Сейчас в библиотечном углу она устроилась так, чтобы поглядывать на своего любимца. Переводя взгляд на Гремина, она невольно улыбалась. Ее и смущало, и притягивало странное сходство. Наверное, все мужчины, одинаково ловко работающие и пером и шпагой, имеют между собой что-то общее.

Все трое устроились в креслах. Стоявший между ними журнальный столик освободили от учебников Марианны. Она любила заниматься здесь, а не в кабинете, который казался ей чересчур мрачным, и напоминал об отцовском авторитете. На столе наполовину пустая бутылка «Греко ди Туфа» в серебряном подбутыльнике, два бокала с вином (Евгения свой держала в руках), тарелки с ветчиной, с сыром – друзья не планировали ужинать – и две папки. Одну, потолще, принесла Евгения, другую, потоньше и поаккуратнее, – Гремин. Да, и еще две пепельницы, потому что обе девушки курили.

Очнувшись от своих размышлений, Марианна почувствовала несколько скованное ожидание. Видимо, Гремину казалось неловким начинать самому. А Евгения тем более как будто ничего не знала.

– Ну ладно. Наверное, пора начинать, – искусственным голосом произнесла Марианна. При всей своей раскованности, с Греминым на нее иногда накатывала застенчивость. – Горничную я отпустила на вечер, чтобы она нам не мешала. Вино, ветчина, хлеб, сыр – все на кухне. Где взять, вы знаете. Так что давайте приступать.

– Друзья мои, я скажу коротко. Дальше Андрэ все сам расскажет. Я думаю, ни для кого не секрет, что он здесь по заданию французской компартии. Что, зачем, почему – нас не касается. Это его заморочки. Какое-то время назад ему предписали разыскать документы, компрометирующие Гоголя.

Марианна сочла уместным, для убедительности, пояснить, – якобы существуют документальные свидетельства того, что Гоголь был некрофилом. Причем документы якобы находятся в Италии.

Андрэ должен их разыскать. И все бы ничего, но за документами охотится еще кто-то. Уже убиты два человека, причем с невероятной жестокостью. Член французской компартии, который должен был передать Андрэ явки (Марианна с видимым удовольствием ввернула специальное словечко), и профессор Маркини, с которым Андрэ накануне разговаривал на эту тему.

– Ты читала, – Марианна кивнула Евгении. – Газеты писали…

Завершая свою короткую речь, Марианна в очередной раз испытала неприятную внутреннюю неловкость. Она согласилась разыграть этот спектакль ради Евгении. Американка уж очень настаивала – Гремин не должен догадываться, что она в курсе всей этой истории.

– Вот такой пасьянс. Андрэ нужно помочь. Он в этом, естественно, не сознается, но опасность угрожает и ему. Давайте как-то подытожим, что мы знаем. И посмотрим, что можно предпринять.

Гремин улыбнулся Марианне: «Спасибо, радость моя». Что-то похожее на контуры поцелуя. И сухо сказал:

– Последние недели я начитывал материалы по Гоголю, штудировал его биографию, искал моменты, за какие можно зацепиться. Евгения меня дополнит.

– Хорошо, Эндрю, – согласилась Евгения, и Гремин принялся излагать свои соображения. Итак, Гоголь родился 20 марта 1809 года. Родители представляли собой странную пару. Ну, прежде всего, матери было четырнадцать лет, когда она вышла замуж. Явно экзальтированная особа. Судя по воспоминаниям современников, свое влечение к потустороннему, склонность к фантазированию, увлечение сказочным, способность забывать, где выдумка, а где реальность, Гоголь унаследовал именно от нее. Показательный штрих – еще при жизни Гоголя его мать имела привычку приписывать ему авторство чуть ли не всех популярных романов того времени. А когда Гоголь умер (кстати, она его пережила на пятнадцать лет), она искренне верила, что ее сын, помимо всего прочего, изобрел паровой двигатель и железные дороги. Отец тоже был довольно творческим персонажем. Провинциальный помещик, писал фольклорные украинские комедии в стихах. Чего стоит факт, что, впервые увидев свою будущую жену маленьким ребенком, он потом двенадцать лет ожидал, пока она подрастет.

