– Ну-ну, кипяток, зачем так сразу называть вещи своими именами? Это не толерантно. Не в духе сегодняшней европейской моды.

– Идите вы на хер с вашими подъёбками, заумь шерстяная! Когда мне ещё говорить? Подождать пока Светик вернётся? При ней дебаты начать?

– Све-тик!

Кошка фыркнула от недовольства. Собака тоже поморщилась. И тут я сообразил в чём дело.

– А может вы приревновали?

Звери ошалело переглянулись.

– Типичная мания величия! – наконец подобрала нужное отображение своих мыслей кошка.

– Ага, комплекс Цезаря, – поддакнула собака.

– Час принудительных хозработ по уборке территории!

Это было всё, что я мог возразить.

А кипучая натура моей любимой супруги начинала поражать масштабами. Если бы ей довелось жить во время Хеопса, то пирамиды в Гизе явно прибавили бы в размерах. Конечно, при условии, что Хеопсом был бы я.

Внезапно ей понадобилось поменять цвет кухни, и это тогда, когда кухню уже вместе выбрали и заказали! Она клялась, что увидела новый цвет во сне, и теперь, как Менделеев, была полна решимости доказать всем и вся, что сон можно сделать явью. Конечно, всё станет «явью», если рядом есть такой безотказный спонсор как я. А на Свету было любо-дорого смотреть. Как будто только сейчас в её жизни появилось что-то стоящее! То, что можно разрушить, а потом воссоздать. Ренессанс на обломках моего былого блядства. Попытка перечеркнуть моё бесполезное, с её точки зрения, прошлое внушала уважение. Наверное, она свято верила, что таким образом спасает меня от себя, «себя» в смысле «меня». То есть, помогает забыть то, что было, и с оптимизмом смотреть в будущее.

Пока что я только смотрел на груду стройматериалов, ждущих, когда заботливые руки туркменских рабочих предадут ей очертания, как минимум, Тадж Махала.

Пунктуальный белорус начинал тихо ехать крышей от идей моей супруги. Всё бы ничего, но идеи эти рождались, когда было выполнено более пятидесяти процентов работ и для их воплощения приходилось рушить половину воздвигнутого. Туркмены, или кто они там были на самом деле, напротив, безропотно сносили все перепитии строительства. Даже пытались давать советы жене. Они явно были заинтересованы в затягивании сроков ремонта. Иногда мне очень сильно хотелось их придушить. Жена же, как женщина доверчивая, внимательно слушала, ни хуя ни понимая. И, слава Богу, если бы она хоть на секунду повелась на эти идеи новоявленных Растрелли и Воронихиных, то наша квартира превратилась бы в подобие юрты. Именно такие очертания должна была принять наша квартира, если следовать жестам туркменского бригадира.

Их бригадир – это отдельный разговор. Жертва ПВО. Сейчас поясню. Дело в том, что ещё в СССР он отслужил в армии. И придя туда, абсолютно не зная русского, приобрёл очень характерный «армейский» диалект. На нём и разговаривал, изрядно нашпиговывая свою речь словами своего языка, отчего та превращалась в народный эпос, о чём бы он в этот момент не говорил. Он же был единственным, кто из всей этой шайки умел писать по-русски, правда, своеобразно. Дело в том, что в ПВО таких вот, как он, определяли на очень важный и конкретный пост – наносить оперативные данные на большую стеклянную доску, именуемую «планшет». Вы, наверняка, видели такую в различных фильмах с милитаристическим уклоном. Но есть там один нюанс, дело в том, что писать на ней нужно, мало того, что справа налево, так ещё и в зеркальном отображении. Так как у обычных людей развивались на этой почве различные мозговые расстройства, то людей, русским письменным не владеющих, сразу учили писать так, как надо, то есть, наоборот. Это было и удобно, и с блеском доказывало, что армейская смекалка до сих пор является важным стратегическим фактором даже в эпоху превентивных ядерных ударов.

Я не знал этого, естественно, но после того, как попросил его написать мне список материалов, необходимых для дальнейшего строительства и, глянув в бумажку, – охуел. Тот, видя, что у меня возникли трудности с пониманием, тут же пришёл на помощь. Кое-как я овладел секретом этой тайнописи, но всё равно осведомился у Вована, в какой школе так учат. Он и раскрыл мне глаза на этот способ обучения личного состава.

– Значит так, дорогой! Зелёного цвета на кухне не будет!

Это Света, ворвавшись, как комета в мои мысли, разметала их по кусочкам.

– Жаль, его вроде выбирают гениальные натуры.

– Твои гениальные натуры шагают рука об руку с клинической шизофренией.

– Так уж и с шизофренией?

Собака уныло кивнула мне под столом:

– Теория доктора Ломброзо, – шепнула она.

– Я читала в женском журнале очень полезную статью. Кстати, очень интересный журнал, советую тебе иногда обращать внимание на него. Расширишь кругозор.

– Спасибо, я привык по старинке – телевизор, газеты.

– В средствах массовой информации все статьи куплены!

– А в твоём журнале, что, не куплены? – искренне удивился я.

– Может быть, конечно, и есть там материалы, проспонсированные для определённых целей, но не в таком масштабе как на телевидении, я уверена.

– Ну раз ты в этом уверена, тогда, конечно, я – осёл, что предположил подобную чушь. Только вот вчера ты также была уверена, что стены в кухне нужно красить именно зелёной краской!

– Дорогой! Почему ты всегда недоволен? Не будь меня, ты бы так и сидел в своём блевотно-желтом оттенке.

– Я ничего не имею против этого оттенка. Он, между прочим, успокаивает. В этот цвет даже психбольницы красили.

– Оно и видно.

Она бросила сумочку на кресло рядом и ушла в комнату переодеваться. Скоро должна была придти бригада «ух». Я увидел торчащий из сумки журнал. Достал его и пролистал страницы. Журнал открылся на статье «Зелёный цвет – причина мужской импотенции». Я плюнул и засунул его обратно. Надо будет взорвать редакцию к чертям собачьим.

– А что мне делать с зелёной краской? Мы же десять литров купили, – поинтересовался я.

– Отдай кому-нибудь из знакомых. Лучше тем, кто тебе денег должен.

– Я в долг не даю, друзей не хочу терять.

– Это как это?

– Если дал в долг денег, то отношения портятся. Доказано личным опытом. А у тебя что, в журнале про это статьи ещё не было?

– Не было, значит будет. Они рано или поздно до всего доберутся, надо же чем-то кроме рекламы столько страниц заполнять?

– Надо чем-то мозги таким вот, как ты, заполнять. Если они завтра напишут, что срать в унитаз – это прямая дорога к раку груди. Ты, что, поверишь?

– Они пишут проверенную информацию. Иначе, их же по судам затаскают!

– Кто? Люди, которые, прочитав очередной фуфел, побегут срать в парк под ёлочки? Из сумасшедшего дома иски не принимают.

– Ты во всём ищешь негатив. Это отличительная черта твоего характера! Надо это исправлять!