Британии, обладающей передовой во многих областях культурой, с музыкой исторически не везло: достаточно сказать, что последним общепризнанно великим английским композитором вплоть до двадцатого века считался Генри Перселл, умерший в 1695 году. В области популярной музыки здесь долгое время дело тоже обстояло не вполне удовлетворительно – в первую очередь оттого, что под популярной музыкой в 20-е и 30-е годы понимался почти без исключения американский джаз, который Европа так или иначе импортировала, в основном перенимая его у гастролирующих маршевых ансамблей или же биг-бэндов. В Британии же в силу уникального стечения обстоятельств этот источник апроприации на долгое время оказался практически полностью перекрыт.

В 20-е и 30-е годы в Англии джаза играли много и с удовольствием, и многие предрекали ему новый расцвет в Британии при условии, что материал гастролирующих американских музыкантов даст местный группам необходимый стимул к развитию. К сожалению, именно этого и не произошло: в то время основным заработком практически любого музыканта, играющего популярный материал, было выступление на танцах, а здесь британские джазовые исполнители не могли соперничать с американскими коллегами. В 1935 году с целью защиты местных исполнителей профсоюз британских музыкантов пролоббировал запрет на туры американских джазменов; дискуссии на эту тему шли еще с середины двадцатых годов. Профсоюз также подписал соглашение с BBC, единственной на тот момент официально лицензированной радиостанцией страны, согласно которому та могла проигрывать в неделю лишь определенное количество записей джазовой музыки, что, как предполагалось, будет способствовать посещаемости танцзалов. Министерство труда, занимавшееся выдачей виз гастролирующим музыкантам, отныне было обязано давать визу американским исполнителям только тогда, когда аналогичное число британских музыкантов отправляется в Америку. Разумеется, в США не было большого спроса на английских джазменов, а потому данное правило, на бумаге выглядящее как форма паритетного культурного обмена, по факту превратилось в прямой запрет на гастрольные поездки американских исполнителей по Британии (который, конечно, так или иначе нарушался – так, в Британии гастролировали Армстронг, Фэтс Уоллер и Коулмен Хокинс; тем не менее это была капля в море). Запрет этот продержался целых 22 года, в течение которых британские поклонники джаза вынуждены были узнавать о новинках в мире своей любимой музыки по пластинкам, часто контрабандным[168].

Подобная ситуация породила на свет довольно уникальную и во многом эндемичную для британского музыкального контекста социокультурную практику, а именно практику rhythm clubs, то есть клубов, где проводились тематические собрания, на которые коллекционеры пластинок приносили свои диски сообразно с заявленной повесткой: хот-джаз, музыка Флетчера Хендерсона и так далее. Собравшиеся прослушивали пластинки, а потом приступали к их обсуждению. Подобная форма восприятия музыки порождала аналитическое, серьезное к ней отношение: британские меломаны, поскольку они слушали джаз, а не танцевали под него, относились к нему с пиететом и исследовательским интересом, что несколько обескураживало американских исполнителей, все-таки иногда добиравшихся до Англии с гастролями[169]. Еще в 60-е следующее поколение меломанов и музыкантов все так же рассуждало об особом британском «аналитическом» подходе к музыке: бас-гитарист The Rolling Stones Билл Уаймен вспоминал, как участники группы внимательно и усидчиво изучали структуру американского блюза, а Рон Райан, один из пионеров британского рока, говорил: «Британцы очень хорошо умеют рассекать музыку на части, разбирать ее с тем, чтобы поглядеть, как она работает, а затем по-новому собрать ее»[170]. Подобный структурный подход к популярной музыке обусловил, в частности, характерный британский паттерн восприятия чужих музыкальных форм, которые никогда не принимались как догма, рассматриваясь скорее как материал для переработки, что во многом объясняет генезис того феномена, которое ныне принято называть «британским вторжением».

Второе, что следует понимать, приступая к разговору об особенностях британской социокультурной ситуации, – это то, что фактором, обусловливающим разнообразные социальные деления и конфигурации, здесь был класс, в отличие от Америки, где таковым фактором является раса. Практически все комментаторы до настоящего времени так или иначе отмечают, что британцы обладают ярко выраженным классовым сознанием, причем принципиальным здесь является само состояние обладания им, зачастую без учета того, насколько оно соответствует структуре общества или же классическим марксистским описаниям и насколько оно релевантно экономическому или социальному опыту индивидуума[171].

Близким к нашей теме примером того, как работает это ощущение классовой принадлежности, будет история фолк-дуэта Chad & Jeremy, весьма популярного в начале 60-х музыкального коллектива, состоящего из Чеда Стюарта и Джереми Клайда, исполнявших мелодичные песни, которые хорошо продавались и становились в Британии хитами до тех пор, пока в 1963 году таблоиды не выяснили, что Клайд состоит в родстве с герцогом Веллингтонским. Продажи пластинок коллектива резко упали, потому что пролетарская молодежь Британии сочла, что не стоит тратить деньги на богачей, которые занимаются музыкой только лишь по прихоти (в то время как на деле дуэт выступал в клубах и кофейнях за умеренную плату, подобно множеству других музыкальных групп)[172]. Дуэт при этом продолжал оставаться популярными в США (что характерно), и его участники в 1966 году даже пытались получить американское гражданство.

Наконец, третьим фактором, обусловливавшим особенности формирования британской молодежной культуры, было то, что поколение подростков 50-х было поколением, пережившим как военную разруху, так и период восстановления после нее, сложный, болезненный и далеко не везде разрешившийся ко всеобщему удовольствию[173]. Во многом именно послевоенное восстановление страны обусловило миграционные процессы, утрату среды обитания, разрыв сложившихся коммунальных отношений и, как следствие, запрос на символическое отвоевание утерянного физического пространства. Эти факторы оказали существенное влияние на возникновение в Британии того социального феномена, который затем сделается столь важным предметом изучения социологии и культурологии, а именно молодежных субкультур, о трех из которых – тедди, рокерах и модах – мы здесь поговорим.