– Что? – спросила она.

– Ничего, – улыбнулся он.

– Нет, не ничего. Почему ты так смотришь на меня?

Он прикоснулся к ее волосам, потом его рука сползла ниже и легла на ее щеку.

– Просто я люблю тебя.

– Дурачок.

– А ты любишь меня.

Она приложила руку к горлу, изобразив испуг.

– Какой кошмар! – взвизгнула она.

– Но это правда.

Она убрала руку от горла и расслабила плечи, а потом провела рукой по его щеке.

– Я твоя.

Он улыбнулся и притянул ее к себе, прильнув губами к ее губам.

– Навсегда, – сказал он. – Навсегда.

Он привел ее к себе домой на следующей неделе. Этого момента он одновременно и ждал, и боялся. Ждал момента, когда две важнейшие части его жизни сойдутся воедино, и боялся того, какие последствия это может повлечь. Он не хотел знать, как воспринимал Кайли тот, кто не был влюблен в нее по уши. И он не хотел знать, какой предстанет его семья и их своеобразный дом тому, кто вырос вне его и не видел, как он стал таким. Он уже чувствовал, как оправдания начинали невольно созревать в его голове: знаю, она выглядит жесткой, но в душе она агнец, честное слово. Знаю, моя мама кажется слегка рассеянной и подавленной, но она все равно любит нас всей душой. Знаю, наш дом напоминает свалку, но внутри у нас довольно чисто. Это был последний день школьных каникул, и Вики была здесь со своими малышами. Как всегда. Они встретили ее в коридоре, густые светлые волосы, шероховатые щеки, широкие бедра, обтянутые узкими джинсами, и большая грудь в слишком облегающей футболке.

– Рори! Здравствуй, бродяга. Мы соскучились.

Она расцеловала его в обе щеки, обдав запахом духов.

Она украдкой осмотрела Кайли, которая стояла, засунув руки в карманы джинсовой куртки и перебирала тоненькими ножками, торчащими из-под мини-юбки того же фасона. Она жевала жвачку и выглядела так, словно он только что подобрал ее на углу улицы.

– А ты, должно быть, Кайли! – воскликнула она. – Здравствуй! Меня зовут Вики. Проходи, мы все сидим на кухне. Там небольшой бардак, мы печем банановый торт.

Рори и Кайли переглянулись и последовали за ней на кухню. Он уже предупредил ее насчет вездесущей Вики.

– Привет, мам.

Он поцеловал мать в щеку, и она радостно улыбнулась.

– Здравствуй, сынок, – сказала она, беря его за руку и глядя ему в глаза.

– А это… – сказала она, – должно быть…

Она забыла ее имя. Либо от злости, либо от глубокого равнодушия.

– Кайли, – сказал он, взяв за руку свою девушку и выведя ее вперед. – Это Кайли. Кайли, это моя мама Лорелея.

– Зови меня Лорри! Все зовут меня просто Лорри.

Это была не совсем правда. Вики звала ее Лорри. Все остальные звали ее мамой. Или Лорелеей.

– Очень приятно, – сказала Кайли, все еще держа руки глубоко в карманах куртки.

Рори наблюдал за лицом матери, пока она осматривала его возлюбленную. Поначалу оно было удивленным, потом стало веселым.

– Хорошенькая, – сказала она и пошла помогать одной из дочерей Вики резать тупым ножом бананы.

Рори побледнел. Мать была раздражена. Едва уловимо, но все же раздражена. Он молил бога, чтобы Кайли этого не заметила.

– Ого! – сказала Кайли. – Только взгляните! Вот это да!

Она стояла посередине комнаты, разглядывая рисунки, висевшие на стенах.

– Твоя работа? – спросила она Рори.

Он рассмеялся.

– Не только моя. Всех нас, четверых.

– Смотри-ка!

Она шагнула вперед, чтобы рассмотреть робота, собранного из кусочков фольги и канцелярских кнопок. Под рисунком было написано слово на вымышленном языке, а сверху подпись: Рори Берд.

– Смотри-ка, что ты соорудил, мой милашка!

Она потянула его к себе и прильнула к нему.

– Я не знала, что ты был художником.

Он улыбнулся, а Лорелея обернулась и сказала:

– Они все прирожденные художники. Все мои дети.

Рори увидел, как она смотрит на Кайли, стоящую рядом с ним, и заметил, как что-то нехорошее промелькнуло в ее глазах.

– Тебе принести чего-нибудь попить, Кайли? – сказала Вики, заполняя неловкую паузу.

– Если можно, – ответила Кайли, – я бы не отказалась от стаканчика сока.

– Боюсь, у нас есть только «Рибена»[13], – с сожалением ответила Вики.

– Мне нравится «Рибена», – щелкнув жвачкой, сказала Кайли.

Вики тут же налила ей стакан.

– Итак, – начала она, передавая ей сок. – Ты ирландка?

– Как вы угадали?

Улыбка Вики запоздала на секунду, пока она осознавала шутку. Потом она усмехнулась.

– Откуда ты? – продолжала Вики.

– Графство Клэр. – Кайли достала жвачку изо рта и выбросила в мусорное ведро. – Я здесь меньше месяца. Если честно, еще не совсем привыкла.

– О, – произнесла Вики, – пожалуй, прошло еще слишком мало времени. А что привело тебя в наши края?

Кайли выпила половину стакана и вытерла рот.

– Слишком много врагов, – ответила она, – там, на родине. Меня все ненавидели. Решила начать все сначала.

Вики неуверенно посмотрела на нее, очевидно, не зная, как продолжить разговор. Она снова рассмеялась, и ее взгляд стал пустым и безразличным.

– А что насчет вас, какая у вас история?

Лицо Вики смягчалось по мере того, как разговор принимал обычное русло.

– Ну, обычное дело: я выросла в деревне, потом переехала в город, там влюбилась, появились дети, и я решила, что они должны расти тоже в деревне.

Взгляд Кайли поблек. Ей эта история явно не показалась обычной.

– Рори сказал, что вы тут почти что живете.

Рори вздрогнул и бросил на Кайли укоризненный взгляд.

Вики засмеялась.

– Я бы так не сказала. Всего лишь нашла в этом доме себе подругу.

– А что не так у вас дома?

Рори схватился за голову. Он предвидел подобное развитие событий, но не ожидал, что это произойдет так внезапно.

– У меня дома все хорошо. Просто когда у тебя маленькие дети, совсем неплохо почаще выбираться из дома. Так и с ума можно сойти, если целыми днями сидеть взаперти. К тому же я уверена, ну, по крайней мере, думаю, что Лорри нравится наше общество. Правда, Лорри?

Лорелея оторвалась от миски с тестом, месить которое она помогала одному из детей, и вопросительно взглянула на Вики.