Гриал и стал следующим Великим Царем. Этот Царь, как по мне, так и был настоящим Царем Царей. За тридцать с лишним лет его правления не произошло ни одной военной стычки, Альрат возносили за освобождение от Хольг, а сам Ракс Гриал сделал все возможное, чтобы от присутствия Хольг на Альрате не осталось и следа. Человеком он был скромным, любил литературу, хотя к другим искусствам был равнодушен. Его столица и его дворец были одними из самых сдержанных за всю историю Альрата. Из всех наших Царей Ракс Гриал всегда вызывал у меня самую большую симпатию, хотя бы потому, что не стремился изобразить себя лучше, чем он есть на самом деле. У Ракса Гриала было два сына, и оба умерли до него. В самом конце правления в весьма преклонном возрасте у него родилась дочь, единственная из его детей, кто остался жив. Эту дочь звали Миртес. Да-да, это и есть наша Миртес, хотя кажется, что я рассказываю о делах давно минувших дней.

Но даже Цари смертны. Ракс Гриал умер, стал божеством храма Аним, и теперь его дух живет вечно. С претендентами на трон оказалось туговато. Миртес было всего несколько месяцев от роду, и она была женщиной. И тут права на трон Альрата заявил некий Лаир Тарт. Он был сыном младшей сестры Ракса Гриала, в нем текла кровь Царя Царей Хмаса, так что с некоторой натяжкой его претензии можно было назвать обоснованными. Тогда была еще жива Великая Царица Иренес, жена Хмаса и мать Ракса Гриала, она поддержала кандидатуру Лаира, что и сыграло решающую роль. Впрочем, злые языки поговаривали, что Иренес к тому времени уже была в глубоком маразме и мало что понимала. Как бы то ни было, Лаир Тарт стал Великим Царем Альрата. Этот Царь оказался не таким сдержанным, как его предшественник. Дабы показать, что Царем он стал не по чистой случайности, Лаир сразу же развязал войну с Инсонельмом за пояс Радор, который до этого два мира весьма успешно делили между собой. Пояс Радор — это пояс астероидов между Мирраером и Инсонельмом, его ценность заключается в том, что он богат металлами, которых нет на Инсонельме и Альрате. Мирраер имеет свои ресурсы, так что благородно предлагает двум другим мирам соперничать между собой. Лаир решил, что довольно терпеть притязания Инсонельма, и устроил настоящую космическую бойню. Результат оказался неожиданным — шахтеры Радора подняли бунт против обоих: и Царя Альрата, и Императора Инсонельма — в результате чего образовалась так называемая Агломерация Радор. Считай, что четвертый мир на карте звездной системы, ну или даже пятый, если все-таки принимать Хольг за людей. Война между Инсонельмом и Альратом на этом закончилась, и началось противостояние Инсонельма и Альрата с одной стороны и Агломерации — с другой. В итоге Лаир за спиной Инсонельма предложил Агломерации не терять свою независимость, а стать суверенным миром под протекторатом Альрата. На том и порешили. Конечно, в истории своего правления Лаир преподносил все несколько по-другому, но кто верит в эти истории? Так или иначе Лаир своего добился, и пояс Радор стал полностью подчиняться Альрату. На этом закончилось первое десятилетие его правления, началось второе, а так как Лаир был совсем не юн, когда сел на трон, то пришло время позаботиться о наследнике. Сын у Лаира был, тот самый Вейт Ритал, которого я сейчас так тщательно вырисовываю. Юноша умом не блистал, но в Цари годился. Дело было не в нем, дело было в девочке Миртес, которая росла где-то на окраине столицы, и хоть с ней и обращались как с дочерью Царя, но вспоминали о ней редко и неохотно. В какой-то момент Лаир понял, что все-таки придется обратить на нее внимание, потому что Миртес взрослела, в один прекрасный день она выйдет замуж, у нее могут быть сыновья, и эти сыновья будут внуками самого Великого Царя Ракса Гриала, а значит, однажды смогут предъявить права на трон и выступить против потомков Лаира Тарта. Такой вариант его не устраивал, и Лаир придумал изящный ход: поженить Миртес и Вейта. Две линии династии объединились, и все будущие неприятности были пресечены. Брак был заключен за семь лет до смерти Лаира, когда невесте был двадцать один год, а жениху семнадцать. В первый же год совместной жизни у будущей царственной четы родилась дочь, Нефис, но это, скорее всего, их единственный общий ребенок. Если при жизни Лаира Тарта они еще изображали некое подобие симпатии друг к другу, то сразу же после его смерти и восхождения на трон Вейта Ритала, ситуация изменилась кардинально. Больше не было смысла скрывать очевидное и разыгрывать перед кем-то спектакль: Царь Вейт Ритал и Царица Миртес ненавидят друг друга до глубины души. Она презирает его, считает недалеким и мелочным, всячески намекает на то, что хоть она и женщина, но на троне должна сидеть она, как представитель более старшей линии потомков Хмаса. Он называет ее некрасивой, необразованной и слишком наглой, по его мнению во всех мирах не найдется мужчины, которого она могла бы привлечь. Самое смешное состоит в том, что развестись они не могут, потому что Царь не может развестись с Царицей, а Миртес именно Царица, а не какая-нибудь там второстепенная Царская жена. Так что придется им терпеть друг друга, пока смерть их не разлучит.

На этой мысли я не выдерживаю и хмыкаю. Царь бросает на меня раздраженный взгляд.

— Я закончил, Великий Царь, — я кланяюсь.

Вейт тут же вскакивает и выходит из зала, громко хлопнув дверью. Миртес выглядит как кошка, только что съевшая мышь.

— Я посмотрю? — она кивает на мольберт.

— Конечно, — я отступаю на шаг.

Миртес подходит ко мне и внимательно разглядывает наполовину готовую картину.

— Мне понадобится еще несколько сеансов.

— Ты их получишь, — заверяет она меня. — А я здесь красивая…

— Ты и есть красивая, — говорю я, хотя, конечно, мы оба знаем, что я бессовестно вру.

Она улыбается и хитро смотрит на меня.

— Быстро ты усвоил дворцовый этикет, Сентек.

— Я же художник, мы все жуткие приспособленцы, — я кланяюсь. — Позволите идти, моя Царица?

Она кивает.

Много лет назад где-то на окраине Ландера, столицы Альрата, которую построил Великий Царь Лаир Тарт, носились грязные босоногие дети. Они не понимали разницы в своем происхождении, они еще не знали, как сложно устроен взрослый мир. Они были друзьями, они всегда заступались друг за друга и были полностью уверены в том, что их дружба продлится вечно. Два мальчика и