— Я придумал, что вам еще надо попробовать.

— О чем это вы?

Кейд ухмыльнулся:

— Вы мне не доверяете? Эй, леди, я тот самый парень, который подсадил вас на верховую езду, помните?

Он — тот самый парень, который ее так целовал, что она до сих пор просыпалась по ночам, то из-за одного, то из-за другого сна… Картинки всяких там упражнений так и замелькали у нее перед глазами.

Николь указала куда-то в коридор:

— Если дети проснутся, то я буду рядом.

— Я попросил Ди прислушиваться к ним этот часок. Вы взяли на себя ее мальчишек, я считаю, вас нужно немного разгрузить.

Она снова фыркнула и тут же поморщилась. Нет, эту привычку надо выжигать каленым железом.

— Мальчишками меня не напугать. Они замечательные. Тем более мне постоянно кто-то помогает — Хэрри, ваша мама, Ди. Бывают дни, когда я боюсь, что не отрабатываю своего жалованья.

Он усмехнулся.

— Не отрабатываете? Да у вас работа идет как часы! Если бы не вы, я бы здесь с ума сошел. — Он посерьезнел. — Я давно не видел Эллу и Холли такими веселыми и безмятежными. Я так рад, что вы здесь.

Ей была приятна его похвала. Глаза Николь защипало от слез.

— Я тоже рада, Кейд.

— Значит, вы готовы рискнуть жизнью и попробовать новый вид фитнеса?

Она сдалась. Откровенно говоря, бежать на скорбный зов тренажера для гребли ей совершенно не хотелось. Куда там бездушной машине до улыбки Кейда! Николь кивнула и отправилась вслед за ним.

Они очутились в полупустом амбаре, и Кейд, порывшись на полках, нашел и протянул ей… пару боксерских перчаток! Она нахмурилась, заморгала и, наконец, спрятала руки за спину:

— Вы меня за кого принимаете?

— Николь, это боксерские перчатки, — терпеливо начал Кейд.

— Забудьте.

Он уставился на ее упрямо закушенные губы.

— Я смотрела «Рокки». Боже, что там происходило с парнями на ринге, а ведь они были в хорошей форме — до того, как… Одним словом, я ни за что не дамся, чтобы вы били меня этими перчатками. Даже если вы сейчас начнете утверждать, что они все такие мягкие и безопасные…

Он расхохотался.

— Я не буду вас бить, Николь. Это вы меня будете бить! — Он самодовольно усмехнулся. — Ну, то есть будете пытаться.

Ее глаза сузились. Она немедленно протянула руки и надела перчатки. Кейд снова ухмыльнулся с выражением собственного превосходства.

— Я чувствую, мне это понравится почти так же, как кататься на Скарлетт…

— Я учту, — отметил он и надел себе на руки специальные мягкие щитки.

— А, так вы не будете полностью беззащитны, да?

— Николь, у вас смертельно опасный блеск в глазах. Я же не дурак!

Николь рассмеялась. Но когда Кейд подошел поближе и скомандовал начинать, она обнаружила, что сделать это очень трудно.

Он опустил щитки.

— Что не так?

— Мне кажется неправильным бить вас. Это так невежливо! И вообще, я ненавижу насилие!

— Представьте, что я — тренажер для гребли, — коротко бросил Кейд и снова встал в стойку. — Бейте в середину щитка.

Николь ткнула перчаткой в щиток.

Кейд опустил руки и недовольно воскликнул:

— Вложите хоть немного темперамента!

— Мне неприятно бить вас.

— Деточка, мы тут так весь день проторчим.

Снисходительное «деточка» ее задело. Она сжала зубы.

— Бокс, если им заниматься правильно, — это отличная кардиотренировка. И отличный способ избавиться от болезненного напряжения.

— У меня нет никакого болезненного напряжения, — процедила она сквозь зубы.

— Да ладно! А что сказала ваша матушка, когда вы посвятили ее в свои планы уехать сюда на Рождество?

Вообще-то она сказала: «Давай, Анн-Николь, беги, трусливо поджав хвост, но помни, что весь этот позор никуда не денется, когда ты вернешься».

Николь от души вмазала по щитку на левой руке Кейда и с удовольствием услышала, какой четкий «бац» раздается, если бьешь правильно.

Он выгнул бровь:

— Так я все жду ответа…

— Какого?

— Вы уже продумали стратегию, как будете отвечать на ехидные реплики по ходу свадьбы века «Брэд Питт — Диана-как-ее-там»?

Бац! Бац!

— Какие еще реплики?

Он проговорил тоненьким голоском:

— Ты держишься молодцом, дорогуша, но я-то представляю, как тебе тяжело!

Бац! Бац! Бац!

— Слушайте, ну где же ваш темперамент? Когда бьете, посылайте весь вес своего тела в удар.

Ха, вес ее тела. Весь вес?

Он тем временем продолжал снова тем же писклявым голоском:

— Наверное, эта свадьба для тебя сущий кошмар, дорогуша, но даже ты должна признать, что невеста чудо как хороша! Они выглядят такой счастливой парой, не правда ли?

Бац!

— Спорю на полтинник, что Диана подбросит свой букет вам.

Она побледнела. Бац!

— Но не переживай, — снова запищал он. — Мы все уверены, что Диане он тоже будет изменять!

— Прекрати! — хрипло крикнула Николь. — Не смей говорить такие ужасные вещи!

— Это не я, это люди. — Кейд опустил щитки.

— И ты думаешь, я такая трепетная дура, что буду все это глотать и не смогу постоять за себя?

— Я думаю, что тебе надо подготовиться, вот и все. — Внезапно его глаза сверкнули, и он снова поднял свою защиту. — Но раз уж мы об этом заговорили… Я думаю, что твой бывший жених — двуличный мешок дерьма, а твоя лучшая подруга — вероломная ведьма!

Николь даже не осознала, что нанесла удар прямо ему в челюсть, пока не увидела, как он валится на пол, словно сосна на лесопилке.

Она стояла и, покачиваясь, смотрела на распростертого Кейда. Потом взвизгнула, сорвала перчатки и бросилась на колени, прямо в грязь подле него, заламывая руки.

— Боже! Боже! Кейд! Я тебя ранила?

Эти синие-синие глаза, обычно такие проницательные, теперь были как бы затуманены. Она не хотела его ударить, она думала… ну, она думала, что он закроется! Кто же знал, что у нее такие молниеносные рефлексы? Удар вырвался как бы сам собой, такой быстрый и такой… сильный. «Вложи весь вес своего тела». Ну, она и вложила.

— Кейд!

Он не отвечал. Чувство своей вины, ужасное раскаяние обрушилось на нее, и, прежде чем она успела это все обдумать, Николь прижалась губами к его губам, словно желая забрать его боль себе. Он пах пылью. Потом. Лошадьми. Это должно было бы оттолкнуть ее, но нет! Его губы… каким-то необыкновенным образом его губы были одновременно и твердыми, и мягкими, и они слегка раздвинулись, как будто приглашали продолжать.