Не боишься, что я обижусь? — вдруг спросил я.

— Не зли меня. Если ты собираешься создать цепь, любой юст или проходчик обязан попытаться тебя убить.

— Правда? Скажи, Сайна, ты же так любишь логику и рациональный подход. Каковы шансы, что кто-то пройдёт Стену с тем, что с каждым циклом проходчиков отбрасывает всё глубже назад? С пятью цепями Белая даже на десятый смогла пробиться только с помощью багоюзерства, если проводить аналогию с играми. Она залезла внутрь через созданную ланцетами трещину. Разве такое прохождение изначально задумывалось теми, кто создал это треклятое место?

— Но это неправильно…

— Я никого не держу, Сайна, но я не отступлюсь, даже если никто не пойдёт за мной.

— Мне страшно, Арк, как раз потому, что они все пойдут за тобой. Рейн потерялся в себе, у него свои грани добра и зла, Мерлин сам по себе асоциальная личность, Тия последует за тобой в ад, а для Альмы вы семья, так что она смирится. Хантер и Нэсса вовсе обязаны тебе жизнью и считают себя привязанными к группе. Из всех только я могу тебе сказать это. Ты переступаешь опасную грань, Арктур. Черту, после которой не будет возврата. Ты породишь шестую цепь в секторе и новый вид угрозы для всей Стены. Если кто-то узнает об этом, ты будешь целью номер один в городе.

— Это единственный путь, Сайна. Всё к этому шло, разве ты не видишь? Все считают, что это плохо, но готовы закрывать глаза. Почему Странник указал мне это место в Стене? Он не мог мне сказать этого напрямую, а якобы дал выбор. Но никакого выбора у нас нет, Синица. Пройти пятнадцатый этаж с нашими силами невозможно. Ты видела то существо. Нереально пройти Стену до Ивента, если не нарушать её правила. Подумай сама, ты же веришь в логику!

Даже если когда-то Стена создавалась как некая игра, то она давно потеряла всякую актуальность. Теперь я понимаю, что наши первые мысли о том, что мы в каком-то реалити шоу пришельцев, или что за нами кто-то наблюдает — наивная чушь.

Это место умирает. Медленно, но верно его подтачивает энтропия.

Механизмы изнашиваются, камень рушится, некоторые виды монстров давно уже плевать хотели на разделения локаций, вроде тех же ланцетов.

— Я уже ни во что не верю… — девушка чуть опустила ружьё. — Да, ты прав, но…

Синица не окончила фразу. Винтовка селенитов уставилась в пол.

Девушка начала сомневаться, а значит самое время для контратаки.

— Запретная эволюция… — тихо уронил я.

Слова подхвати ветер и унёс прочь, но механистка вздрогнула, будто слова опустили температуру вокруг нас градусов на десять.

— Скажи, Сайна, ты всё ещё хочешь стать аякаши?

8. Запрет, который ни в коем случае нельзя нарушать ​

—…Как? — с трудом выдавила из себя девушка.

Её дыхание участилось, а сердце забилось едва ли не вдвое быстрей.

Я улыбнулся.

Попалась.

— Любой терминал — есть по сути некий конвектор, позволяющий одной природе ассимилировать принципиально другую, — начал я.

— И…?

— Симбиоз и ассимиляция, плюс старая добрая тауматургия. Она же…

—…магия крови…

— Ага! — я улыбнулся ещё шире. — К тому же, она у меня особенная, если помнишь. И терминал, который будет состоять из дерева, управляемого мной, и механизма, управляемого тобой, Сайна. На самом деле в таблицах Серой закралась ошибка. Растения не являются по её классификации биологическими объектами, как бы это странно не звучало. Это — отдельная, до этого момента спящая цепь, способная точно так же активно ассимилировать другие, порождая совершенно новые виды.

На самом деле, с грибами дело обстояло так же, но это оставим на будущее, как запасной план.

Девушка стояла, открыв рот. Она замерла и боялась теперь даже вздохнуть.

Масштабы открывшихся сейчас перед её глазами перспектив, кого угодно вогнали бы в ступор. Но я всё же решил озвучить их сам:

— С помощью тебя и искажения этого терминала, я могу создать новое существо из растения, и чего угодно. С теми свойствами, какие мы сами захотим видеть. При этом мы можем позаботиться и о том, чтобы наш разум оставался таким же, осознанность вернулась к сотне процентов, а то и шагнула чуть выше.

