал такси. Шоферу я велел ехать к зданию на Лафайет-стрит, где находилось ФБР.

Рабочий день уже закончился, но на этаже, который занимало ФБР, сидела дежурная. Я изложил ей свои соображения относительно подрывной деятельности. Она проводила меня в ярко освещенный просторный кабинет с полированным ореховым столом и четырьмя стульями. Через минуту появился коренастый рыжеволосый молодой человек в сером деловом костюме и, пожав мне руку, сказал:

— Моя фамилия Хефлер. Лейтенант Дрейк? Рад с вами познакомиться. Насколько я понимаю, вы хотите довести до нашего сведения информацию, как говорили в восемнадцатом веке.

— Я хочу получить информацию.

— Так или иначе, буду рад вам помочь. — Произнеся эти слова вкрадчивым любезным голосом, он успел пробуравить меня насквозь своим внимательным взглядом. — У нас налажено сотрудничество с Вооруженными силами. Может быть, вы слышали о нашей деятельности на Гавайях?

— Жаль, у меня не хватило ума прийти к вам еще в Гонолулу. Второй смерти можно было бы избежать.

Хефлер хотел было опереться на стол, но слово «смерть» заставило его выпрямиться.

— Будет лучше, если вы, мистер Дрейк, присядете и расскажете мне обо всем по порядку.

Я рассказал ему все, начиная со смерти Сью Шолто и до встречи с человеком в коричневом плаще, который, как мне казалось, имел отношение к этой истории. Хефлер делал заметки карандашом в блокноте. После того как я закончил, он еще несколько минут писал. Потом он заговорил тоном лектора:

— Есть несколько основополагающих вопросов, на которые необходимо дать ответ, мистер Дрейк. Насколько я понимаю, вы на них ответить не можете. Надеюсь, это получится у нас. Первый вопрос: является ли «Черный Израиль» преступной и (или) подрывной организацией? Смерть миссис Ленд свидетельствует о том, что организация может оказаться преступной.

Заявление Гектора Ленда о том, что после вступления в «Черный Израиль» он намерен дезертировать, говорит о том, что организация, возможно, подрывная. Мы займемся «Черным Израилем».

— Сегодня я съездил к доктору Уэнлесу в Анн-Арбор, но он о «Черном Израиле» почти ничего не знает. Он посоветовал мне поговорить с кем-то из образованных негров.

— Понимаю. Второй вопрос тесно связан с первым. Чем занимался и продолжает заниматься Гектор Ленд? Откуда у него деньги и почему он сбежал? Он ли убил Сью Шолто? Он ли убил свою жену Бесси Ленд?

— Три дня назад он находился в Сан-Диего.

— Он может находиться сейчас здесь, — нетерпеливо сказал Хефлер. — Мы его выследим. Третий вопрос настолько тесно связан с двумя первыми, что, ответив на них, мы ответим и на него. Если согласиться с тем, что мисс Шолто и миссис Ленд были убиты, то почему это случилось? Вы выдвинули собственную версию, мистер Дрейк, и я, между нами говоря, склонен с вами согласиться.

— Я высказал несколько предположений, — возразил я. От голода, усталости и яркого света меня замутило. — Какое именно вы имеете в виду?

— При отсутствии в данный момент информации, — Хефлер снова перешел на сухой официальный язык, — мы можем исходить лишь из общих соображений. Однако представляется вполне вероятным, что обе женщины были убиты, поскольку им было слишком много известно о подрывном характере организации, при этом не имеет значения, случайно они об этом узнали или были в чем-то замешаны. Не исключено, что это связано с подкупом кого-то из военнослужащих. Или со сбором информации для Токио. В любом случае, наша задача — разобраться. Для начала мы займемся этим мужчиной в коричневом пальто.

— Большое облегчение сознавать, что я не один, — признался я.

— Я благодарен вам за то, что вы пришли, и надеюсь, мы сможем держать вас в курсе дела.

Я поднялся и пошел к двери. Ярко освещенный чистый кабинет, возвышавшийся над городом, и говорливый Хефлер придали всему случившемуся какой-то нереальный оттенок. Мне захотелось снова спуститься в темноту.

— Я пробуду в городе еще десять дней. Если разрешите, позвоню дня через два, чтобы узнать, есть ли у вас ответ на какой-нибудь из вопросов, — сказал я на прощанье.

— Звоните прямо сюда. Спросите Хефлера. Я думаю, офицеру флота не стоит объяснять, что дело секретное.

— Разумеется. Спокойной ночи.

Бывают же такие обтекаемые субъекты, думал я, спускаясь вниз на лифте. Если кому-то предстоит обнаружить еще мертвые тела, хотелось бы, чтобы обнаружил их мистер Хефлер.

В любом случае я был рад, что ко мне все это больше не имеет отношения. По крайней мере, так мне тогда казалось. Часы у меня на руке показывали девять. Мери ждала моего звонка. Я позвонил ей в гостиницу с почты из автомата, и она сняла трубку после первого же гудка: