Игра на деньги — дело серьезное. Здесь нет места обычным шуточкам и пустым разговорам. Поэтому казалось вполне естественным, что над игральным столом повисла напряженная тишина, прерываемая только шелестом карт и короткими репликами.

Однако Степан Гончар быстро заметил, что его партнеры не проявляют ни малейшего азарта. Никто из них даже не пытался блефовать. Тасуя колоду, сдающий рассеянно поглядывал по сторонам, и чаще всего его взгляд задерживался на окнах.

Поначалу Степану не везло, потом стайка фишек под его рукой выросла чуть ли не вдвое, но быстро поредела. Капрал продолжал бесстрастно комментировать ход игры, а его спутники все так же равнодушно ставили, прикупали, пасовали и открывались. Казалось, их совершенно не интересует результат.

Возможно, так оно и было. Возможно, им и в самом деле был важен сам процесс игры. Или же они просто убивали время.

— Так, значит, ты с Востока, моряк? — спросил Капрал, в очередной раз тасуя колоду, пока его сосед раздавал карты. — Не из Бостона?

— Был я в Бостоне.

— А родом откуда?

— Какая разница, — вежливо улыбнулся Степан, разглядывая свои карты — тройку королей и пару десяток.

— Разница в том, что некоторые любят встретить земляка на чужбине. А другие, наоборот, стараются держаться от земляков подальше, — философски заметил Капрал.

— Здесь я еще не встречал земляков, — Степан ждал, пока его сосед сделает ставку.

Но молчаливый партнер вдруг положил карты на стол и поднялся:

— Я выхожу. Не везет мне сегодня.

Он отошел к окну, звеня шпорами, и остановился там, заложив руки за спину.

— Удваиваю, — сказал Степан, бросая свои фишки на середину.

— Ответил.

— Я тоже.

Степан рассчитывал значительно увеличить банк, потому что был уверен в своих картах. Но ему не удалось выиграть в этот раз.

— Фургон приехал, — объявил тот, кто стоял у окна. — Я, пожалуй, отведу наших лошадей за дом. Надо бы освободить место.

— Почему бы вам не устроить их на конюшне? — предложил Эрни из-за стойки.

— Мы скоро поедем, пусть стоят под седлом, — ответил рыжебородый. — Только пусть они стоят за домом.

— Вот что, моряк, — сказал Капрал, неожиданно бросив свои карты. — Ты уж извини, но играть мы больше не можем. Нам делом надо заниматься. Спасибо тебе за компанию. Поднимайся к себе в комнату и постарайся заснуть. Возьми с собой виски, чтобы спалось крепче.

Рыжебородый хлопнул ладонью по столу:

— Опять ты решаешь за всех нас, Капрал! Пусть моряк останется здесь. Он парень умный, он не будет мешаться под ногами. А из своей комнатки он может удрать через окно. Напьется виски, померещится ему что-нибудь с перепою, он и побежит в город. Или ты собираешься привязать его к койке?

Степан Гончар переводил взгляд с одного на другого, а они спорили, словно его тут и не было.

— Никуда он не побежит! Не может же он бросить все свои меха внизу!

— По пьяному делу и не такое барахло бросают! Пускай сидит здесь!

— Нет, Фрэнку не нужны тут лишние зрители!

— А он отвернется!

"Значит, весь этот спектакль с покером был затеян только для того, чтобы под благовидным предлогом обезоружить меня, — думал Степан, с безучастным видом тасуя ненужные карты. — Бандиты что-то затеяли, а я им мог помешать. Спасибо, что не грохнули без лишних слов. Впрочем, все только начинается. Интересно, а трактирщик Эрни, он-то здесь на каких ролях? Непохоже, что он с ними заодно".

Трактирщик Эрни возвышался над стойкой, невозмутимо натирая полотенцем бокалы. Он прервал спор, своим высоким голосом подозвав Степана:

— Мистер Питерс! Я вижу, вы уже вышли из игры. Не могли бы вы мне помочь? Хочу переставить тут кое-что на кухне.

Капрал хлопнул рыжебородого по плечу:

— Вот и решение! Моряк посидит на кухне вместе с Эрни.

"Интересно, — подумал Степан, — как они собираются меня заставить… " Он не успел даже додумать свою мысль до точки, как получил недвусмысленный ответ. Капрал достал из-за спины короткоствольный револьвер и с его помощью указал Степану направление движения.

— Шагай на кухню, моряк. Сиди там и не высовывайся, пока мы не позовем.

— Честная игра, — усмехнулся Гончар.

— Честная, но немного другая, — сказал Капрал.

Степан обогнул стойку и, пригнувшись, вошел в тесную кухню, где на длинной плите стояли блестящие медные кастрюли, а под разделочным столом теснились коробки и холщовые мешки. Трактирщик сидел на корточках у жерла печки, помешивая внутри длинной кочергой, и его выпуклый высокий лоб блестел в оранжевых отсветах пламени. Степан сел на трехногую табуретку в уголке и поджал ноги, чтобы занимать как можно меньше места.

— Что они собираются делать? — негромко спросил он у Эрни.

— Брать почту, — не оборачиваясь, бросил трактирщик.

— Вчетвером? А как они туда попадут? Там крепкие двери, я видел. И решетки на окнах.

— Придумают что-нибудь. Их уже не четверо. Пока вы играли, подъехали еще двое, я видел. По-моему, один из них — Фрэнк Юдл. И мне кажется, он привез с собой кое-что. — Эрни захлопнул чугунную дверцу и добавил вполголоса: — Боюсь, что он привез динамит. Целый ящик динамита.

В проем двери заглянул Капрал. Поправляя шляпу, он приказал:

— Сидеть здесь. Не высовываться. Если не хотите неприятностей, будьте хорошими мальчиками.

Дверь захлопнулась. Что-то с грохотом упало за ней, и дверь вздрогнула, когда ее придавили с той стороны.

— У них мало времени, — сказал Эрни. — Если они взорвут почту динамитом, то грохот услышат в городе. Люди соберутся минут за двадцать, еще пятнадцать-двадцать минут понадобится, чтобы добраться сюда. Значит, Фрэнк должен уложиться в полчаса, чтобы уйти безнаказанно. Не волнуйся, Стивен, все будет хорошо. Ничего с нами не случится за эти полчаса.

— Почему почта здесь, а город — так далеко? — спросил Степан просто для того, чтобы показать: он спокоен и без увещеваний трактирщика.

— Поначалу думали, что город вырастет вокруг дороги. Здесь останавливались все фургоны, а потом люди спускались к реке. Днем работали внизу, ночевали наверху. Но потом все понемногу перебрались вниз, в ущелье. Там у всех были самые прибыльные участки. Тогда люди могли намыть золота на десять, а то и двадцать баксов в день. И никто не хотел терять время на дорогу к ночлегу. Вот они и стали строить дома там, где поначалу ставили только палатки. Потом на реке поставили лесопилку, многие стали строиться рядом, поближе к работе. Опять же — лесорубам сподручнее вырубать склоны снизу, так что и эти поселились внизу, в ущелье. А почта и мой трактир так и остались на большой дороге.