— А что произошло? Ты все время говоришь в прошедшем времени, — заметила Яна.

— Случилось? Ах да… случилось… Прости, я бываю очень странная. Я вот этими самыми ручками разрушила свое счастье, — Нелли протянула вперед свои слегка дрожащие руки с каплями шампанского, — и тоже так банально: я ему изменила так открыто, так больно… И он ушел… не простил… — Нелли замолчала, а Яна не знала, что еще спросить. Было видно, что даже говорить об этом собеседнице трудно, не спрашивать же ее о подробностях?

— А ведь ты его знаешь, — откинулась на спинку кресла актриса.

— Кого? — испугалась Яна.

— Того, кого я люблю, — тихо ответила Нелли.

— Максим?! — догадалась Яна, вспоминая, что они перекидывались взглядами, как люди, кое-что знающие друг о друге.

— Максим?! — Нелли удивилась и рассмеялась. — Нет! Я говорю о Рустеме!

Теперь уже настала очередь удивляться Яне.

— Не может быть…

— Что? Не похоже, что мы десять лет ходили рука об руку? Да, много воды утекло. Главное, что и я, и особенно он очень изменились со времен той сказки.

— Рустем не хотел, чтобы ты становилась актрисой? — предположила Яна, разливая остатки вина.

— Еще один распространенный стереотип. Знаешь, многие, с кем я встречалась, пытались поставить мне такие жесткие рамки и ограничить степень моего обнажения перед публикой. Фактически все, но не Рустем. Это удивительный человек, он никогда ни на кого не давил. Он разрешил бы мне все, если бы это принесло мне счастье. Он по-настоящему любил меня и доверял.

— Понимаю…

— А я поняла слишком поздно, — потянулась за вином Нелли. — Когда он ушел, я, понимая, что не простит, попыталась жить без него. Ударилась во все тяжкие… пыталась внушить себе, что мы очень разные, что наши дороги разошлись, что так и должно было произойти. О, как старательно я себе это внушала! Наивная… Но с каждыми новыми отношениями понимала, что оставила позади то, что должна была беречь как зеницу ока. От осознания этого я еще больше загружала себя работой и новыми бойфрендами. Я надеялась, что пройдет… Должно было пройти, чтобы я не сошла с ума! — Девушка обхватила свою голову руками, раскачиваясь в кресле, словно в какой-то молитве. — Ведь и вина расставания лежала на мне, и потом столько грязи! Это наросло… а потом этот ком покатился и задавил меня, разом выдавив и весь воздух, и все чувства, да и всю жизнь. Меня перестали вообще интересовать какие-либо мужчины, и я поняла, что жизнь положу, чтобы вернуть Рустема.

— Браво! Я бы тоже! Я тоже такая — раз уж решила, то решила! — подбодрила ее Яна.

— Самое любопытное то, что Рустем очень умен, и он понял бы все мои метания и взбалмошность и простил бы…

— Ну?! — ждала апогея Яна.

— Я не нашла того Рустема, которого знала, — тихо ответила Нелли, — он изменился.

— Я как-то не удивлена, Рустем вообще один из самых странных людей, которых я встречала, — согласилась Яна.

— Пока я пыталась выбить его из головы, он окончил технический университет, уехал в Англию по приглашению одной из известных компаний. Жил там три года, потом вернулся в Москву. Как специалист по каким-то системам наведения, я в этом не разбираюсь, он по доброй воле вместе с другими оказался в Чечне. А дальше… ранение, плен, расстрел… Подожди, сейчас объясню… Не смотри на меня так. Все это я знаю не с его слов, он на эту тему вообще не говорит. Его расстреляли вместе с другими военнопленными и, свалив в общую кучу, зарыли. Очнулся он тоже там… Мы никогда не представим того, что должен был испытать человек, погребенный заживо среди трупов товарищей! Кроме того, у Рустема было ранение в голову. Дальше госпиталь, психушка, тоже военная. И это добровольное затворничество уже много лет. Полное расстройство нервной системы и ужас перед жизнью.

— Сейчас я принесу вторую бутылку, — решительно произнесла Яна, — только оно белое…

— Без разницы, — кивнула Нелли.

Стоило Яне исполнить обещанное, Нелли продолжила:

— Я даже не прошу совета… Вот уже много лет я бьюсь об эту стену головой и всем своим тщедушным телом. Я была с ним в госпитале ровно столько, сколько Рус был в коме, потом он удалил меня от себя, отдалил… По-другому это не назовешь. Он не кричал, не обвинял, не оскорблял, он просто сделал так, чтобы я почувствовала себя лишней. Я отошла, но не ушла. Я преследую его по пятам, но, кроме двери с цифрой 15, я ничего не вижу. Когда он поселился в этом доме, я грохнула все свои гонорары и влезла в долги, так как тогда я была еще не очень знаменитой, чтобы купить здесь же квартиру. Он не общается со мной на том уровне, на котором хотела бы я. Иногда мне кажется, он словно умер…

— В каком-то смысле это так, — прошептала ошеломленная Яна.

— Я нашла его врача и поговорила с ним. То, что я узнала, напугало меня еще больше. Попав во все эти передряги, Рус заработал сильное психическое расстройство, я уже говорила.

— Знаешь, неудивительно! Я бы умерла на месте, — заступилась Яна, которая в буквальном смысле на своей шкуре испытала его странности, чуть не лишившись жизни.

— Я понимаю, это очень редкое заболевание. Такая прогрессирующая фобия, страх, который вызывает все, что угодно. Так тогда и сказал врач: страшно все, от зажженной спички до открытой форточки, от езды в транспорте до чужого чихания, от неизвестной начинки в пирожке до дуновения ветерка, который может показаться для его раненой психики торнадо. Этот процесс неуправляемый и необратимый. Бывает, люди в течение нескольких месяцев сходят с ума, умирают от разрыва сердца или кончают жизнь самоубийством от охватившего их ужаса.

— Единственный выход — запереть себя в знакомой обстановке, куда не будет добавлено ни одной новой, а следовательно, угрожающей детали? — догадалась Яна.

— Точно! Он решил жить таким странным способом, и не просто жить, а быть полезным. Компьютер — все, что у него осталось. Я была согласна даже на таких условиях быть с ним, но он не принял меня.

— А… — протянула Яна, закусив язык.

— Хочешь спросить, а зачем он такой, психически больной, нужен мне?

— Я не совсем это хотела, но…

— А, валяй! Именно это и приходит в голову моим гламурным подругам. Но я прошла долгий путь и теперь уже точно знаю, что мне надо. И он не ненормальный, он — мой самый чуткий и умный!

— Я разговаривала с ним, и у меня действительно сложилось впечатление, что я говорю с очень умным человеком. У него еще и огромное чувство юмора, — согласилась Яна. — А странности… У кого их нет?

— И я так думаю! У него просто расстройство, и это должно лечиться! Я верю в него, и я буду ждать столько, сколько потребуется. — Нелли была настроена очень решительно.

— Может, Рустем давно простил тебя, просто он не хочет быть обузой? — предположила Яна.

— Да нет. Он не хочет быть в нашем, обычном мире, — грустно улыбнулась Нелли.