— Арк, ты сумасшедший… грёбаный маньяк… с кем я связалась…

— Каждый из четырёх клонов — будущая новая раса, — продолжил я, глядя в расширившиеся зрачки механистки. — Я проведу их через терминал в модуле плюс, создав новое существо. Тия сымитирует душу и автономность, чтобы система засчитала разумное существо с душой. Терминал-корректор отсканирует и выдаст путь эволюции. В хуорна-вампира. В осознанного хаархуса…

—…и в древесного аякаши!!!

— Имен…

Но девушка не позволила мне договорить, закрыв рот поцелуем, да ещё и таким страстным, что мысли о светлом будущем вытеснила ничуть не менее славная реальность.

…

— Ну и зачем? — спросил я, когда она отстранилась.

— Просто любопытство, — невозмутимо ответила механистка. — Мне ведь придётся стать древесной девушкой. Новая раса ведь будет немного растением? Хотела проверить, что не стану после этого полным бревном.

— А тогда, в локации ионитов, ты что проверяла?

— Тогда… мм… тогда я подумала… ну, я же не знала, какое чудище выйдет из терминала? А вдруг в будущем у нас с тобой начнётся бурный роман, а целовать после модификации тебя будет противно? Вот и сделала всё авансом.

— А если не начнётся? — хмыкнул я.

— Тогда я скажу, что хотела страстно поцеловать то удивительное творение таинственных ионитов, тем самым выражая своё восхищение их гениальной работой. А ты просто случайно подставился на пути моей истинной страсти.

— Удобно.

— Ну, теперь-то я точно больше тебя целовать не буду. Я же не некро-дендро-фил!

— Технически, я лесной дух, — вернул я механистке её же слова.

— Не нарывайся, лесной дух. А то потом сам будешь думать, как уговорить Тию нас не убивать.

Послышался звук раскалываемой скорлупы и шелест веток. Сверху спустился коричневый кокон, напоминавший вытянутый кокос. Раскололся пополам, и из него выпал Рейн, вместе с ароматно пахнущей жасмином жижей.

Мы с Сайной синхронно обернулись на звук.

Значит, мы проговорили целых пол часа? А мне показалось, не прошло и пары минут.

Само собой, эксперименты начнём, когда вытащим максимум пользы из оригинального терминала. Сперва все пройдут эволюцию, затем прогоним наших гостей, и получим артефакты.

Сам я тоже вскоре направился внутрь. Дольше всего моды устанавливались Тие, так что я должен был выйти предпоследним. Впрочем, я сильно задержался из-за разговора и изучения терминала.

Из всех предложенных нам изменений, только Рейн отказался от одного из модов, остальные взяли по полной. Одно дело, когда каждого нужно было в отдельности ожидать, создавая долгую очередь, и совсем другое, когда все модификации проходят параллельно друг другу.

Природный терминал отличался от того, что я видел в прошлый раз. Он был массивнее гигантского древа вширь, но недотягивал и до половины высоты прошлого терминала.

Подойдя к нему, я положил на него руку и подтвердил установку всех модов.

Так начался мой долгий пятичасовой сон. На этот раз без таинственных посланий мутных богов и провалов в прошлое.

А когда я, наконец, открыл глаза, то обнаружил себя голым и покрытым приятно пахнущей мыльной жижей с ароматом лаванды.

Он, что-ли под каждого свой запах подстраивает? Странный эффект.

Рядом уже был Рейн, за что ему огромнейшее спасибо. Он сразу передал мне мои шмотки, чтобы я мог нормально одеться. Затем накинул на себя покров каят, и только теперь мне стало спокойней.

Пора принимать дурные вести.

То, что они будут именно дурными, я увидел по лицу друга.

— Давай, не томи, что случилось?

— Альма.

— Что с ней⁈

— Она не проснулась, — мрачно сказал страж. — Даже модификация не помогла.

— Что говорит Тия? — спросил я.

Шаманка, заметив меня, уже спешила к нам. Девушка похоже, как раз сама одевалась, выйдя из модификатора буквально за пару минут до меня, так что осмотреть Альму ещё не успела.

— Идём, — мрачно сказал я, мигом растеряв всё весёлое настроение.

Знахарка лежала на подстилке неподалёку. Вид у неё был… неважным, но лучше, чем прежде. Хотя меня это не радовало, а скорее наоборот.

Девушка уже не металась в бреду и не стонала. Она мирно лежала без движений, лишь грудь вздымалась, давая понять, что девушка дышит.