В школе Гоголь не отличался ни особым прилежанием, ни особыми успехами, ни популярностью среди товарищей. Внешне он был весьма страшен. Подростком страдал от пренеприятнейших болезней, у него было хроническое воспаление лимфатических узлов, в результате чего шея постоянно покрывалась открытыми язвами. Из ушей вытекали дурно пахнущие выделения. Мальчик, похоже, очень не любил мыться. К этому можно добавить характерную для взрослого Гоголя смесь высокомерия, чуть ли не спеси, с приторным заискиванием. Нет ничего удивительного, что в школьные годы мало кто заподозрил бы в вызывавшем едва ли не чувство гадливости подростке будущего гения.

Когда Гоголю исполнилось шестнадцать лет, умер его отец. Характерна реакция Гоголя на эту смерть. Он послал длинное письмо матери. Оно начиналось с драматического описания его отчаяния, вплоть до желания покончить с собой, а завершалось констатацией (Гремин заглянул в свои записки): «…моя грусть скоро превратилась в легкую, едва заметную меланхолию». Затем Гоголь пишет, что с удовольствием ожидает предстоящих летних каникул и просит у матери десять рублей. Жестокость к самым близким людям была характерна для Гоголя на протяжении всей его жизни…

Гремин запнулся. Марианна попробовала пошутить: «Славненькие национальные герои у наших советских товарищей!» Получилось не очень удачно. «Какие уж есть», – откликнулся молодой человек. Заседание продолжилось.

– Когда Гоголю было девятнадцать лет, он отправился в Петербург, имея при себе рекомендательные письма. Однако из устройства на службу ничего не вышло, поскольку Гоголь хотел всего и сразу. Избегая чиновничьей лестницы, он предпочел литературу и на материнские деньги опубликовал свое первое произведение – роман в стихах «Ганц Кюхельгартен». Роман остался совершенно незамеченным, и Гоголь почувствовал себя оскорбленным. Скупил весь тираж своей книги и сжег его. Кстати, позже Гоголь неоднократно сжигал свои произведения.

Но уже следующая книжка, написанная в псевдофольклорном украинском стиле, – «Вечера на хуторе близ Диканьки» принесла колоссальный успех. Гоголь попал в масть, – наступала мода на все экзотическое. «Миргород» и «Петербургские повести» вознесли Гоголя, а в 1836 году с аншлагом был поставлен «Ревизор». Внезапно вопреки невероятной славе – ведь ему тогда было всего-то тридцать лет – Гоголь фактически переселяется за границу, где пишет первый том «Мертвых душ». Гоголем овладевает глубокий творческий кризис…

Чтобы перевести дыхание, рассказчик обвел взглядом своих слушательниц. Марианна с любовью встретила его взгляд, Евгения делала пометки в блокнотике…

– В 1846 году, будучи не в состоянии закончить второй том «Мертвых душ», Гоголь задумывает опубликовать подборку собственных писем, частично реальных, частично сочиненных специально, на религиозно-этические темы. Книга под вычурным названием «Выбранные места из переписки с друзьями» выходит в конце 1846 года и наносит непоправимый удар по репутации Гоголя. Прогрессивная критика, прежде поднимавшая Гоголя на щит как обличителя самодержавия, теперь столь же рьяно, гневно клеймит его как ретрограда и консерватора. Такая реакция больно ранит самолюбие Гоголя. В 1848 году он осуществляет паломничество в Палестину, которое планировал на протяжении многих лет. Ожидаемого успокоения души паломничество не принесло, а революции, охватившие Европу в 1848 году, потрясли Гоголя.