«Если он не придет…» – думала она и не могла додумать. Страх не давал ей закончить мысль. Но Макс пришел. Вернее, приехал. Притормозил рядом с ней (у нее сердце готово было выскочить из груди, когда она узнала грузного водителя темной «тойоты»), дал ей короткую секунду, чтобы сесть рядом, и поехал дальше, легко влившись в поток машин…

За окном шел дождь, а в доме было тепло и сухо. В камине горел огонь, потрескивали поленья, и языки пламени, по временам набиравшие силу, бросали багровые отсветы на стены. Кроме камина горела только небольшая лампа у стола, так что в гостиной особнячка, прятавшегося среди деревьев собственного парка в одном из ухоженных пригородов Мюнхена, царила полумгла.

Они сидели вокруг стола с круглой дубовой столешницей, пили чай и обсуждали перспективы.

«Заговорщики, – подумала Лика. – Ну прямо тебе сцена из трагедии «Заговор Фиеско», Шиллера, кажется.

Их было четверо теперь. Высокая стройная женщина средних лет («Их что, по росту, что ли, отбирали, как в кавалергарды?»), в строгом английском костюме цвета беж и кружевной белой блузке с бриллиантовой брошью, прибыла уже ночью.

– Виктория. – По-русски она говорила с сильным английским акцентом. – Для вас просто Вика («Эх, гулять так гулять! – встрял Федор Кузьмич. – Тогда и меня называй Федей»).

– Стремные дела, – сказал Федор Кузьмич («Федя, Федя, конечно, Федя»). – Обложили нас, товарищи коммунары, как волков позорных, а теперь еще наши викинги в ересь троцкистскую впали.

– Не расстраивайся, Федя. Чему быть, того не миновать. Хотят переговоров, будут им переговоры. – Макс закурил и отложил в сторону сигареты и зажигалку.

– Мне это не нравится, – сказала Вика. Было видно, что не нравится ей не только идея, но и форма ее изложения. – Федя, налей мне виски, пожалуйста.

– Не понимаю! – Федя взял бутылку, плеснул в Викин стакан и вернул на место. – Не понимаю. У них-то что за блажь? Лев хоть был прав, хоть и лев, а эти-то…

– Федя, ты что, латентный троцкист?

– Я реалист, а латентным только сифилис бывает. Чего они хотят, я не понимаю!

– Я бы не пошла на встречу. Прорвемся за Порог, отдохнем – и в дорогу. А они пусть живут как хотят. За Порог им не пройти, я понимаю правильно?

– Правильно.

– Ну и славно.

– Не славно. Я не могу не пойти к ним на встречу.

– Почему?

– Потому что это дело чести. Спроси Макса!

Вика посмотрела на Макса, и тот ей кивнул.

– У меня тоже сердце не лежит, но идти надо.

– Значит, пойдем. – Вика была царственно спокойна.

Дело было вот в чем. Прилетевшая на арендованном ею частном самолете, Вика (леди Виктория Маргарет Хаттингтон, гражданка Соединенного Королевства, постоянно проживающая где-то на греческих островах) сообщила, что Олаф и Хельга, ушедшие к таинственному Порогу («Что еще за Порог, черт его побери!»), вернулись позавчера и объявили, что их дальнейшие действия определятся только после личной встречи с Федором Кузьмичом и Максом. Все. Конец связи.

– Суки! Я с ними встречусь, я с ними так встречусь! – процедил Федор Кузьмич сквозь зубы. – Я…

– Не горячись, – попросил Макс. – Мы уже все решили.

– Ты привезла, Вика? – успокаиваясь, спросил Федор Кузьмич.

– Да. – Вика встала, подошла к своей небрежно брошенной на диван дорожной сумке и, открыв ее, извлекла на свет божий маленький кожаный кофр, очень старый и потертый.

– Вот, Федя, твой клад. – Она вернулась к столу и поставила кофр на столешницу меж чашек и стаканов. – Одну Маску я, извини, взяла себе, а остальное не трогала.

– Там еще ящик оружейный был и коробка, – сказал Федор Кузьмич, открывая кофр.

– Я их там и оставила. Не везти же с собой через всю Европу целый арсенал. У меня, на борту, в тайниках, есть кое-что…

– Ну ладно тогда. – Федор Кузьмич достал маленький металлический цилиндрик, свинтил крышку и вытряхнул себе на ладонь темно-красную таблетку овальной формы. – Вот, Макс, держи. Это тебе.

Макс протянул руку, взял таблетку, покатал на ладони и вдруг бросил в рот. Федор Кузьмич с интересом следил за тем, как Макс всухую глотает таблетку, а потом, уже проглотив, запивает несколькими глотками виски.

– Спасибо, – сказал Макс. – Очень своевременно.

– Да на здоровье! Только я бы на твоем месте не стал запивать это алкоголем. – Федор Кузьмич вытряхнул на ладонь еще одну таблетку, положил ее в рот и, поморщившись, проглотил, запив чаем. Потом он аккуратно завинтил цилиндрик, вложил его в кофр, а оттуда достал другой цилиндр, который был гораздо крупнее первого. Он поставил цилиндр на стол перед Ликой и сказал:

– Это тебе.

Лика вопросительно посмотрела на Макса, а тот, в свою очередь, посмотрел на Федора Кузьмича:

– А где остальное?

– А, черт! – Федор Кузьмич хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну чисто склеротик. – Он снова залез в недра кофра, достал оттуда плоский металлический пенал и протянул его Максу. – Вот, получите и распишитесь.

Макс взял пенал и цилиндр и кивнул Лике:

– Пойдем, Лика, я тебе все объясню.

Пожав плечами, Лика встала и пошла за Максом. Они поднялись на второй этаж, вошли в одну из спален, и здесь Макс поставил цилиндр на прикроватный столик, а сам сел на кровать, предоставив Лике сесть в небольшое креслице, стоявшее напротив кровати. Пенал он положил рядом с собой.

– Это Маска, – сказал он, кивнув на цилиндр. – Сейчас я тебе объясню. Ты знаешь, что такое стимуляторы?

– Знаю, естественно.

– Это тоже стимулятор, только другой по форме и содержанию. Он даст тебе не только силу – большую силу, можно сказать, мощь, – но и боевые рефлексы высочайшего уровня, и соответствующие умения.

Лика удивленно посмотрела сначала на Макса, потом на цилиндр. Макс перехватил ее взгляд и улыбнулся:

– Не удивляйся. Такой технологии на Земле нет, и долго еще не будет. А может быть, не будет никогда. Очень сложная и дорогая вещь. За нее в империи немереные деньги платят. Редкость страшная. Но у нас, как видишь, есть целых две штуки. Одну взяла Вика, вторая твоя. Тут ведь еще вот в чем дело. Маска – это не просто стимулятор, она и подскажет, и предупредит, и убережет, когда надо. Это как компьютер, который в тебе, и часть тебя, и как вторая ты внутри себя. Точнее не объясню. Почувствуешь, поймешь. С Маской ты, Лика, будешь даже сильнее, чем мы с Федором сейчас. Ну а ваши спецназы и зеленые береты будут для тебя, как дети. Супервумен, в общем.

– А почему ты или Федор К?.. – Она недоговорила, но вопрос был ясен и так.

– Организм не принимает, – просто объяснил Макс. – Отторжение.