— Спрятались за тюками с сеном. Но к нам пули не залетали.

— Перебирайся в наш номер, — приказал Степан. — Сейчас нам надо держаться вместе.

Она подчинилась беспрекословно. И Гончар понял, что никогда больше не услышит от нее возражений.

Чтобы замариновать медвежатину, Эрни достал из погреба бутылку настоящего вина. Вторую бутыль он предложил Степану, но Гончар решительно отказался, попросив заварить кофе покрепче. Он не собирался спать этой ночью.

Если Фрэнк Юдл и в самом деле был опытным воякой, то он ни за что не пошел бы на штурм почты без подготовки. И все признаки такой подготовки Степану были видны. К примеру, бандиты заранее пустили слух о своих намерениях. В результате все те, кто мог бы помешать их действиям, предпочли убраться от греха подальше. При этом, правда, был утрачен фактор внезапности и почтари приготовились к возможной осаде — ну и что, долго ли они продержались? А на дороге между почтовой станцией и городом Юдл наверняка выставил засаду. И как только горожане во главе с шерифом сунулись посмотреть, что это так громко взрывается и красиво горит, их любопытство остыло, наткнувшись на заградительный огонь. Шериф, наверно, честно получает свои деньги за то, что защищает закон. Но закон действует только в светлое время суток. А в ночные рейды против банды головорезов должны ходить не законники, а военные. Следовательно, жители Эшфорда обязательно придут на выручку почтарям, но только после восхода солнца.

Сколько бойцов было у Юдла? Наверно, не меньше десятка. Пятеро уже здесь. Двое, Сиплый и Гомес, — на стоянке оттава. Где же остальные? Остальные, узнав о гибели вожака, могут посетить поле боя. Нет, мстить за горячо любимого босса они не собираются. Но вот вернуть себе то, что хранилось в карманах Юдла, — ради такого стоит рискнуть. Тем более что свидетель битвы при трактире, укативший в фургоне, должен был заметить, что здесь не так много защитников.

Но с другой стороны, а не проще ли им спокойно смыться в свою Дакоту, потратив остаток ночи на дорогу, а не на новый штурм?

Что они выберут?

"Экспедиторской компании "Золотой Бобер" требуется хороший знаток бандитской психологии, — подумал Степан Гончар. — Требования к кандидату: мужчина от 20 до 50 лет, со своим комплектом боеприпасов".

Наблюдательный пост Степан устроил на втором этаже, над крыльцом. Через узкое окно ему были хорошо видны все подходы к трактиру. Полная луна освещала заснеженное поле и дорогу, уходящую от леса за холм. Не прошло и часа, как из леса показались две темные точки. Зигзагом, с остановками, они осторожно приближались к пожарищу. Это были волки. Видимо, их притягивал запах крови, но дым и проблески огня заставляли волков держаться на расстоянии.

Степан взялся за винчестер, положил ствол на подоконник и выстрелил, даже не надеясь попасть. Волки разом повернули и унеслись в сторону леса. Они скользили над снегом, словно две бесплотные тени.

— Кого-то увидел? — спросил Эрни, поднявшись к нему с кофейником и кружкой.

— Волки.

— Пусть ищут поживу в другом месте, — сказал трактирщик. — Твоя хозяйка сказала, что ты убил медведя. Тебе сегодня везет на охоте, как я погляжу. Можем завтра сходить с тобой за тушей, чтобы не пропала. Медвежатину можно очень вкусно приготовить. Я бы заплатил сколько запросишь.

— Утром разберемся.

— Свежее мясо, тепло и покой — вот что нужно сейчас твоей хозяйке. Она болеет. И дети могут заболеть. На нашего врача не надейся, — предупредил Эрни. — Он может только вынимать пули да дергать зубы, и то с помощью трех-четырех верзил, которые придерживают больного. А с болезнями ему не сладить. Да и не возьмется он лечить краснокожих. Извини, но уж так их тут называют, всех этих оттава, оджибвеев да сиу.

Степан кивнул, как бы принимая извинения.

— Стиви, это, конечно, не мое дело, — замялся трактирщик. — Но мы с твоей хозяйкой посмотрели, что там в сумках у этих парней. Все-таки они нанесли мне ущерб, одни только стекла обойдутся в полсотни долларов. Не говоря уже о моих припасах…

— Сколько тебе надо? — спросил Гончар, прерывая затянувшееся предисловие.

— У них деньги и песок. Золото, конечно, краденое, я с ним даже не хочу связываться. Хотя и его можно отложить на черный день. А деньги — с долларами как-то проще разобраться. Так вот, мы выгребли тринадцать тысяч в золотых и серебряных монетах. И восемь тысяч бумажками.

— Сколько тебе надо? — повторил Степан.

— Ну, я полагаю, что тысячи хватит на ремонт трактира и закупку новых припасов. Но я могу уложиться и в половину суммы. Только надо бы еще выделить сотню долларов нашему гробовщику, чтобы он похоронил всех. Сам понимаешь, у него будет много работы, а земля сейчас твердая…

— Значит, полторы тысячи тебе хватит?

— Вполне.

— Считай, что эти деньги у тебя.

— Договорились, — облегченно выдохнул трактирщик, которому с большим трудом дался этот разговор.

— Посиди тут, — попросил Степан. — Я хочу посмотреть, как мой выводок устроился.

— Я могу сидеть до утра, — сказал Эрни. — А ты отдохни. У тебя был тяжелый день.

— Был? Этот день еще не кончился, — сказал Степан Гончар.

Саби сидела на полу, при свете керосиновой лампы ловко разрезая ножом на ровные куски одно из трофейных одеял. Наконец-то Степан смог как следует разглядеть ее.

Две пряди черных ровных волос огибали круглое лицо и смыкались в замысловатый узел на длинной шее. Когда Саби наклонялась, позвонки проступали бугорками, натягивая тонкую кожу, и Степану хотелось укрыть эту детскую шейку чем-нибудь теплым и пушистым. Над черными глазами индеанки ровными полумесяцами изгибались тонкие брови. Чистый открытый лоб без единой морщинки. Короткий вздернутый нос. Высокие скулы, а под ними — впалые, рано увядшие щеки.

"Сколько же ей лет? — подумал он. — По виду — совсем девчонка, и восемнадцати не дашь. Но она уже вдова, и вот они, сопят в углу, двое ее малышей".

Постель на высокой кровати осталась нетронутой, потому что Саби устроила для детей лежанку на полу, расстелив несколько одеял.

— Что ты делаешь? — спросил он, садясь на пол рядом с ней.

— Плащ.

— Из одеяла? Для детей?

— Для тебя.

— У меня есть куртка.

— Но у тебя нет плаща. Тебе будет хорошо в таком плаще. Это хорошее одеяло, английская шерсть. Такой плащ хорошо согревает, даже когда намокнет. Он быстро сохнет на солнце, или у огня, или просто от тепла твоего тела. Одеяло лучше, чем шкура бизона. Мы все ходим в такой одежде.

Степан вспомнил, что и Саби, и ее дети, и ее погибший брат — все они носили длинные плащи с капюшоном, и у Ке Шау Тина плащ был отделан какими-то полосками понизу. Теперь он сообразил, откуда взялись те полоски. Да на любом фабричном одеяле есть такие же!