— Это через десять тысяч лет-то? — усмехнулся монах. — Ну-ну!

— Не смейся, ромей. Ты поможешь конунгу. И Видгнир поможет.

— Зачем их искать? — спросил Торин.

— Не знаю. Пророчество гласит… будто у них, или в ушедших землях, можно найти некую волшебную вещь, что позволит найти связь меж разделёнными мирами. То, что вновь объединит их… То, что принадлежит нале. И запомните, в песнях о богах всё истинно, только время поменяло имена настоящих богов на имя Одина и других Асов… Умейте найти истину…

— А почему ты решил, что я именно тот чужеземец, о котором говорит пророчество? — усомнился отец Целестин. — Здесь ведь много рабов из других народов.

— Он должен был служить Эйре. Как ты, — последовал ответ. Монах только глаза закатил.

— А что ты говорил о принадлежащем нам? — тихо спросил Видгнир, остававшийся спокойным в течение всего разговора.

— Это сокровище, драгоценность, какой не видел никто с тех пор. То, что даёт власть. То, что даёт силу, способную уходить из Мидгарда в Утгард и даже в Асгард и возвращаться обратно. То, что всегда будет открывать Дверь в скрытый от нас Мидденгард… Не знаю. Ищите.

— Где? — коротко, но чётко вопросил Торин. — Что надобно для этого, говори же, Хельги! Ты смутил моё сердце, ибо вижу: правду говоришь.

— На Западе. На Севере. Там найдёшь ответы. И ещё… ещё Видгнир подскажет… — старик совсем задыхался, — в нём живёт свет Аталгарда… Дайте меч… Скорее…

Обычай викингов был сохранён. Видгнир выхватил своё оружие из ножен и вложил рукоять в руку Хельги, который совершенно побелел и дышал часто-часто и очень слабо, но продолжал шептать:

— Ищите карликов — они помнят, ищите людей из тумана — они знают всё… На Западе и Севере — Ёрмунганд пока не сомкнул когти, и там можно пройти к землям драконов… — Слова становились всё более непонятными для слушавших. — Я не знаю, что вы найдёте, но ищите… Помните, ещё несколько лет — и вы опоздаете навсегда… Дверь закрывается… Видгнир, ты сумеешь… найти её…

Тут Хельги закрыл глаза, дыхание его вдруг стало редким и глубоким. Монах вытер рукавом вспотевшее от напряжения лицо и дёрнул Торина за рукав рубахи:

— Пойдём, конунг. Он сейчас умрёт.

— Понял ли ты, что он сказал, отец Целестин? — Торин покраснел от возбуждения, глаза сумасшедшие, руки дрожат, голос срывается. Нет, ему определённо надо выпить. Монах твёрдо взял Торина под руку и вывел из комнаты. Видгнир и Сигню, переглянувшись, двинулись за ними, оставив Хельги Старого один на один со смертью.

Дородная красавица Саннгрид, жена Торина, словинка родом, выставила на стол громадный жбан с пивом и, кисло улыбаясь, вышла, оставив супруга в компании отца Целестина и Видгнира. Сигню тихонько уселась в углу, стараясь не привлекать к себе внимания — ведь и выгнать могут. Но все трое молча уткнулись в кружки, и гробовую тишину нарушали лишь шипение факелов на стенах да треск дров в каменном очаге. Было о чём подумать, и отец Целестин погрузился в раздумья, подкрепляя стремление мысли глотками тёмного ячменного напитка.

Великий интерес у монаха, естественно, вызвали слова Хельги о неких «старых богах» и этом самом Эйре. Что ж, признаки единобожия налицо, что весьма радует, — значит, пока не всё пропало в деле обращения жителей Вадхейма в христианство. Впрочем, с этим можно и повременить, — как-никак, восемь лет ждали, и ещё немного времени ничего не решит. А вот миф о сотворении и разделении мира первыми богами довольно любопытен, хоть это наверняка и неправда, — каких только богопротивных глупостей язычники не придумают! Одни карлики-дверги чего стоят, — нет никаких иных разумных смертных, кроме людей! Ладно, с Божией помощью разберёмся. А вот Аталгард — штука занятная. Конечно, случилась та история не десять тысяч лет назад — легенда бы просто не сохранилась за столько веков, — а попозже, но чёткая связь с Атлантидой Платона тут явно есть. Хотя постойте… По свидетельствам грека, история с затонувшим островом случилась… э-э-э, ну да, верно, аж в 9612 году до пришествия Спасителя. Прибавим-ка ещё 850 лет и получим цифру, названную Хельги. Выходит, что они оба ошибаются? Или просто дата сотворения мира неточна? Непонятно.

Теперь надо вспомнить о «Севере», где следует искать сказочное «сокровище» или путь к той самой «Двери». Север большой, а никаких точных указаний старец не дал. Но если сравнить его слова со слышанными ранее сказками, то картина начинает вырисовываться. Отец Целестин как-то раз записал историю про то, как часть норманнских земель откололась от материка и боги увлекли её на север, ибо земля была осквернена каким-то чудищем и люди больше не могли жить в тех местах. Каков был тот монстр и что боги с ним сделали, оставалось неясным, но совершенно ясно то, что к «богу-великану» из рассказа Хельги он имеет непосредственное отношение. Там же, на этом куске суши, должна быть и крепость чудовища, прогневившего богов. Кстати, в саге не говорилось, какие именно боги учинили сей катаклизм, — точные имена не назывались. Ну и наконец, чуть ни во всех слышанных монахом сагах о северных землях говорилось про обиталище какой-то очень скверной и злой силы. И драконы там якобы водятся, и великаны, и прочая нечисть, данной силе подвластная.

В общем, если отбросить всю языческую ересь и откровенную чертовщину, которой доверху наполнена эта история, можно получить следующее. Ну, во-первых, имеется подтверждение сочинениям великого (жаль, что язычник!) Платона — сведения прелюбопытные, но пользы от них столько же, сколько от жертвоприношений Одину. Кроме того, появились хоть какие-то упоминания о потомках атлантов, каковыми норманны себя почему-то считают, — явная чепуха!

Отец Целестин подумал о том, что надо будет как-нибудь просветить Торина и его племянника насчёт того, что любой народ рождается и умирает и ни один не вечен. Ну и в придачу конунг и Видгнир явно убеждены в том, что сказанное Хельги есть непреложная истина, и начнут тратить избытки своей неуёмной жажды действия на поиски неизвестно чего. «Пойди туда, не знаю куда…» И ведь пойдут. Ох, не суждено мне пожить в старости спокойно!

Ну а если прибавить ко всему ещё и странные таланты Видгнира, ночных призраков, кружащихся вокруг серого камня на лесной поляне, да и слова Хельги «Видгнир поможет», то становится понятно: тайн не убавилось, а, наоборот, прибыло.

Словом, ясно то, что кругом туман…

— Помолчали, и хватит! — Отец Целестин энергично пихнул Видгнира локтем в рёбра. — Излагай!

— А чего тут рассказывать? — Наследник конунга на всякий случай отодвинулся подальше от монаха. — Знал я про всё уже давно.

— Хельги, что ли, уже говорил с тобой? — спросил Торин, чья русая борода украсилась белоснежной пеной от долгого макания в кружку с пивом. От переживаний конунг вовсе позабыл об аккуратности.

— Да ни при чём он тут! — отмахнулся Видгнир. — Мне другие сказали…

Тут он опять замолчал, явно не настроенный говорить об источнике сведений. Отец Целестин разозлился не на шутку, но сумел-таки унять в себе почти непреодолимое желание дать Видгниру подзатыльник. Можно сказать, его судьба решается, а он манерничает!